Притом, ей как никому другому были понятны истинные мотивы ее обидчиков, словно она рассуждала о примитивных животных. Но все-таки та ее часть, что была пророщена через простое человеческое воспитание, через обычное подражание, жило иногда своей, совершенно неподдающейся смыслу жизнью.
Обижайся, когда обижают. Желай зла врагам своим. Ударили, – ответь немедля, оскорбили, – используй свой разум, чтобы ответное оскорбление как следует пощупало яйцеклетки обидчика. Вот чему зачастую учит человеческое общество, и вот от чего всеми силами пыталась избавиться Венера.
Каждый отдельный случай она описала в тончайших подробностях, каждое происшествие имело логическую нить, крепко связывающую событие и причину. О многом, что мне пришлось услышать, я прежде вообще не знал, ни сном не духом. Например, о том, как гибли люди во многих других случаях, которые я просто не связал с ней, но происходившие лишь по велению мысли моей дочери.
Десятки! Представляете себе! Десятки людей погибли, против тех жалких единиц, что я перечислил до настоящей минуты. Кто-то грубо толкнул ее в парке, кто-то облил ее грязью из лужи, проезжая на своей машине после дождя. Кто-то жестоко обращался с посторонней женщиной, а она не знала как поступить в такой ситуации. И много-много прочих, закончившихся в итоге чьей-то гибелью.
Я слушал ее признания и просто кожей ощущал величайших холод, обволакивавший мою душу. Я стал белее горного снега, когда все услышал. И да, действительно, многие события связались в единый кровавый клубок, ведь я отпевал большинство ее жертв, павших без каких-либо видимых причин.
Они были молоды и стары, здоровы и больны, но все как один расстались со своей жизнью задолго до отведенного им срока. Будто по щелчку пальцев, раз и все. А значит, подтвердились мои наихудшие опасения, с которыми следовало что-то делать, но что именно я право и вовсе не знал.
В голове нашлось только одно подходящее решение, заключенное в одном простом слове «Изоляция», а там будь что будет. Главное, чтобы она как можно реже сталкивалась с людьми, чтобы никто из смертных не тревожил ее нежные чувства.
Рассказала она и о том, как встретила свой дар, как отчаянно пыталась избавиться от еще одного, и без того лишнего «подарка судьбы». Как страстно, непрестанно, пыталась полюбить людей, быть безгранично невозмутимой к их деяниям. Но вы сами знаете нашу людскую пароду. Мы всегда умеем как-то найти лазейку к душе чужого человека, чтобы унизительно и смачно плюнуть в ее источник, будто в поганую урну.
Бедный ребенок, такой сильный, волевой, чистый, думал я. За что дьявол поселил в нее демонов и как теперь их вышвырнуть прочь.
Глава 10
Перед тем как я продолжу свой рассказ, вы, пожалуйста, поймите меня правильно, выхода у меня действительно не было. И если бы со мной такое повторилось еще раз, то я вряд ли бы позволил терять свое время. Нет, я не сумасшедший, не маньяк, а тем более не убийца. Я все видел собственными глазами и тонко прочувствовал своей душой и ее и чужую боль.
Сколько мне пришлось наблюдать смертей, сколько я видел надрывающихся от горя родственников, вы и представить себе не можете. Но спасти их семьи от беды, от скоропостижной погибели их любимых чад, мог только один глупец в этом мире, только я сам. И если бы я был достаточно наблюдательным, если бы внимательнее относился к событиям и людям, окружавшим меня, то многое могло быть по-другому.
***
Тем же днем, как мне довелось выслушать жуткую историю из уст дочери, я отправился в магазин и купил какой-то инструмент, фанерные щиты и замки на двери. Затем, до поздней ночи я сверлил, ввинчивал шурупы и выполнял прочие операции, чтобы превратить свой дом в неприступную крепость, заколоченную со всех сторон. И мало того, постарался так, чтобы никакие окна не проглядывали на улицу, кроме одного, что выходило на скучный внутренний дворик.
В то время я считал это логичным, оградить мою дочь от всякого соблазна навредить кому-либо, с умыслом и без. Ведь сами же понимаете, жизнь человеческая бесценна. Уж точно не нам ее вычеркивать из списков. Венера всего лишь ребенок, зараженный этой страшной напастью, а я взрослый человек, и потому, вся ответственность целиком и полностью лежит на моих плечах, рассуждал я.
Меня очень успокоило то, что Венера приняла свой новый удар судьбы довольно стойко, нисколько не выказывая возражений и недовольств. Я же закупил ей массу книг по психологии и сладостей, да и сам обещал чаще оставаться дома, чтобы мы могли с ней подольше быть вместе. Бедный ребенок, думал я, за что судьба так с ней поступает.
Когда с изоляцией было закончено, я сделал небольшую передышку. Затем, принялся напрягать свои мозги, чтобы выдавить из них какой-нибудь, действительно стоящий внимания выход из положения, закрыть вопрос раз и навсегда.
Трижды я таскал ее на обряды, полагая, что все-таки удастся изгнать демонов, поселившихся в ее душе. Я обращался за помощью к людям, кто занимался этим призванием практически каждый божий день. Мы молились, читали вслух специальные тексты и верили в милость Господа. Сказать по правде, за второй поход, я потерял всякую надежду на успех, ведь ничего особенного не происходило. А как испытать Венеру без предполагаемых жертв, мне в голову никак не приходило.
К моему великому разочарованию, трупики несчастных голубей все объяснили и без слов. Усилия были растрачены без толку, а значит, следует искать дальше.
Тогда я предположил, что буду держать ее взаперти, пока хватит сил моих. Но и на долго ли, на самом деле, меня хватит, спрашивал я. А ее? А сколько я еще смогу прожить рядом с часовой бомбой, когда вспышка внезапного гнева, хорошенько пройдется по мне? Да и кто может гарантировать, что ей и дальше захочется жить такой жизнью? Вдруг она лютой ненавистью возненавидит весь род человеческий, за свое вечное проклятие и полнейшее одиночество. Что тогда будет для нас, остальных?
Может уехать? Но куда? В пустыню!? И жить там будто дикари? Без денег, без нормальной крыши над головой, а тем более без еды? А может подсадить ее на успокоительные, но она и без того проходила курсы лечения, с тех пор как умерла жена.
Мелькнуло, правда, еще пара идей, довольно эффективных на первый взгляд, но ужасающих своим воплощением. И я всячески отрекался от них, прилагал невероятные физические усилия, чтобы выбить их из головы. Но это удавалось лишь до какой-то поры.
Как итог, на повестке дня у меня все еще оставалась большущая проблема. И, возможно, не только у меня одного, а у нашего городка, страны или даже континента. Кто знает, может быть у целой планеты. А вы положите голову на плаху, что сил у нее не достаточно для этого. Надеюсь, вы понимаете, риск был слишком велик, велики и ставки.
Однозначно, я обязан поступить так, чтобы было бы со всех сторон правильно, и в конце концов, оставил для себя только два решения. Первое! Я мог позвонить кое-куда и за ней бы приехали правительственные службы. Может им приходилось иметь дело с подобными феноменами, опасными для человеческого общества.
Но кто опять же скажет, чем это может закончится для всех нас. Кто даст гарантию, что ее дьявольский дар и дальше не будет использоваться для убийства людей, для манипулирования ими. А это то, что она неплохо умеет. То, что многие, в правительствах алчных стран, так мечтают заполучить. Не понравился лидер какой-нибудь страны-изгоя, – вычеркнуть. Сейчас это и представить сложно, для каких еще страшных целей ее могли употребить, какие прочие «особые таланты» могли в ней открыться.
А может человеческое любопытство проявится в другом? Ее растерзают скальпелями на больничной кушетке и подключат электроды, дабы познать механизм ее способностей. Кто может обещать хотя бы частичную заботу о ней, со стороны бесчеловечных правительственных служб.
Ну а второй выход мне совсем не нравился и требовал от меня невероятных испытаний, сравнимых с повешением на кресте. Таких волевых усилий, коими я никогда не владел. И знаете, что самое ироничное здесь? Все-таки он был, в тот момент, гораздо ближе мне, поскольку закрывал этот болезненный вопрос раз и навсегда.
Простите меня за мою циничность, но я должен выложить как есть. На сей раз, все что от меня требовалось, это взять на себя грех и отправить Венеру на небеса, самым гуманным из способов. Затем я намеревался сдаться властям, чтобы до конца дней расплачиваться за этот проступок. Не вините меня слишком строго, ведь все-таки я выбрал самый труднейший из путей. Омерзительную тропинку смертного греха, за который я уже не смогу получить прощения. Я готов был грызть гранитный придорожный бордюр своими собственными зубами, или продать душу дьяволу, лишь бы излечить Венеру от ее недуга. Но кто согласится на такой странный обмен.
В общем, я решил поступить именно так, потому, как любая человеческая жизнь бесценна, не только ее. А тем более не стоит оценивать ее дороже моей собственной грешной шкуры. Пусть это ляжет черным пятном на мою братию, рассуждал я, но я не боюсь общественного стыда. От стыда не так уж и часто гибнут люди. Я всего лишь хотел спасти очередную человеческую душу, ни в чем не повинную душу. При этом признаю свою причастность к гибели тех людей, что я уже описал.
***
Вы даже и представить себе не можете, что началось в моей голове, когда я подошел к этому решению. Я оказался в самой мученическом положении из любых возможных, будто меня сбросили в волчью яму с одним единственным выходом. Морально-этические нормы, вера и религия, отеческая боль за воспитанника и путь праведника, былые события, как приятные, так и болезненные, – все смешалось в моей голове, закручивая там ураганные пляски.
Неужели это тупик, отчаянно спрашивал я деревянный крест, но не слышал ответа на свой вопрос. Согласен, вряд ли бы я его получил на том же месте. Но я не мог ждать того злополучного часа, когда вся история всплывет на поверхность и ее конец ознаменуется еще худшими бедствиями, чем я рисовал в своем воображении. Чего доброго, молодая соседка разнесет слухи и понаедет сюда недоброжелателей, потерявших от горя и злобы человеческое лицо. В том была и последняя миссия мужчины и отца. А именно, защищать своего ребенка, любой ценой, даже непомерной для себя самого. Вот как я начал рассуждать, обнаружив в себе новые инстинкты.