— Присаживайтесь, мой друг. — Хафтар указал на стоящую рядом банкетку, а сам вернулся на диван, удобно улегся, облокотившись на гору подушек и положив левую руку на какую-то раскрытую книгу. — Желаете кофе? Нет? Тогда продолжим. Так в чем срочность и почему не собираетесь продавать всех рабов? Были потери в экипаже?
— Практически — нет. — Линч поерзал на банкетке. Все-таки хитрая она, низкая. Сидишь на ней, как школьник перед учителем, невольно ощущая собственное ничтожество. — Но для захваченных кораблей нужны экипажи. И ремонт, он требует времени и стоит денег.
Хафтар напрягся. Не изменил ни позы, ни голоса, но рука, до этого расслабленно лежавшая на диване, непроизвольно сжалась в кулак. Будет меньше продаж — будет меньше комиссионных. Убыток, однако, недополученная прибыль. Два корабля мимо пройдут, есть от чего расстраиваться.
— Желаете создать эскадру? — сказано тем же дружелюбным тоном. — Но ее надо будет содержать. Поверьте, это дорого. Пара неудачных походов, и все, собственные команды запросто поднимут бунт.
«А ты еще и поможешь, чтобы уничтожить конкурента». Глаза опустить, скрыть крамольные мысли!
— Не поднимут. Если за два месяца создам слаженную эскадру, все затраты окупятся. Сторицей. Кандидаты на офицерские должности подобраны, осталось набрать моряков. Думаю, в Тунисе немало желающих пойти под мою руку.
Хозяин кабинета отвел взгляд… погладил бороду… почесал… несолидно так, словно вернулся в былые времена, где прежний Кривой Хафтар плевал на все, кроме собственных доходов. Задумался? Ну-ну. Задать вопрос о планах не посмеешь, ими никто и никогда не делится. Но ведь интересно! Что такого безумно доходного задумал удачливый Рыжебородый?
Давай, разнюхай, разузнай, но сам! Тому, что узнал сам, больше веры. Так сказал де Камбре, а он никогда не ошибается.
— Вам виднее, мой друг, мой же долг — предупредить о возможных неприятностях. Но если вы уверены в своих планах… — Он сделал паузу.
— Уверен, почтенный Хафтар-малик.
— Да… так вот, я сегодня же переговорю с его величеством, и уже завтра утром ожидайте его посланцев. Уверен, все, что вы желаете, будет сделано в кратчайшие сроки.
И тут же, громко хлопнув, закрыл книгу, показывая, что разговор окончен. Линч готов был поклясться, что она для того только и была положена на диван, чтобы обозначить окончание приема. Осталось по-восточному вежливо до витиеватости попрощаться и отправиться восвояси. Не понимая, в какую авантюру его втравливает де Камбре, но чуя явственный запах проблем. Крупных. Хорошо, если не смертельных.
Придя в порт, Линч издалека услышал витиеватую ругань. Кто-то виртуозно поминал святых, демонов и животных в самых разнообразных комбинациях сразу на трех языках: кастильском, галлийском и островном. Одна беда: вся эта изысканная многоэтажная конструкция предназначалась гребцам с его «Внимательного», говорящим только на магрибском, который сам капитан выучил лишь недавно.
Подойдя поближе, встал в сторонке, так, чтобы не попасться на глаза спорщика. Залюбовался картиной: один из влиятельнейших галлийских вельмож виконт де Камбре, разряженный в этот раз как типичный пират, во всех морях чуждый понятиям «родина» и «нация», пытается втолковать морякам, что нанят их капитаном на должность… кого⁈ Штурмана⁈ Да он хотя бы знает, как астролябия выглядит?
Но доказывает яростно, можно сказать — с огоньком. Во всяком случае на скулах двоих моряков отчетливо наблюдаются ранее отсутствовавшие синяки. Яркие, играющие всеми красками сине-фиолетового спектра.
— Что здесь происходит? — Спросил грозно, как и положено капитану. Мечтая не уронить свой авторитет смехом, переходящим в неподобающий хохот.
Вперед вышел левый загребной.
— Вот этот человек утверждает, что он наш штурман. А я что, штурмана не знаю?
— Все верно, тот штурман, которого ты знаешь, пойдет капитаном на шебеку. Этот — новый. Гребцы, в шлюпку!
Ну-ка, морской волк, посмотрим, как себя поведешь!
Хм, могло быть и хуже. Во всяком случае, де Камбре не полез впереди моряков, дождался, пока они рассядутся по банкам, только после этого вошел сам. Не споткнулся, не потерял равновесия. Сел на книц левого борта. Что же, сам сел, сам и управляй. Расположившись на баке, Линч лишь указал:
— Во-он там наш корабль, со спущенной грот-брам-стеньгой.
Ну-ну, не заплутаешь?
— Отваливай! Весла! Левый на воду, правый табань! Оба на воду!
А что, неплохо. По крайней мере, до вечера его за сухопутную крысу могут и не принять. Если доведет шлюпку до фрегата. А если еще и там не подведет… А что, правит верным курсом, стало быть, стеньги с вантами не путает, уже хорошо. Даст Спаситель, и дальше все будет неплохо.
Глава 22
Тунис. Дворец правителя. Рабочий кабинет.
— Ну и что? Он собирается сдавать свою добычу в каком-то другом порту? Нет. Тогда в чем проблема? На трех кораблях он будет в три раза результативнее, а я, соответственно, в три раза богаче. Ты, кстати, тоже.
Тунисский паша Шадид бен Рамзи аль-Малик, когда-то известный пират Шадид, прозванный за свое коварство Аль-Каззабом, то есть лжецом, изображал благосклонное внимание к докладу Хафтара, а сам, лежа на мягком диване, наслаждался сладчайшим шербетом и мечтал о восхитительной ночи, обещанной новой наложницей. Юной и гибкой, это она уже успела продемонстрировать, станцевав вчера днем потрясающий танец на барабане. По-хорошему надо было взять ее еще тогда, обнять, поцеловать в пухлые губы, раздвинуть… о Всевышний, да уймешь ты, наконец, надоедливого Хафтара, готового удавиться от собственной жадности, а заодно свести с ума всякого, кто вовремя не заткнет фонтан его красноречия.
— Да понял я тебя, понял! Чего хочешь? Узнать, что задумал Барбаросса? Так узнай, не мне же этим заниматься! Что еще? Все? Так ступай, и не отвлекай меня от государственных дел. Узнаешь что интересное, тогда и приходи. Все, все, достаточно, не видишь — занят я.
Ушел? Наконец-то, можно и подумать о прекрасной Нафисе. О да, сегодня его ожидает рай! Как жаль, что он был недоступен вчера, но что делать — среды принадлежат Алие, любимой жене. По должности любимой, да по титулу ее папеньки — эмира Египта, тут уж деваться некуда. Да и хороша, стерва, чего ж скрывать, всегда готова услужить, да уж как затейливо…
Но стерва. Если почувствует угрозу своему статусу, сживет со свету любую жену, что ж говорить о наложнице. И это при том, что до сих пор не подарила ни сына, ни, на худой конец, дочери.
Как и остальные бабы, по попущению Всевышнего именуемые гаремом тунисского паши. Дуры они все. Пустотелые дуры, неспособные рожать.
Но Нафиса — другое дело! Такая румяная, такая свежая, такая… нет-нет-нет! Не думать о ней! Не то в мечты уйдет вся страсть, не останется, не дай господи, ничего для этой…
Стоп! Срочно, немедленно думать о другом!
О чем? Да хоть о том же Барбароссе. Что там бухтел Хафтар? Отказался продавать целых два захваченных корабля? Набирает экипажи? Готовится к чему-то серьезному, что произойдет через два месяца? А что у нас случится через два месяца?
— Эй, кто-нибудь!
Даже такой команды хватило, чтобы дверь приоткрылась и в кабинет просочился секретарь. Именно просочился, ведь дверь приоткрылась едва-едва, в такую узкую щель и кошка не протиснется. А он смог. И ведь ни разу не маг, проверяли уже неоднократно. Чего не сотворишь, чтобы приблизиться к Великому паше! Парень искренне считает, что его карьера удалась. Как считали двое его предшественников, пока не выпили, каждый в свой черед, по пиале с шербетом. Очень вкусным, лично пашой изготовленным. А куда деваться? Секретарь знает многое, что должно умереть для истории, а прежде всего — для султана. И обязательно вместе со знающим.
Этот же… да ладно, пускай еще послужит, порадуется жизни, прежде чем упокоится. С почестями, обязательно, как же без этого.
— Ты, это… это… — Секретарь стоял молча, изогнувшись, как буква «мим» 12, ловил каждое слово господина. — В общем, газеты мне, европейские, за последний месяц.
Внушительных размеров стопка появилась немедленно, будто заранее была приготовлена и терпеливо ждала, когда господин пожелает ее видеть. Да, молодец секретарь, лучше всех предыдущих. Пусть еще поживет.
Да и шайтан с ним! Что там писали неверные?
Островитяне… кастильцы… галлийцы. Хорошо, однако, владеть языками! Не нужен переводчик. Раньше не был нужен для допросов пленных, чтобы ни с кем из команды не делиться знаниями о тайниках и кладах, теперь — чтобы читать. И разгадывать загадки, сулящие неплохие барыши.
Так что же интересного случится через два месяца? Хм… так… и все? Загадка решена за пару минут? Даже обидно, клянусь грудями Нафисы. Нет! Не думать о ней! О деле думать!
А дело, как выяснилось, простое. Как раз через два месяца состоится бракосочетание его величества короля Галлии Эдмонда Анри де Монтескай Меркер, в просторечии именуемого Эдмондом IV, с инфантой Эболи Арагонской, проще говоря — принцессой Кастилии. Вначале — обручение, это в Валенсии, потом свадьба в Париже.
И что? Какое отношение свадьба владык имеет к пиратскому налету?
Напасть на королевский конвой? Даже не смешно, там будет такая охрана…
Стоп! А откуда она возьмется? Чтобы поставить корабль в королевский конвой, его следует откуда-то взять. Значит, где-то ослабить оборону. Не слишком надежную, кстати, иначе тунисским молодцам не удавались бы лихие набеги на прибрежные села и деревушки. И если Барбаросса узнал, где именно появится брешь… Три корабля, почти полтысячи головорезов — не бог весть что. Но три трюма — это три трюма, если забить их под завязку, дальше можно и прекращать опасный промысел. Или создать серьезную эскадру, превратившись из пешки в фигуру, начать играть свою партию в Средиземноморье.
А вот это лишнее. Еще один игрок не нужен, здесь и так тесновато становится.
— Эй, кто там! — Вновь возник секретарь. — Аль-Шорбана сюда!