Жизнь – трагедия, сочинённая комедиографом.
Свобода – это путь к рабству.
Банальность – это пульсирующая матка новизны.
Хороший писатель – раб замысла.
Богатство – это узаконенное преступление.
Женское одиночество – это Клондайк для мужчин.
Кровь врага – нектар возмездия!
Мужчина берёт, чтобы дать. Женщина даёт, чтобы взять…
Обида – двигатель истории.
Деньги – самый лучший заменитель смысла жизни.
Печаль – подруга удовлетворения.
Космополитизм начинается там, где деньги, а патриотизм заканчивается там, где деньги.
Юристы – это люди, которые с помощью закона попирают справедливость.
Молодая жена – это иллюзия бессмертия в постели…
Дурной климат заменяет России конституцию.
Женщина может полюбить до смерти лишь того, кто способен её убить!
Мозг вмещает ум не чаще, чем объятья – любовь!
Мы всегда влюбляемся в самую лучшую на свете женщину, а бросаем всегда самую худшую. Но речь идёт об одной и той же женщине!
Если чёрт – в деталях, то Бог, конечно, в совпадениях!
Ирония – последнее прибежище неудачника.
Люди верят только в выдуманную правду.
Скорее мартышка станет человеком, нежели талант – гением.
Новое – это всего лишь свежая банальность?
Здоровье почему-то исчезает тогда, когда появляются деньги!
Писатель должен жить так же, как народ, а если он живёт лучше, то пишет хуже.
У настоящего зла улыбка стеснительного филантропа.
Приличная женщина предпочтёт ночное одиночество утреннему стыду.
Утром все гении!
Путь к забвению вымощен «букерами».
Подобно тому, как человек на девяносто процентов состоит из воды, так искусство на девяносто процентов состоит из той херни, которую выдумывают от безделья критики.
Списывать все мерзости на трудное время – то же самое, что оправдывать твёрдый шанкр в заднице ранними холодами.
Человек проводит в сортире гораздо больше времени, чем в объятиях страсти, однако мировая поэзия отдана любви, а не унитазам!
К умным мужчинам судьба непременно цепляет глупых баб, подобно тому, как при Советской власти к сервелату в нагрузку давали пшёнку.
Искусство имеет такое же отношение к жизни, как танец к телу!
Любовница становится натурщицей реже, чем натурщица – любовницей.
Знание вызывает печаль, невежество – смех!
Вековое желание России стать Европой – это форма рецидивирующего слабоумия.
Хорошие писатели изучают жизнь, а плохие – самих себя.
Где секс, там комедия, где любовь, там драма, где деньги, там трагедия.
Традиция требует таланта, а для новаторства достаточно нахальства.
Искусство существует именно для того, чтобы наказывать зло, ибо жизнь с этой задачей не справляется.
Бойтесь жестоких мечтателей!
Жаждут ночных женщин, а любят утренних!
Нельзя любить деньги больше искусства, и то и другое надо любить одинаково!
Ничего не даётся нам так дёшево и не стоит так дорого, как женщины!
Энергичная вдова важней таланта!
Смерть – это самый важный жизненный опыт, но воспользоваться им, увы, нельзя.
Плохие писатели изучают жизнь, а хорошие – самих себя.
Демократия – это подлость в законе.
Творчество – это одиночество.
Легче найти братьев по разуму в космосе, чем довольную женщину в Париже!
За славу всегда расплачиваются жизнью. Иногда в рассрочку, иногда сразу!
История – это всего лишь слухи, попавшие в учебники.
Здоровье растрачиваем, болезни оплачиваем!
Гениям всегда не хватает таланта!
Художник, сохраняющий верность жене, изменяет Искусству!
Свобода – это всего лишь приемлемая степень принуждения! Не более!
Все рано или поздно осознают свою бездарность. Главное, не делать из этого поспешные выводы!
Если ты начинаешь ценить свои слова на вес золота, значит, в голове у тебя дефолт.
Приближаясь к неоднозначности жизни…
(Афористика Юрия Полякова)
Извлечение из классиков принесёт пользу, ведь всегда встретится что-нибудь, что крепко засядет в голову, перейдёт в кровь и плоть.
Ян Амос Коменский
Противоречивость афоризмов – зеркало противоречивости жизни.
Илья Шевелёв
В попытках вырваться из интеллектуальных объятий
«Готовя себя к творческому подвигу, <…> сидел, глядя на чуть подрагивающую белизну экрана» («Гипсовый трубач»).
«Первая фраза долго не давалась, сопротивляясь с мускулистым упорством спортивной девственницы» («Гипсовый трубач»).
«Хорошее начало для статьи…» («Работа над ошибками»).
«Но, кажется, до меня это уже кто-то говорил» («Козлёнок в молоке»).
«Город Женева расположен на берегу одноимённого озера», – прочитал он первую фразу, заскрипел зубами, вскипел профессиональной яростью и подумал, что за такое начало писателя надо расстреливать на месте» («Гипсовый трубач»).
«Первая фраза в романе – это как первый поцелуй в любви!» («Козлёнок в молоке»).
Сложно, очень сложно вырваться из цепких интеллектуальных объятий Юрия Полякова. Его афоризмы, фразы, высказывания, сочно сочинённые предложения и просто меткие словечки хочется цитировать и цитировать, забыв о том, что читатель всё это уже прочитал и ждёт чего-то нового, подытоживающего.
Но, как вполне бы мог сказать златодумец (тоже, кстати, неологизм Юрия Полякова) Сен-Жон Перс: «Проще составить книгу афоризмов, чем написать послесловие к ней».
Вы спросите: почему? Потому что не хочется выглядеть этаким бедным филологическим родственником, пытающимся осмыслить богатейший афористический пласт признанного современного писателя, блестящего публициста и оригинального философа, коим, без всякого сомнения, является Юрий Поляков.
Можно было бы, конечно, погрузить читателя в «филологические водоросли» («Гипсовый трубач»), заумно порассуждать о «синтаксисе афоризмов Юрия Полякова как отражении их логической структуры», «стилистических фигурах в составе афоризмов» или «лингвистических особенностях афористики автора», но «…это – конец, и читатель закроет твой роман на первой же странице» («Козлёнок в молоке»).
А этого совсем не хочется…
Без математики не обойтись
Для начала совсем немного самой общей теории.
Рассуждая в целом о таком уникальном явлении, как афористика, можно сказать, что одной из главных особенностей афоризмов является то, что они в максимально сжатой и ёмкой форме выражают наиболее значимые для людей идеи, передавая от поколения к поколению коллективную и индивидуально-авторскую мудрость. При этом афоризмы не стремятся что-то доказать и аргументировать, они, воздействуя на сознание оригинальной формулировкой мысли, содержат в себе гораздо больше, чем непосредственно написано, и тем самым выступают неким детонатором для интеллектуального сотворчества вдумчивого читателя.
Желание в своём творчестве реализовать все эти качества, то есть быть афористичным, имманентно присуще многим (в том числе и современным) авторам. (Речь, безусловно, идёт о вводных, по классификации Н.Т. Федоренко и Л.И. Сокольской, афоризмах. В своей книге «Афористика» они пишут: «Различают афоризмы вводные, то есть входящие в любой текст произведения, и обособленные, или самостоятельные, входящие в произведения, состоящие из одних афоризмов».)
«Всякий нормальный писатель так же хочет быть афористичным, как всякая нормальная женщина – привлекательной, – замечает Юрий Поляков. И далее продолжает: – Надо сознаться, женщинам это удаётся гораздо чаще… Если после прочтения какой-нибудь книги в вашей голове задержалось хотя бы несколько авторских фраз и мыслей, значит, это приличный писатель и хорошая книга. От плохих в голове остаётся только желудочная тяжесть и обида на первопечатника Ивана Фёдорова».
И с этим сложно не согласиться. Тем более что сам Юрий Поляков, на наш взгляд, является одним из наиболее афористичных современных авторов. Афоризмы в его творчестве играют одну из первостепенных, определяющих ролей, что позволяет говорить об афористичности как черте его идиостиля. Причём об афористичности явно прогрессирующей от произведения к произведению – от «Ста дней до приказа» до квинтэссенционного «Гипсового трубача».