Самое интересное в этой истории то, как она изменилась со временем. Мамаева вскорости ушла в косметологи, но о ней на подстанции не забыли. Сейчас новичкам рассказывают о том, как когда-то работала на подстанции лютая до утех доктор Мамаева, обладательница черного пояса по карате. И была она настолько лютой до утех, что как-то раз, приехав на вызов к бабульке с гипертоническим кризом, изнасиловала глухонемого бабулькиного сына, а после чуть не забила его насмерть, потому что он не оправдал ее возвышенных ожиданий…
Легенды должны не просто удивлять, а поражать. Только в этом случае им суждена долгая жизнь.
Пирожки
Если коллеги и подстанционная администрация чем-то радовали доктора Букина, например — перекраивали график так, чтобы Букин получал свободную неделю для рыбалки, то Букин угощал всех пирожками, которые пекла его матушка. Точнее, не угощал, а кормил, ибо количества были промышленными. Ради трех десятков букинская матушка и возиться бы не стала. Печь — так печь, сотнями.
Пирожки пекут многие и считается, что дело это простое. Не бином Ньютона и не правильный винегрет. Но у букинской матушки пирожки были необыкновенными. Тонкая хрустящая корочка теста, а под ней много-много вкусной сочной начинки. «Хинкали так не люблю, как эти пирожки!», говорил доктор Абашидзе. Можно ли представить лучшую похвалу в устах аджарского князя?
Пирожки доставлялись на подстанцию горячими, завернутыми в льняные полотенца. Никаких кастрюль, в которых пирожки могли упреть, букинская матушка не признавала. У нее была особая пирожковая кошелка, размером с сумку челнока, сплетенная из упаковочной ленты — специалитет рабочей окраины. В такой кошелке пирожки дышали и доезжали до едоков живыми.
Матушка Букина была женщиной своеобразной, как и все гениальные кулинары и вообще все талантливые люди. Пекла пирожки она только в хорошие дни, в плохие даже не подходила к плите. Значение имело все — и магнитные поля, и фаза Луны, и настроение… А еще надо было купить хорошую капусту, хорошую картошку, хорошее мясо и хороший лук для начинки. Сами понимаете, что хорошее так сразу не купишь, за ним походить надо.
В результате иногда пирожки пеклись в букинский выходной, а иногда и в те дни, когда Букин дежурил. На этот случай имелась отработанная тактика. После маминого звонка Букин кидал уличный ложняк (ложный вызов на улицу) на свою бригаду и отбывал за пирожками. Диспетчер открытым текстом передавала по рации кодовую фразу, означавшую «скоро к нам прибудут пирожки». Все бригады дружно брали заезды на подстанцию для того, чтобы ящик медикаментами пополнить. Заезжали, пополнялись не только медикаментами, но и пирожками, и ехали пахать дальше.
И вот однажды Букина с кошелкой встретил на пороге подстанции линейный контролер. Ситуация была палевая — приехал с уличного вызова «пациент на месте не обнаружен» с пирожками. Ясное дело, что ради пирожков ложняк и кидался. Официально ложняк недоказуем — ну мало ли кто звонил, ну мало ли кто что напутал? — а вот кошелки с пирожками доктору на дежурстве таскать не положено. Факт левого заезда налицо. Можно принимать строгие административные меры.
А звезды, надо сказать, в то время встали на небе не лучшим образом. У самого Букина было два неснятых выговора. Один — по навету, другой — по несчастливому стечению обстоятельств, но дело не в этом, а в том, что третий выговор означал немедленное постатейное увольнение.
И у заведующей подстанцией тоже не все было ладно. Она имела неосторожность защищать права обсчитанных бухгалтерией сотрудников. Известно же, что за экономию заработной платы главный врач и главный бухгалтер получают хорошие премии, по сути — откат от государства. Вот при старом главном враче всех на переработках и обсчитывали. А честная заведующая немного расшатала эту «малину». Главный врач разозлился, и в узком кругу пообещал показать «этой строптивой дуре» где раки зимуют.
Выбегая за рамки этой истории скажу, что очень скоро перспективы многолетней зимовки вырисовались для самого главного врача. В результате он срочно уволился и отбыл на историческую родину, чтобы продолжить разваливать здравоохранение там и добился определенных успехов на этой ниве. Так что у заведующей подстанцией все сложилось хорошо. Но в тот момент, когда Букина застукали с пирожками, все было не очень хорошо — один толчок и слетишь обратно в выездные врачи. Мрачная, надо сказать, перспектива. Заведовать подстанцией в целом гораздо спокойнее, чем ездить по вызовам. Впрочем, все зависит от личных предпочтений.
Дурак на месте Букина чистосердечно покаялся бы в надежде на снисхождение, да еще бы и пирожки отдал в качестве взятки. Но Букин был далеко не дурак…
Контролер забрал у Букина заполненную в машине карту вызова и спросил, указав взглядом на кошелку:
— А это что у вас за корзинка?
— Разрешите я вам внутри все объясню, в диспетчерской! — громко сказал Букин и по дороге в диспетчерскую продолжал так же громко: — Ну я понимаю, если бы меня контролер на улице остановил бы, то и разговор был бы на улице, а так что бы в диспетчерской не поговорить? Я вам там все объясню!
В результате вся подстанция услышала о появлении контролера и о том, что в диспетчерской состоится некий судьбоносный разговор. Сотрудники тут же стянулись в диспетчерскую. Заведующая тоже пришла, ясное дело.
— Вот, Светлана Петровна! — сказал Букин, ставя кошелку перед заведующей. — Опять!
— Опять? — машинально переспросила заведующая.
— Опять! — повторил Букин и обернулся к контролеру. — Вы понимаете, это уже в пятый раз. Вызов на улицу, приезжаем, а там никого нет. Только кошелка такая стоит, всегда одна и та же. И записка: «Дорогие наши спасители-доктора, кушайте на здоровье, это вам пирожки вкусные». Вот, сейчас покажу…
Охлопав карманы, Букин посмотрел на своего фельдшера Митю.
— Принеси, пожалуйста, записку, она в салоне осталась.
И продолжил объяснять контролеру:
— Это я пока ехали, все записку разглядывал, хотел понять, кто это написал. Даже понюхал, но она ничем не пахнет. Сейчас сами убедитесь.
Записка, которую спустя полминуты принес Митя, на самом деле ничем не пахла.
— Пирожки вкусные, — Букин взял один пирожок и протянул контролеру. — Вот, попробуйте! Да не подумайте чего, классные пирожки…
И съел на глазах у контролера пирожок, который тот не взял. Пока Букин ел, заговорила старший фельдшер Рогова, быстрее прочих срубившая фишку.
— Мы со Светланой Петровной обсуждали эти случаи. Пирожки вкусные и нам такая признательность приятна, но ложные вызовы — это нехорошо. Это дезорганизует работу подстанции. Может получится объявить по кабельному телевидению (тогда еще было такое), чтобы пирожки приносили нам на подстанцию, не стеснялись бы… Верно я говорю, Светлана Петровна?
Заведующая кивнула.
Букин, доев пирожок, включился в разговор.
— Светлана Петровна не хочет беспокоить главного врача, — доверительно поведал он контролеру. — Стесняется, и это понятно, ведь у него столько дел, а тут мы со своими пирожками. Но с телевидением должен общаться кто-то из верхов, вы согласны? Это же все-таки средства массовой информации, хоть и районного масштаба. Может, подскажете, к кому нам на Центре обратиться? Пирожки — это хорошо, а ложняки — это плохо.
— Плохо! Плохо! Плохо! — хором поддержали сотрудники. — Пятый раз уже! Пятый! Пятый!
— Попробуйте обратиться к Сестричкину, — посоветовал контролер и отбыл.
Хитромудрый Сестричкин по прозвищу Змей был главным кадровиком скорой помощи. Все скользкое и непонятное традиционно спихивалось на него. Змею — змеево.
Вконец обнаглевший Букин попытался всучить контролеру кулек с пирожками, но тот не взял. Тертый калач был этот контролер — не брал при свидетелях. Даже пирожками.
Сказав «а», надо говорить и «б». Заведующая позвонила Сестричкину. Тот тоже купился на букинскую ложь и организовал три объявления на кабельном телевидении. За что потом получил ИПЗП (интенсивную прочистку заднего прохода) от главврача. Дело в том, что несколько маразматиков написали жалобы в Департамент здравоохранения — вконец, мол, обнаглела «скорая», требует, чтобы мы им на подстанцию пирожки дармовые носили. Ну, а Департамент среагировал. Среагировал как обычно-положено, не вдаваясь в детали — настучал по ушам главному врачу скорой помощи.
В сущности, ничего после этой истории не изменилось. Пирожки на подстанцию Букин привозил по-прежнему. В том числе и во время дежурств привозил, если мамины «пирожковые» дни выпадали на дежурства. Но заезжал с ними на подстанцию только после получения условного сигнала от диспетчера.
— Шестьдесят вторая, ответьте одиннадцатой бригаде!
— Шестьдесят вторая слушает.
— Проверка рации. Как меня слышно?
— Слышу вас хорошо.
Значит — можно заезжать на подстанцию.
А вот если диспетчер скажет «нормально вас слышу», то с заездом нужно повременить.
Баллада о ноге
Один профессор-хирург поручил старшему лаборанту кафедры организовать отправку ампутированной нижней конечности на кафедру анатомии, вечно испытывающей нужду в демонстрационных препаратах.
Больничный завхоз отказался предоставить машину с водителем для транспортировки конечности. Вредничал, цену себе набивал, хотел, чтобы Профессор попросил бы его об этом лично. Но сунуться к Профессору с этим Старший Лаборант побоялся, потому что Профессор имел весьма свирепый характер. Во время операций швырялся инструментами, а разок даже пнул ассистента, который чуток замешкался, накладывая шов на артерию. Короче говоря, проще было решить проблему самостоятельно, чем навлекать на себя начальственный гнев.
Старший Лаборант передал контейнер с конечностью отдежурившему интерну Романову и еще дал ему деньги на такси. Разумеется, Романов решил, что спокойно довезет свой ценный груз на метро, а упавшую с неба сумму употребит на другие цели. И употребил, сразу же по выходе из больницы. Там рядом было восточное кафе, в котором крепкие напитки своим подавали круглосуточно, в чайничке.