Но и погибать надо достойно. В конце концов, когда ничего другого не остается.
— Ваше величество, я не понимаю, чем вызвал ваше неудовольствие. Вы дали приказ, я его исполнил. Полностью. И совершенно не ожидал подобного приема. Могу узнать хотя бы, в чем я виноват?
— В том, что вы нарушили прямой приказ короля! — вступил в разговор дю Шилле. — Здесь, в этой самой комнате, вам было категорически запрещено рисковать своей жизнью. Было такое?
— Да. — Де Камбре опустил взгляд. Ведь было же, действительно.
— Вам было объяснено почему, вы понимали последствия. И тем не менее не только полезли на корабль, идущий в бой, так еще и умудрились добровольно отправиться в тунисскую тюрьму, под пытки. Владея главной тайной Галлии, держа в руках, я не преувеличиваю, судьбу всей страны. — продолжил разнос дю Шилле. — Вы же не думали, что мы оставим вас без должного контроля? К сожалению, никто не ожидал такого отношения к воле короля. Извините, не успели вовремя дать по рукам.
По рукам, как нашкодившему мальчишке. Тому, кто старше их обоих вместе взятых.
— Это не поздно изменить, господа. Вот руки, вот шея. Рубите, если есть желание.
В конце концов, какого черта! Он что, развлекался, что ли? Риск был, не без этого, но разумный и обоснованный. А кто вообще не рискует, тот и шампанского не пьет, которое здесь еще не изобрели, кстати.
Только доказать разумность и обоснованность не получится без раскрытия своих магических знаний и умений. Уникальных, между прочим.
— Да он издевается! — обратился епископ к королю. Потом перевел взгляд на… подсудимого? Или уже приговоренного? — Вы хранитель! Забыли? На вас, лично на вас, завязано заклинание Защиты. Которое непосвященные считают защитой короля, но вам-то известно, что оно прежде всего защищает страну, да что там, весь мир!
Ну да, известно, возразить нечего. А все расчеты и комбинации можно спустить в самый вонючий сортир, при таких-то ставках. Этого сказано не было, но подразумевалось совершенно определенно.
Так что осталось лишь понуро повесить голову. Одно радует — казнить не будут, максимум на всю жизнь законопатят в местный вариант Бастилии. Здесь такая имеется, недалеко от дворца расположена.
— Вас даже заточить в тюрьму нельзя! — Его величество позволил себе плюнуть на натертый до янтарного блеска паркет.
Он что, мысли читает? С него станется, при такой-то ауре.
— Поскольку преемником пока не обзавелись, а у узников почему-то дети плохо получаются. У вас дочь, что для хранителя в общем не страшно, вспомните графиню де Ла Гер. Но ее-то зачал хранитель! А вашу, извините, самый обычный дворянин. Так что заменить вас у нее не получится, придется всем нам ждать следующего ребенка.
«Отлично. Выходит, я теперь вроде быка-производителя, только породу буду создавать не коров, а хранителей. Генетически чистую, как мушки-дрозофилы, — подумал де Камбре. — А вот фиг вам!»
— Если вас интересует наследник должности хранителя, то такой есть.
Ох как сверкнул взгляд дю Шилле! Не нравится? С чего бы вдруг? Все равно за этого мальчишку, пусть незаконнорожденного, но официально признанного сына, жизнь не проживет никто. Да, здесь и сейчас решится его судьба, так в этом мире разве бывает по-другому? Первый сын дворянина наследует имущество, остальные отправляются служить. Дворянином шпаги или мантии, но только туда, куда укажет заботливый папаша.
В данном случае место службы Лёне укажет король. Не худший вариант, надо признать.
— Ваше преосвященство, вы знаете, о ком идет речь? — Эдмонд IV даже не попытался скрыть удивление.
Епископ кинул.
— Барон Леон де Безье, шестилетний сын виконта и Марты Гурвиль, в девичестве ван Ставеле, владелицы нескольких таверн в Амьене и Кале. Признан официально при обряде приобщения. Истинный маг, амьенский епископ уже готовит документы для его направления в Магическую академию Морле.
Уже⁈ Боже, как летит время. И, кстати, мнением самого мальчишки и его родителей по поводу такого будущего вновь никто не поинтересовался. Традиционно, надо признать.
— Маг — сын простолюдинки? Как такое возможно?
— Ваше величество, этому нет объяснения, но это действительно так. — Дю Шилле закашлялся. Не хочет открывать тайну. Много лет назад Марта чудом выжила в войне самых влиятельных родов королевства. Если станет известно, что племянница епископа, законная наследница богатейших владений, жива, на нее и Лёню начнется беспощадная охота. — Будем считать это еще одной из тех случайностей, что и без того роем вьются вокруг виконта.
Эдмонд IV поднял руку, призывая всех к молчанию. Отошел к окну и долго стоял не двигаясь. Любовался летним, утопающим в зелени Парижем? Просчитывал сложнейшую, достойную его величия интригу поистине европейского масштаба? Или просто пытался отдохнуть, хоть ненадолго забыть обо всех этих придворных, магах, послах, императорах и прочих королях?
Кто знает.
Дю Шилле и де Камбре не решились спросить, как и просто хоть кашлем, хоть стуком упавшей книги напомнить о своем присутствии.
Наконец, он повернулся к посетителям.
— Этот мальчик не может учиться в Магической академии. Более того, он вообще не должен владеть магией.
— Но… — попытался возразить де Камбре. Отказаться от магии возможно, это даже дает огромные преимущества. Одна беда — в этом мире после такого обряда выжил лишь один человек. Сам де Камбре. И то лишь потому, что в теле средневекового дворянина жил выходец из другого мира, слышавший о колдунах и заклинаниях лишь в детстве от старенькой бабушки. Даже книжки и кино на эти темы принципиально игнорировавший, предпочитавший старику Хоттабычу героев Жюля Верна и Герберта Уэллса.
Ему отказ дался легко, но сыну каково будет?
— Это необходимо, виконт. Ваш преемник должен обладать теми же качествами, что и вы. Иначе ритуал закрытия придется проводить снова. Кого вы хотите видеть на своем месте, виконт?
Вспомнилась боль. Нет, лишь слабые отголоски той боли, иначе сердце бы не выдержало. Как ломало и корежило тело, как выворачивало наизнанку мозг. Пожелать еще кому-то пройти через это?
— Я все понял, ваше величество. Время есть, я успею подготовить Леона.
— Надеюсь, иначе, сами знаете, плохо будет не только нам с вами. Мне страшно подумать, что случится, если ваш сын не справится. И еще. Вы отказались от магии в Военной академии Клиссона. Не будем ничего менять и в будущем. Место в этой академии навсегда останется за вашими потомками.
— А если хранителем придется стать девочке?
Его величество король Галлии Эдмонд IV улыбнулся. Искры гнева в его ауре исчезли без следа.
— Когда придется, тогда и будем думать. Надеюсь, эта проблема достанется уже моему наследнику. Отправляйтесь к семье, виконт. Дом королевского интенданта Амьена навсегда закрепляется за вашей семьей, также как и предоставленная ранее охрана. Несомненно, все это вы заслужили.
Конечно, особенно телохранителей, которые костьми лягут, но не позволят охраняемому телу ввязаться хоть в какую-нибудь авантюру. Ну и ладно. Мечтал о мирной жизни? Получи и распишись.
Прошел год
— Жан, выберешься ты, наконец, из своих бумаг! — Сусанна, кажется, раздражена, а ей это сейчас вредно. Интересно, кто родится на этот раз?
— Нескоро, дорогая, потерпи, пожалуйста!
Виконт де Камбре отложил в сторону присланный недавно труд никому не известного выпускника скромного провинциального университета. Пока неизвестного. Этот мальчишка, наверняка, такой же гуляка и бабник, как и прочие студенты, не только выдвинул гениальную идею о волновой природе света, но и умудрился дать ее математическое описание.
Но, черт возьми, это же все применимо и для магии! Пусть не полностью, но для начала и этого более чем достаточно. Есть же проведенные еще в Клиссоне и Сен-Беа эксперименты, отлично укладывающиеся в эту гипотезу.
Вот бумага, вот чернила, перо. Вперед.
И на чистый белоснежный лист легла первая строка: «Размышления о волновой природе магии».
Эпилог
На заседание Императорского Совета великий визирь шел последним. Встал у дверей, ожидая, когда слуги их откроют. Не самому же за ручки хвататься.
Еще бы! Он действительно велик. Второй, да нет, пожалуй, уже и первый человек в империи, от которого зависит все, в особенности — судьбы членов этого самого совета. Султан в вопросы политики не вникает, ограничиваясь чтением кратких докладов им же, великим визирем, подготовленных.
А в них что? Тишь и благодать. Все спокойно, страна процветает под его, визиря, мудрым руководством. Ну и, конечно, с благословения султана, как без этого.
Правда, с недавнего времени еще одна страстишка у Светоча веры появилась, стал лично принимать иностранных дипломатов. Да не послов, а всяких-разных секретарей да атташе. Вот и вчера лично пригласил нового галлийского атташе, графа… как же его… да, де Бомона, точно. Только неделю назад этот граф в Стамбуле появился, так на тебе, уже личной аудиенции удостоился.
С другой стороны, султан молод, приглашает таких же сосунков, может быть лишь немногим постарше себя. Так что желание выслушать из первых уст последние сплетни надо признать естественным. Не от солидных же, убеленных сединой хаджеганов узнавать новости моды и, прости Всевышний, греховного вертепа, театром именуемого. Ну что такого важного может рассказать молокосос, едва-едва четверть века разменявший? Кто он? Майор, да и то благодаря папиной протекции, не иначе, звание получивший.
— Господин, мы узнали. Вот, прошу вас. — С поклоном передал лист бумаги какой-то мелкий клерк.
Что там? Ах да, как кстати. Справка об этом атташе.
Граф де Бомон, так… так… так… о шайтан! Выпускник Военной академии Клиссона, учился вместе с д,Оффуа. Тем самым, мужем нынешней правительницы Туниса. И это не может быть совпадением.
От дурного предчувствия закружилась голова. Ничего, не в первый раз. Сейчас взять себя в руки, собраться и уверенно… да, обязательно уверенно войти в зал.