Полдюжины — это больше сотни орудий. Пусть и шестифунтовых, неспособных проломить обшивку фрегата, но при выстреле более-менее дружным залпом готовых лишить хода и управления любой корабль, что решится на атаку. Да и долгий бой пиратам неинтересен. Шебеки — это скорость и низкая осадка. Выстрелить и подойти. Или уйти по мелководью, укрыться за прибрежными островами, чтобы потом самим напасть неожиданно и дружно, прорваться вплотную и разорвать противника в абордажной схватке.
Наконец, попросту сбежать, если тот окажется слишком силен.
Но над грот-мачтой фрегата поднят черно-белый флаг. Значит, Хафтар на фрегате и созывает большой совет.
Почему на фрегате, а не на любимой «Святой Бригитте»? Так ясно же, невооруженным взглядом видно, что галерам крепко досталось на орехи. Зато несомненно захваченный пиратами «Внимательный» цел и невредим. Вполне достойное место для встречи товарищей по разбою.
— И за каким дьяволом мы сюда приперлись? — Линч не пытался скрыть раздражение. — Хорошо, капитанов кораблей арестуем, хотя логичнее отправить их на корм рыбам, но что дальше? Сколько удастся водить за нос команды? Час? Два? Три — максимум. Потом экипажи раскусят нашу игру и атакуют. Просто и без затей. Их больше раз в десять, а наши маги заняты, держат в подчинении экипажи галер. Вы понимаете, что произойдет, если эти головорезы выйдут из-под контроля?
Де Камбре кивнул.
— Представляю. Как и то, на что на самом деле способны боевые маги. В крайнем случае, получим полтысячи покойников в трюмах, так и что? Эти твари заслужили виселицу, так пусть порадуются легкой смерти.
— Но дальше. — Линчу захотелось крикнуть! Нельзя, капитан должен быть спокоен всегда, даже идя на дно. — Вон там, — он указал в сторону берега, — на якорях шесть быстроходных шебек с полными экипажами. Стоит хоть кому-то хоть что-то заподозрить — снимутся с якорей, поднимут паруса, и мы уже не сможем их остановить. Весь ваш план пойдет псу под хвост.
Они стояли на шканцах фрегата, у самого фальшборта, на виду у команды, но так, чтобы никто не услышал их разговор.
— Экипажи не могут быть полны, кто-то же сейчас воюет на берегу. Слышишь, стреляют пушки, значит, кто-то решился подняться вверх по реке, не дожидаясь Хафтара.
— Не думаю. На самом деле мы же только делали вид, что нашли фарватер. Орб несудоходна, я это еще два года назад выяснил, когда и впрямь перевозил сундуки с золотом в замок Безье. Стоп! — Линч поднял раскрытую ладонь. — Точно! — Звонко ударил по ней кулаком. — Это не пиратские пушки. Три залпа в минуту, на такое эта шантрапа, — он кивнул в сторону пиратских кораблей, — неспособна. И я, кажется, знаю, кто сейчас ломает им хребет. Жаль, что наше положение это никак не улучшает.
Тем временем от стоявших на якорях кораблей начали отчаливать шлюпки.
— Посмотрим, — ответил де Камбре. — Я, конечно, рассчитывал, что галлийский флот покончит с этими парнями еще до нашего прихода. Но раз ошибся, то задача одна: удержать их на месте, пока не подойдут взрослые дяди. Так что командуй, встреть дорогих гостей со всем почтением, чтобы ни один не ушел.
Наверное, сторонний наблюдатель залюбовался бы такой картинкой. Моряки по одному поднимались на борт фрегата по веревочным трапам, с удовольствием взирали на выстроенный для приветствия почетный караул, достойный регулярного флота морской державы, и погружались в крепкий сон, получив по затылку точный удар легкой деревянной дубинкой.
Уснувших ловко хватали под руки и уносили на нижнюю палубу, где аккуратно складывали рядком.
Не прошло и четверти часа, как восемнадцать человек, капитаны и их помощники, начали приходить в себя. И не сказать, чтобы пробуждение было радостным. На свете найдется мало любителей просыпаться связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту, да еще и с острой болью в ушибленном затылке.
Как так⁈ Хафтар должен их встречать с почетом! А кстати, где Хафтар? Вместо него стоит какой-то толстый тип, и он… кажется знакомым. Точно! Барбаросса! Которого сейчас должны доедать рыбы.
Какого шайтана здесь происходит!
— Господа бандиты!
К пленникам обратился стоявший за плечом Линча мужчина. Кажется, тоже знакомый. Молодой, среднего роста, одет небедно, но и без привычного пиратского шика — ни перстней на пальцах, ни серьги в ухе. Почти седой, левую щеку пересекает глубокий шрам.
Ну-ка, ну-ка… ба, да это ж новый штурман Барбароссы! Тот самый, кого еще недавно с шумом и гамом ходили выручать всей пиратской вольницей из тюрьмы. Почему говорит он, а не его капитан? Кто здесь вообще главный?
— Внимание, господа бандиты! Прошу осознать ситуацию. Вы все захвачены и в скором времени будете преданы королевскому суду Галлии. Суровому, но справедливому. Кто хочет дожить до суда, прошу поднять… э-э… просто кивните. Ну, есть желающие?
Пятеро смотрели на штурмана ненавидящими взглядами, остальные завертели головами, рискуя в порыве раскаяния свернуть себе шеи.
— Отлично. — Штурман дважды хлопнул в ладоши, и к нему подбежали десять крепких моряков. — Этого, этого и вон тех троих — в трюм. Передать в распоряжение квартирмейстера. Пусть подумают о своем поведении.
Раз-два-три, и упертые пираты исчезли в проеме трапа, ведущего в черный провал корабельного трюма. А проклятый штурман улыбнулся, отчего изуродованное шрамом лицо жутко перекосилось, и звонко хлопнул в ладоши.
— А мы поговорим, друзья, не дай бог, конечно!
Они очень хотели жить. По возможности — целыми. Квартирмейстер «Внимательного», а по факту кадровый сотрудник галлийской разведки, знал свое дело туго. Дикие вопли унесенных в трюм товарищей отлично стимулировали у оставшихся стремление к диалогу. В смысле «вы только спрашивайте, а уж мы все-все расскажем, совсем-совсем без утайки».
Итак, к устью реки Орб пришли шесть шебек. Вооружение, как и ожидалось, от двадцати до тридцати шестифунтовых пушек. На каждой по три сотни пиратов. Сотня — экипажи, остальные — пехота, которой, собственно, и предстояло захватывать крепости и города. Итого, с учетом потопленных кораблей Хафтара, в нападении должно было участвовать более двух тысяч морских разбойников. Умелых вояк, привычных к подобной работе.
Серьезная сила, надо признать. У гарнизонов Безье и Монпелье, даже с учетом горожан, готовых защищать свои дома, но необученных и неорганизованных, шансов не было.
Но тогда кто лупит из орудий, слаженно палит из мушкетов?
И по кому? Кто сейчас ведет бой? Ведь штурм должен был начаться лишь после прибытия Хафтара.
Ну конечно! Воевать вместе — это хорошо, а вот после победы делиться добычей — уже плохо. Так спрашивается, зачем ждать подмоги, когда и своих сил достаточно.
Боже, как же орут бедолаги в трюме. Когда-то, едва попав в этот мир, Борис Воронин мечтал, что никогда не опустится до пыток. Формально данное себе слово сдержал, сам не пытал, действительно. Но угрожать пытками — приходилось. И вот сейчас… это неважно, что жжет огнем и выдирает ногти не он. Это делается по его приказу. Пусть ради спасения людей, пусть воют от боли мерзавцы, погубившие многих и многих, сами без раздумий выдиравшие жилы и дробившие кости. Господи, неужели нет иного пути в этом времени, которое потомки наверняка назовут Возрождением, Великим веком?
Можно бы применить заклятье правды, но увы. Маги сейчас на галерах, удерживают заклятье сна. Приходится разбираться с супостатами вот так, по старинке, по-простому.
Еще вопли. Партнеры по разговору бледнеют, хотя, казалось бы, куда больше. И рассказывают, рассказывают.
Вчера на совете пиратских главарей было решено напасть самим на город Безье. Операция казалась несложной. Атаковать спящий мирный город, что может быть проще. Тысяча пехотинцев, разбитых на шесть команд, на рассвете пошли на дело, ни на миг не сомневаясь в успехе. И на кого-то нарвались. Слышите перестрелку? О, стихает. Интересно, кто победил?
— Сколько людей осталось на кораблях? — вступил в разговор молчавший до этого Линч.
Пираты дружно бросили на него ненавидящие взгляды. Еще бы, предатель, сдавший «своих». Но после очередного крика, точнее, визга кого-то из их товарищей, одумались.
— По двадцать человек.
Ого! Их самоуверенности можно даже позавидовать. Теперь надо быть совершенным остолопом, чтобы ей не воспользоваться. Вон как Линч зарумянился, плечи могучие расправил.
— Капитан, действуйте.
Как? Этому морского волка учить не надо.
Пираты, сидевшие в шлюпках, лениво качающихся на волнах вокруг «Внимательного», равнодушными взглядами проводили две такие же шлюпки, спущенные с фрегата и отправившиеся к недавно бросившим якоря бригантине и шебеке. Обычное дело, передать приказ, что-то привезти.
Отплыли и отплыли, пристали к борту. Хм, а это зачем? Бригантина и шебека подняли шлюпки на борт. Они что, назад вообще плыть не собираются?
А это что?
Прошло совсем немного времени, и все три корабля Линча подняли паруса. И главное, на них открылись орудийные порты!
Пошли на сближение с по-прежнему стоящими на якорях пиратскими шебеками.
Гребцы в шлюпках вскакивали с банок, махали веслами, орали во все горло — бесполезно, слишком далеко. Их товарищи на кораблях видели, но не слышали, ничего не поняли до того, как «Внимательный» оказался на дистанции пистолетного выстрела с первой шебекой и дал залп, проломив ее борт ниже ватерлинии. В пробоину хлынула вода, после чего ни о какой борьбе за живучесть не могло быть и речи.
Фрегат довернул вправо, ювелирно пройдя между тонущим кораблем и его соседом. Переложил руль и пушками другого борта отстрелялся также в упор, в щепки разбив обшивку следующего корабля. Еще одна пиратская шебека накренилась и начала уверенно тонуть.
Вновь проход между стоящими на якорях кораблями, только теперь стреляли кормовые орудия. Урон нанесен меньший, но к так и не приготовившемуся к отражению атаки пиратскому кораблю подошла бригантина. Ее пушки снесли все с пиратской палубы, а одно, особо удачно пущенное ядро, обломило фок-мачту