А затем наступил закат государства карматов. В начале XI века оно фактически прекратило свое существование, а в 1515 году в Персидском заливе появились португальцы. Они установили свой флаг и над Бахрейном.
От португальских захватчиков на Бахрейне остались развалины форта да недобрая память поколений, хотя зверствовали они в этом районе не так уж долго. Португальцев здесь сменил более опытный и коварный колонизатор — Великобритания. Угрозы, подкуп, шантаж — все было пущено в ход Лондоном во имя одной цели — утвердиться на берегах Персидского залива и захватить в свои руки Аравию, древнюю землю, где под зыбучими песками покоятся развалины столиц Минейского, Химьяритского, Сабейского царств, где когда-то поднималась великая Марибская плотина, дававшая живительную воду огромным просторам иссохшей аравийской земли. Греки называли эти места Арабиа феликс, что значит «счастливая Аравия».
Но было бы наивным полагать, что Англию пленяла в этих «обетованных» местах романтика открытий или экзотика «белых пятен». Колонизаторам грезились многочисленные форпосты на побережье и армады военных кораблей под британским флагом в заливе. Только так представляли они себе эти места, имеющие для Англии важное стратегическое значение. И Лондон принимает решение: подыскать благовидный предлог для вторжения в Персидский залив.
Таким предлогом стали пираты и работорговля — два зла, действительно процветавших в этом районе. Они стали предлогом для вторжения и порабощения более слабых. Целью было заменить одно рабство другим, более «цивилизованным». Начертав на своих знаменах лозунг «Против пиратства и работорговли», британские колонизаторы двинулись на захват земель в районе Персидского залива.
О бахрейнских пиратах действительно ходили легенды. На легких быстроходных фрегатах они настигали в открытом море любое торговое судно, грабили его и, обрубив все паруса, бросали на произвол судьбы. Нередко набеги кончались полным уничтожением и команды. Пиратские фрегаты наводили страх и ужас даже на бывалых английских капитанов. Англичане, используя эти факты, начали вести с Бахрейном переговоры «о ненападении». Ублажив местных шейхов дешевыми подарками и обещаниями «позаботиться о безопасности Бахрейна», Англия выторговала себе право на свободное судоходство в Персидском заливе и прилегающих морских просторах. Морские пираты спустили на своих фрегатах черные флаги и сошли на берег. Пираты-колонизаторы подняли над островами свой «Юньон Джек» и сошли на чужой берег. Морские пираты стали заниматься мирным промыслом — ловлей жемчуга. Пираты-колонизаторы — насаждать на островах свои порядки.
Первый договор с Англией власти Бахрейна были вынуждены подписать в 1820 году. Он ставил шейхство в полную зависимость от Лондона. Затем англичане, словно бусины на нитку, нанизывали одно соглашение за другим, все больше подчиняя Бахрейн своим интересам. А в 1900 году, вытащив из сейфов различные договоры и соглашения, навязанные Бахрейну в 1820, 1839, 1847, 1871, 1880, 1892 годах, колонизаторы фактически передали всю власть в шейхстве своему политическому резиденту. С тех пор во всех справочниках Бахрейн официально значился как протекторат Англии.
Этот статус шейхства претерпел изменения в 1934 году. Стараясь удержать архипелаг в своих руках, англичане объявили шейха «независимым правителем, имеющим особый договор с Великобританией». Во всех официальных и неофициальных учреждениях, конторах сразу же поспешили занять места английские «советники», а управлять страной практически стал резидент Англии в районе Персидского залива с местом постоянного пребывания в пригороде столицы Бахрейна — Аль-Джуфейре. Огромные площади были отведены под военные базы.
Д. Холден в своей книге «Прощай, Аравия!» дал такую характеристику резиденту Англии на Бахрейне: «Он весьма необычный человек: дипломат, частично политический советник, частично военачальник. По-видимому, он в целом больше похож на колониального губернатора, чем на обычного посла». Одним из таких резидентов был Чарльз Белгрейв. Тридцать лет он хозяйничал на Бахрейне, который с его «легкой» руки дельцы из лондонского Сити стали называть «Белгрейвией». Вплоть до конца 1971 года в Манаме находилось представительство резидента. Англии в Персидском заливе. Этот пост последние годы занимал Стюарт Кроуфорд. У него в подчинении находились четыре политических агента: на Бахрейне, в Катаре и два в шейхствах Договорного Омана. Бахрейн был превращен английскими колонизаторами в стратегический форпост для проведения своей агрессивной политики на Арабском Востоке и использован как промежуточная база для связи с Дальним Востоком.
На военно-воздушной базе острова Мухаррак было размещено 7500 солдат, около 50 самолетов, танки и бронетранспортеры. Эта база активно использовалась английскими колонизаторами во время тройственной агрессии империалистических держав против Египта в 1956 году.
Неподалеку от столицы Манамы располагалась военно-морская база Аль-Джуфейр. Нередкими гостями здесь бывали корабли 7-го американского флота. В районах Айн-Синьсиля, Эр-Рифа и Аль-Химля сосредоточивались бронетанковые и артиллерийские части.
В 1966 году Лондон заключил с Бахрейном соглашение, предусматривающее расширение территорий военных баз. Англичане проявили максимум настойчивости в торгах с шейхом, который требовал за использование земли под военные объекты ежегодной выплаты в сумме четырех миллионов фунтов стерлингов, вместо символических 250 фунтов. В результате англичанам удалось договориться об установлении арендной платы в 500 тысяч фунтов.
Но вот, 16 января 1967 года, лейбористское правительство решило постепенно свернуть английское военное присутствие в районах «к востоку от Суэца» и, в частности, ликвидировать к концу 1971 года военные базы на Бахрейне.
Это решение могло на первый взгляд показаться странным. Хотя содержание военных баз на Бахрейне обходилось английским налогоплательщикам ежегодно в 10 миллионов фунтов стерлингов, однако добыча нефти в княжествах Персидского залива приносила английским монополиям 200 миллионов фунтов стерлингов чистой прибыли ежегодно. Казалось бы, уходить из этого района, бросать «вахту» на Бахрейне — дело для Англии немыслимое. И тем не менее это произошло в ноябрьские дни 1971 года. С этим важным событием в истории уже независимого государства и совпало мое пребывание на Бахрейне.
ВЕТРЫ ПЕРЕМЕН
Запомнился тихий вечер в пригородном районе столицы Аль-Джуфейр. Пустынная улица с двухэтажными особняками, утопающими в зарослях орешника, белого и красного миндаля. Возле палисадников приткнулись разномастные легковые машины с дипломатическими номерами. Здесь живут англичане. Это их виллы, их машины. Это их улица. Она начинается сразу за зданием политического резидента, перед которым на высоченном флагштоке морской ветер денно и нощно треплет британский флаг. Там всегда снуют с какими-то бумажками и папками клерки, трезвонят телефоны, подъезжают и отъезжают машины. А здесь тишина. Как в застоявшемся, почерневшем от водорослей, тины и вечной тени деревьев пруду.
Я шел не торопясь вдоль улицы, с любопытством разглядывая причудливо-щедрую архитектуру богатых особняков. Было похоже, что каждый хозяин старался дать фору своему соседу в обилии портиков, «фонариков», балкончиков, колоннад, мансард. По всему видно было, что денег на строительство не жалели, тратили ведь не свои. Но это было показное благополучие и призрачная незыблемость.
Уже на следующий день началась эвакуация основных английских подразделений с военных баз Бахрейна. Она символизировала обреченность колониализма, полный крах Британской империи — бывшей «владычицы морей». В новом порту Мина Сальман я собственными глазами видел, как на борт британского военного корабля поднимались английские солдаты. Они шли жиденькой цепочкой по шатающемуся в разные стороны трапу. Шли, понурив головы, опустив глаза. Томми уходили с Бахрейна...
Но действительно ли Лондон решил вывести все свои подразделения из района «к востоку от Суэца»? Действительно ли он решил навсегда покончить с империалистической вахтой в богатейшем нефтяном районе, где фактически все побережье Аравийского полуострова от Кувейта до Маската превращено в концессии крупнейших западных монополий?
Обратимся к фактам. В Лондоне прекрасно понимали, что предоставления независимости Бахрейну не избежать ни коим образом. Таково веление времени. И как только Бахрейн в августе 1971 года провозгласил себя 15-м независимым арабским государством, телеграф разнес во все концы света и другую новость. Верные своей старой политике, английские колонизаторы тут же поспешили навязать Бахрейну «договор о дружбе». Он предусматривал «проведение консультаций», провозглашал «общую заинтересованность» в сохранении «стабильности» в данном районе. Политические обозреватели справедливо оценили новый «договор о дружбе» как попытку Лондона сохранить на Бахрейне свои старые позиции.
Действительно, не успел еще министр иностранных дел Англии объявить об «уходе Англии из района Персидского залива», как стало известно, что в лондонских коридорах разработана обширная программа, которая фактически заменяет «уход» войск простой перегруппировкой сил. Иными словами, базы с Бахрейна было решено перебросить в другие близлежащие государства. Ни больше, ни меньше.
Кроме того, как стало известно потом из печати, место английских колонизаторов на Бахрейне спешили занять их американские союзники. Речь шла об использовании Пентагоном военных баз архипелага.
* * *
С 1782 года Бахрейном управляет династия Аль-Халифа. В руках шейхов этой династии находилась до последнего времени законодательная и исполнительная власть. Еще и по сей день на Бахрейне сохранились феодально-монархические пережитки. Однако в последние годы из числа местной знати выделилась прослойка довольно крупной финансово-торговой и финансово-промышленной буржуазии. На Бахрейне зародился рабочий класс, который уже не раз показал себя как весьма серьезная социальная сила.