Кричать — значит, привлечь к себе ненужное внимание. Ждать — значит, обрести себя на невыносимые мучения. Опустился он на дно ямы, задумался. Затем вынул нож и принялся копать, благо земля позволяла. Несколько дней копал, делая необходимы перерывы. Выкопанную землю сбрасывал под ноги, поднимаясь всё выше и выше. Наконец наступил момент, когда можно было спокойно выбираться из ямы. За то время, что сталкер провел в яме, на поверхности произошло несколько гравитационных выбросов, изменивших поверхность Зоны. Знакомые тропинки уводили в сторону, в места ему незнакомые. Шёл он, шел, ни одной живой души. Ни бандитов, ни сталкеров, ни военных. Даже мутанты не показывались. Компас взбесился, врал безбожно. Шел сталкер, шел. Вдруг, видит он фигуру человеческую, сталкера напоминающего. Побежал сталкер навстречу, фигура незнакомца к нему. Тоже видать бедолага заблудился. Но не доходя до сталкера остановилась фигура в нерешительности, словно испугалась.
— Эй, — закричал сталкер, — я без оружия. Фигура нерешительно помялась на месте, а затем стала пятится назад… Остановился Сталкер, сделал шаг назад, намереваясь установить контакт не приближаясь. Фигура сделала несколько шагов навстречу. Сталкер сел, думая, что фигура приблизится. Но незнакомец стал пятится назад. Сталкер вскочил побежал к фигуре. Незнакомец вместо того, чтобы убегать, сел на землю, затем вскочив, принялся убегать. Сталкер остановился и стал пятиться спиной. Фигура увидев перемену движения, двинулась навстречу. Так продолжалось очень долгое время. Сталкер не видел, как из ближайших к нему кустов высунулись две плоти, и одна, на своём языке, сказала другой: — «Сколько лет живу, никогда не видела, чтобы мужик так долго на себя в зеркало любовался».
20. Выброс.
— Бойцы! Слушайте меня внимательно! Перед нами стоит нелёгкая задача. Мы отправляемся в Припять, город, покинутый жителями. Но, в настоящее время он не безлюден. По сведениям нашей разведки, городок освоили сталкеры, нарушившие Закон о Зоне отчуждения. Они вооружены огнестрельным оружием, как нарезным, так и гладкоствольным, что является нарушением Уголовного Кодекса. Мы пытались вступить с ними в переговоры, но сталкеры, попавшие, по нашему мнению, под власть контролёров, не соглашаются добровольно сдать оружие и покинуть Припять. Разведчикам удалось узнать, что в городе, помимо людей, находится множество мутантов: снорки, контролёры, изломы. Все они подлежат уничтожению. Нам предстоит зачищать не только улицы и переулки, а также дома, чердаки, подвалы. Город надо взять сегодня, до наступления нового дня. Остается неизвестным, что нас там может поджидать. У кого есть вопросы?
— А нельзя ли провести предварительную артподготовку, перед тем как войска вводить в городок? — раздался в рядах робкий голос тщедушного солдата.
Генерал задумчиво почесал коротко стриженный затылок и немного помолчав, ответил:
— Мы думали над этим вопросом. Но снести город с лица земли нам никто не давал права, иначе все военные действия ограничились бы ковровой бомбардировкой с воздуха. Перед нами стоит задача не только разоружить сталкеров, но и выяснить, что они защищают и почему.
— Так что, мы стрелять совсем не будем? — голос солдатика задрожал.
— Только в экстренном случае, при визуальном обнаружении мутирующих существ. Стрелять на поражение, пленных не брать!
Пока командиры подразделений распределяли между бойцами инструкции, в другом месте шёл другой инструктаж.
— Слушай сюда, пацаны! Сталкеры сбежались в огромную толпу и залегли в Припяти. Ходивший к ним под видом сталкера Мутный сказал, что улицы завалены артефактами, подвалы ломятся от хабара, а корешкам западло с нами поделится. Мы с братвой посовещались и решили, что сами возьмём то, что нам по закону положено. А всех, кто нам будет сопротивляться — к ногтю. Без сожаления. Самые отчаянные пацаны, при дележе хабара, получат долю тех, кто будет отсиживаться за спинами товарищей. Понятно я излагаю?! Если да, то на штурм! Город должен стать нашим до полуночи!
Сталкеры Припяти, распределённые по блокпостам, тревожно ожидали наступления вечера. Эта ночь должна стать решающей в противостоянии между ними и остальным миром.
— Может надо отправить к военным парламентёров. Попытаться объяснить…
— А мы не отправляли?! Где Стрелок? Где Шрам? Их отсутствию есть только одно предположение: они либо мертвы, либо сидят в тюрьме.
— Но почему? Что плохого мы сделали?!
— Не знаю как для остальных, но для военных — ты преступник, незаконно проникнувший в Зону отчуждения, даже если в твоих руках нет оружия.
— Но я никому ничего не сделал плохо. А то, что я здесь, то это тоже можно объяснить…
— Только после того, как мы отобьём атаку. Всем внимание — они идут!
Дикие крики нарушили вечернюю тишину. Отморозки всей Зоны, собранные в одну, анархично настроенную армию бросились в атаку, пытаясь преодолеть немногочисленный, но стойкий заслон. С другой стороны на город наступали отряды военных. Грохот автоматического оружия, гулкие выстрелы обрезов, охотничьих ружей сотрясали воздух. Крики раненых раздавались с обеих сторон. Сталкеры отчаянно сопротивлялись, военные и мародёры яростно атаковали.
Первыми на улицы города ворвались военные. Помня приказ генерала, они стреляли по всему живому, не жалея патронов. К звукам выстрелов добавились взрывы гранат и рёв мутантов. Стада плоти выбегали из подворотен, стремясь покинуть пределы города. Из пустынных окон выскакивали снорки, из подъездов неспешными шагами двигались зомби. С первого взгляда казалось, что нет им числа, что полчища их неистощимы. Чем меньше времени оставалось до полуночи, тем яростнее становилась битва. Люди падали вперемешку с животными, заливая кровью землю маленького городка.
На одной из улиц военные увидели лежащего солдата и склонившегося над ним сталкера. Последний, измазанный чужой и собственной кровью, пытался спасти тщедушного солдатика, перевязывая ему рану. Бритоголовый генерал, вынув пистолет, надменным голосом спросил сталкера:
— Ну что, доигрались в «Чистое небо»? Сколько жизней погубили…
— Генерал, генерал, — с сожалением произнёс сталкер, пытаясь выпрямиться во весь рост. — Мы говорили с Вами на эту тему, и всё равно, Вы меня не послушались. Умоляю Вас, остановитесь, пока не поздно, остановите своих бойцов, пока не свершилось непоправимое.
— Вот, вот, — самодовольн6о ухмыльнулся генерал, — пока не свершилось. И не свершится, уверяю вас. Недолго ждать осталось. Мои бойцы у здания горсовета, а всей расплодившейся здесь нечисти скоро совсем не останется. Из-за вас, Зона до сих пор полна мутантов и чудовищ.
— Вы не понимаете, что вы делаете. Сюда надо приходить не с войной, а с миром, тогда Зона переродится. Но для этого надо остановить войну, приказать бойцам оставить занятые позиции…
— Что-о?! — раненым кабаном зарычал генерал. — Чтобы я собственными руками помог мутантам возродиться?! Да я тебя…
Не в силах сдержаться генерал выстрелил. Умирая, сталкер сожалел лишь о том, что не смог объяснить генералу, ЧТО сталкеры здесь защищали. В это время волна голубого света затопила окрестности города. Перемешавшись с агрессией, злостью и болью, пропитавших город до основания, волна понеслась по всему миру, рождая сонмы чудовищ, готовых сожрать, истребить всё человечество.
21.
По асфальтированной дороге, разбитой колёсами тяжелой техники, оживлённой выросшей в разломах травой, шли два товарища. Лица людей, прикрытые фильтрационными масками, казались одинаковыми. Схожесть также наблюдалась в одежде, снаряжении, походке. На первый взгляд казалось, что по асфальтированной дороге движутся однояйцовые братья-близнецы. Не отвлекаясь на пустые разговоры, люди сосредоточенно двигались к ближайшему селению, надеясь в нём пережить очередной выброс. Местность, окружавшая сталкеров, не располагала к спокойному созерцанию. Деревья, кусты, трава, если не присматриваться к ним внимательно, казались точно такими же, как и за периметром. Разница находилась в сердцевине растительного мира, содержащего ядовитую дозу радиации. Но в густой траве могли прятаться снорки, а высокий кустарник мог служить местом засады контролёру.
— Осторожней Рекс, справа небольшая плешь! — предупредил, шедший вторым сталкер Хомут. — Сколько времени до выброса?
— Вижу! — коротко бросил Рекс, принюхиваясь к воздуху. — Мне кажется, что после выброса разразится гроза. Выброс, если верить календарю, произойдёт через пятнадцать минут. Сыростью тянет.
— Тебе постоянно чем-то тянет. Дождей и без твоих предсказаний хватает. Лучше посмотри налево.
Рекс не сбавляя хода, бросил взгляд в левую сторону. Ничего привлекающего внимания он не увидел. Явных признаков приближающейся опасности тоже. В метрах ста от дороги, маскируемый зеленеющим кустарником, висел огромный, полупрозрачный шар.
— Как ты думаешь, что это может быть? — поинтересовался Хомут, прикладывая к глазам бинокль. Рекс молча пожал плечами.
— «Что это может быть? Странный вопрос. Здесь, в Зоне, может быть всё, что угодно. Словно Хомут этого не знает. Какая-нибудь очередная аномалия» — думал Рекс, пытаясь разгадать значение шара.
— Может, эта «вещь» принадлежит военным? Они её ищут? — предположил Хомут, застопорив ход. — Вернём, получим вознаграждение.
— Тебе мало того, что лежит в твоём рюкзаке? Да за такую вещь, как яйцо снорка, любой учёный тебе кучу денег отвалит. Не забывай, что у нас очень мало времени.
— Где этого учёного отыскать, — уныло протянул сталкер, опуская бинокль. — Они, вроде, как ждут тебя. Иди, мол, товарищ, у нас деньги лишние, хотим тебе отдать.
— Ну вот, опять за старое. Говорю же тебе, у меня через бармена контакт отлажен, как только пересечём периметр, считай денежки в кармане.
— А почему ты решил, что яйцо принадлежит снорку? Из-за того, что видел его следы?
— Мне внутренний голос подсказал, — Рексу не хотелось препираться. Он физически и морально устал. Рейд, рассчитанный на шесть дней, растянулся на десять. Сил оставалось только до селения Каменки, до ближайшего крестьянского подвала, позволяющего переждать выброс в относительной безопасности.