— И верно, течет, — отвечает дятел, — должно быть, где-нибудь на бересте шов разошелся.
— Надо к берегу пристать, лодку починить, — говорит лиса.
Стала она к берегу править. Причалила лодка к камешку. Выскочила лисица и говорит дятлу:
— Ты вытаскивай мешки из лодки, а потом и лодку на берег тащи. Надо ее вверх дном перевернуть и дырку найти. А я пока в лес пойду, еловой смолы поищу. Заделаем дырку и дальше поедем.
Только лисица в лесу скрылась, дятел сломил с кустика прутик, заткнул им дырку в бересте, сел в лодку и поплыл обратно к росомахе.
Бежит лиса из лесу, смолу несет. А лодка уж далеко по реке отплыла.
Так и ахнула лиса.
— Дятел! Негодный! Вернись сейчас же! Слышишь?
— Нет, лисица, не вернусь, — отвечает дятел.
— Да ведь ты утонешь! В лодке дырка!
— А я ее прутиком заткнул.
— Вернись назад, разбойник!
А дятел смеется и плывет дальше.
Приплывает он к месту, где чум росомахи стоял. Слышит: бранит старик старуху и вместе с ней плачет.
Выскочил дятел из лодки, бежит к старикам.
— Не плачь, бабушка! Не плачь, дедушка! Я вам все ваше добро назад привез, да еще и лодку заодно прихватил.
Обрадовались старики, чуть не пляшут.
— Ну, — говорит старик, — что же мы этому доброму дятлу в награду дадим?
И сшила старуха дятлу замшевую курточку, раскрасила ее цветной глиной, а на голову пеструю шапочку надела.
Стал дятел нарядный, красивый.
А старик был хороший кузнец. Сковал он дятлу крепкий стальной нос и выточил когти.
С тех пор ходит дятел в пестром наряде.
А стальным носом самое крепкое дерево продолбить может.
ЛИСИЦА И НАЛИМ
Лисица увидела на берегу речки налима. Налим лежал у камня и не шевелился. Лисица сказала:
— Налим, ты, говорят, не умеешь бегать? Ты лежишь или спишь?
— Нет, лисица, бегать я умею не хуже тебя, — ответил налим.
— Ты, однако, хвастаешься. Давай побежим к вершине речки, ты увидишь тогда, что я опережу тебя.
Налим согласился. Лисица сказала:
— Когда мы побежим, я буду на каждом мысу останавливаться и окликать тебя, а ты мне отвечай, чтобы мне знать, где ты остался.
— Хорошо, — сказал налим. — Бежим!
Договорились и побежали. Лисица побежала берегом, а налим — речкой около переката. Шум кругом по тайге слышен.
Лисица хотела налима перехитрить. Она знала, что речка эта очень извилиста, но не ведала того, что от устья до вершины живут в ней только одни налимы. Чтобы опередить налима, она оставила извилистый берег и побежала прямо через мысы. Схитрить хотела.
Налим немного проплыл вверх по речке и попросил сообщить скорее вверх своим соседям о споре с лисицей. Велел передать всем налимам, чтобы они на оклик лисицы «Налим, ты где?» — отвечали: «Я здесь».
Лисица бежала еще где-то далеко, а налимы уже сговорились между собой и лежали на своих местах, поджидали ее. Лисица всех зверей обманывала: росомаху, волка обманула, — теперь думала: «Налима обману!»
Лисица выбежала на мыс и крикнула:
— Налим, где ты?
— Тут! — ответил налим, лежавший выше по речке.
Лисица побежала по тайге напрямик. Выбежала на мыс.
— Налим, ты где?
— Я здесь!
Опять оказался налим впереди. Лисица побежала еще быстрее. Но где бы ни вышла она на речку, с какого бы мыса ни окликнула: «Налим, ты где?» — везде слышит голос налима впереди себя.
Лисица не сдавалась. Она еще короче выбрала путь и изо всех сил побежала к вершине речки. А речка все шумит. Стала подбегать и думает: «Теперь-то я буду впереди».
— Налим, где ты? — крикнула лисица. А налим отвечает ей, лежа на боку:
— Здесь я!
С тех пор лисицу прозвали хвастуньей, а речку Налимьей.
Всех лисица обманет, зверя любого обманет, ну, а налима ей не обмануть.
ЗАЯЦ
В давно-давние времена заяц всех боялся: летающих по небу птиц, ходящих по земле зверей, даже перед серыми мышами дрожал в страхе. Заплакал с горя заяц.
— Нет на свете зверя пугливее меня. Пойду утоплюсь в быстрой реке или сгорю в огне…
Побежал заяц умирать. Выскочил из кустов, слышит, кто-то испугался его и бросился в сторону. Зашумели сухие листья.
Видит заяц: бегут от него перепуганные овцы. Обрадовался:
— Ага, есть звери пугливее меня!
И от радости так расхохотался, что верхняя губа у него лопнула. Вот и стал заяц с раздвоенной губой.
ЗАЯЦ-ВРУН
Жил у зеленого ручья заяц. Звали его Заяц-Врун. Почему так звали, никто не знал. Однако иные догадывались, но молчали.
Однажды выбежал Заяц-Врун на полянку и замер. Сидят рядом медведь, волк, лиса и рысь.
От страха у Зайца-Вруна сердце словно оторвалось. Дрожит он. Не чует: бьется сердце или совсем остановилось. Ноги отнялись у Зайца-Вруна. Нет сил бежать. Стоит как пень, смотрит на зверей. А звери разговаривают. Не замечают его.
Вот слышит Заяц-Врун: спорят между собой звери. Медведь говорит:
— Всех трусливее у нас в тайге рысь…
Рысь фыркнула. Глаза у нее зелеными огоньками загорелись. У Зайца-Вруна ноги подкосились. А медведь спокойно говорит рыси:
— Зачем сердишься, рысь. Я ведь только пошутил…
Тогда вмешался волк:
— Хоть и хитра сестрица лиса, а труслива!.. Ой, как труслива!
Лиса вскочила как ужаленная:
— Я?! Да ты сам старый трус! Не ты ли едва-едва убежал от черного кабана.
Волк притих.
Лиса разошлась, даже проболталась:
— Среди нас, зверей, я почитаю только хозяина тайги — дедушку медведя.
Медведь важно огляделся. Но лиса — вот тут-то она проболталась — сказала:
— Да и хозяин тайги, как увидит двуногого с палкой за плечами, бежит без оглядки…
Звери переглянулись. Медведь рассвирепел. Заяц-Врун забился в траву. Лежит как мертвый.
Худое могло случиться. Спасла ворона. Сидела на сучке, крикнула:
— Вы ищете труса? Вот он!
И показала черным крылом на Зайца-Вруна. Звери заухали, заревели.
Заяц-Врун шарахнулся в кусты. Пустился без оглядки бежать. Лиса вскочила на пенек, говорит:
— Нет трусливее зайца… Всех-то он боится. От всех-то шарахается. Наклонит ветер ветку, заяц бежит: перед глазами у него пасть волка. Упадет с осины лист, заяц в сторону: перед глазами у него пасть медведя.
Звери в один голос сказали:
— Нашли труса!.. Коль будем жить в согласии — не переесть нам зайчатины…
Прибежал Заяц-Врун к своим родичам. Отдышался, хвалится:
— Отчего это зайцы такие трусы? Удивляюсь! Вот я хоть заяц, но не трус! Я только сейчас спорил с медведем и волком, лисой и рысью!..
— Спорил??? — удивились зайцы. Окружили Зайца-Вруна, наперебой спрашивают:
— Расскажи, каков медведь? Страшен?..
— А какие зубы у волка?
— Страшны ли глаза у рыси?
— А лиса? Лиса?
Заяц-Врун поднялся, гордо заговорил:
— Братцы зайцы. Расскажу вам все по порядку. Начну с дедушки медведя… Медведь ничуть не страшен. Кажется, этот бурый увалень и бегать-то по-настоящему не умеет. Лежит, сопит, пыхтит. Где ему догнать зайца!.. Смешно подумать!.. А волк… Ну, что это за зверь, когда на него взглянешь вблизи? Я этого серого не испугался, стоял около него, спорил с ним.
— А лиса? — не вытерпел кто-то из зайцев.
— Хитра! — ответил Заяц-Врун. — Но почему мы, зайцы, боимся лисы? Ну что в ней страшного? Ничего! Зверь смирный, зубы мелкие, редкие. Такими зубами осины не перегрызешь, даже тонкая ветка им не под силу!.. Или вот рысь! Братья зайцы, рысь мне очень понравилась. Она как гладкая, добрая зайчиха. Я хотел подойти, погладить ее лапкой. Не погладил только, чтобы не обидеть рысь! Да!
Все остались довольны рассказами Зайца-Вруна.
Старый заяц даже прослезился:
— Век доживаю и до смерти боялся рыси. А вот теперь иду в тайгу, как на прогулку. Ничего не страшусь!..
Зайцы гордые, без опаски разошлись по тайге. Только никто из них больше не вернулся в свое логово.
Не вернулся и Заяц-Врун.
СНЕГ И ЗАЯЦ
Снег говорит зайцу:
— Что-то мне нехорошо.
— Наверное, ты таешь, оттого тебе и плохо, — ответил заяц. Сел на пенек и горько заплакал.
— Жалко, жалко мне тебя, снег. Я все по снегу бегал, круглые дырки делал. От лисицы, от волка, от охотника в снег зарывался, прятался. Как без тебя жить буду? Любая ворона, любая сова меня увидит, заклюет. Пойду я к хозяину леса, попрошу его, пусть он тебя, снег, сохранит для меня.
Стал заяц плакать, хозяина леса просить.
А солнце уже высоко ходит, жарко припекает, снег тает, ручьями бежит с гор. Затосковал заяц, еще громче заплакал. Услышал зайца хозяин леса. Просьбу его выслушал и сказал:
— С солнцем спорить не берусь, снег сохранить не могу. Шубу твою белую сменю на серенькую, будешь ты летом легко прятаться среди сухих листьев и травы, никто тебя не заметит.
Обрадовался заяц. С тех пор всегда меняет зимнюю шубу на летнюю.
ИЗЮБР И СОХАТЫЙ
Торопливо шагал по Саянам сентябрь. Дни стали короче, ночи — длиннее и холоднее.
Сохатый слышит: всю ночь изюбр громко кричит, издает призывные звуки, мешает спать. Животные и звери тоже, как и люди, дают друг другу о себе знать, зовут, встречаются, беседуют между собой, нежатся и ласкаются. «Подожди, — думает сохатый, — завтра встречусь и поговорю с тобой».
На другой день утром сохатый пошел на водопой и тут встретился с изюбром. Говорит:
— Ты чего, друг, всю ночь кричишь?
— А как же, зову к себе подругу, потерялась она где-то, — отвечает изюбр. Постоял он немного и решил объяснить сохатому: «Думаешь, выдаю себя своим криком? Э-э, нет. Как бы я ни кричал, У меня есть жир в ногах, в них — моя сила. Никакой зверь не догонит… А ты чего стоишь? У тебя, посмотрю, нос такой раздутый, губа толстенная, опущенная…»
Сохатый решил не давать себя в обиду:
— Как бы я нос ни раздул и губы ни опустил, в них — моя сила. Я слыш