А дальше, – только хуже. Кроме денег я потерял человеческое лицо. Я стал пить сомнительное пойло, питаться из бака возле забегаловки, и ночевать в старом полуразрушенном здании. И в один прекрасный день я понял, честно признался себе, что у меня нет ни единой возможности выбраться из этой помойной ямы. Больше потому, что не чувствовал ни сил ни желания овладеть собой, взять в себя в руки и выстроить свою жизнь заново.
Кто бы мог подумать, что судьба, проигранная в карточные игры, выиграет от этого еще больше. Невероятно насколько больше и затем…. Ведь были же моменты, когда казалось, я взял свое, я заполучил столько денег, сколько физически выиграть бы не смог. Но вы и сами, уверен, понимаете. Жизнь игрока она такова, сколько бы ни было, столько и будет проиграно. И даже больше того. С тем столкнулся и я.
Глава 2
Шел голодный мартовский вечер, обещавший обласкать сегодняшней ночью и холодом, чтобы удовольствия от жизни были прочувствованы не только внутри, но и снаружи. Мне же, назло всем невзгодам, как-то удалось раздобыть дешевого пойла, что гнали местные подвальные бутлегеры и от того, было спокойно на душе. Все о чем я думал, полеживая на грязном матрасе в глубине заброшенной многоэтажки, это каким образом удалось какому-то доходяге так вывернуться, чтобы на четырехметровом полотке написать мудрейшее из всех афоризмов: Жизнь – Г.
Надо же! Здесь это дело стоит рассмотреть как вселенскую мудрость, положенную на мастерство гимнаста. Но очевидно, в расчет не был принят слишком размашистый подчерк, потому, последнее слово резко обрывалось на единственной букве, примыкавшей к стене. И что же задумал автор, тщетно размышлял я. Жизнь – грязь, гадость, гибель, головная боль, грусть, голод, границы, горе? Хоть бы одно хорошее слово пришло в голову. Героизм, – ну уж нет! И тут нужно прилагать титанические усилия и шкурой рисковать, влача жалкое существование. Проклятье! И зачем я об этом думаю. Может снова заметаю мысли о голоде?
***
Очнулся я посреди ночи от чувства сдавленности в груди. Я протер глаза и увидел силуэт кошки, которую я периодически подкармливал. Просто так, ведь прежде у меня в доме всегда были кошки. Видимо ей стало холодно и она воспользовалась чужой тлеющей жизнью, чтобы согреть свою. Она не спала, а мурчала и смотрела на меня немигающим взглядом. Я в ответ уставился на нее и вслед потянул свою руку, чтобы погладить по ее шерстке. Но она резко повернула свою голову, будто что-то услышала и вслед, навострила свои уши.
Да действительно, за внешними стенами происходила какая-то суета и она, очевидно, приближалась ко мне. Я услышал шаги на лестнице внизу, хрипящее дыхание загнанного от бега человека, затем удары каблуков на нижнем этаже, а далее короткое затишье, с редкими вспышками удушья. Снаружи дома последовали голоса, принадлежавшие молодым парням, весьма самоуверенным, если судить по их интонации. Они кого-то искали и очевидно того, кто спрятался этажом ниже.
– Куда он мог провалиться? – рычал первый голос.
– Я откуда знаю! Лучше заткнись, неслышно ничего из-за тебя.
– Если он ушел, мы оба заткнемся навечно.
– Не уйдет! Отвечаю! Я, кажется, две пули всадил в него.
– А потом он еще быстрее деру дал, стрелок ты косоглазый.
– А ты что сделал, критик чертов. Пошли туда, посмотрим.
– Тут ни черта не видно, – грязь да мусор.
– Хватит скулить. Делай дело, боец.
– Кто тебе вообще сказал, что ты главный?
– Потом поговорим. Я пойду туда, а ты куда захочешь …
Как только они прошли мимо я, сквозь дыру в полу, услышал кашель и затем прерывистое свистящее дыхание внизу. Но уточнить, кому они принадлежат, отважился не сразу. Только двумя часами позже я накопил смелости проведать нового соседа, к тому же, хорошенько подгрузился алкоголем.
То, что я увидел внизу, уверен, любого подвергло бы в шок. И даже меня! Поверьте, я уже таких бездомных повидал, вам и не снилось! Заживо гниющих, разлагающихся и на ходу, теряющих от гангрены конечности, будто зомби какие-то. Старые бомжи, наркоманы и алкоголики. Живые биологические бомбы, и ходячие плантации для личинок мух, чесотки и вшей. От некоторых смердело так, что диву даешься, а как это вообще возможно. Не редко, вся эта прелесть под слоями грязи вперемежку с запекшейся кровью, калом и гноем. И, как обычно, с полным равнодушием к своему состоянию. Главное, побыстрее найти где выпить, раздобыть чем уколоться. Так что, меня действительно нечем было удивить, но только не в этот раз.
Прямо в углу, на чьей-то временной ночлежке, но теперь пустой, лежало тело. Нет, не человека, и даже не сатаны, а существа, натянувшего кожу на свою, внеземную, чтобы бы походить за нашего собрата. Я не сразу это понял, а лишь приблизившись вплотную и обойдя его, чтобы пропустить свет из окон.
Итак, половина лица, человеческого лица, была снесена к чертям собачьим, а его остатки висели на рваных лоскутках кожи. Очевидно, с помощью тех двух парней с их пистолетами. В глубине я различил другое лицо. Нет не человека, а огромный вполне еще живой глаз внеземного существа, рот и бугорок носа с темной синеватого цвета кровью, стекающей из всех щелей. Существо вздрогнуло при моем приближении и глубоко захрипело своим легкими, захлюпало своим горлом. Видимо, ранение было тяжелое. Рукой оно прикрывало то место где у нас обычно печень, а из-за рта, вместе с выдохами, брызгала пена грязно-синего цвета.
Оно повернулось ко мне своей разорванной мордой, когда я склонился над ним, и уставилось на меня глазами двух разных существ. Вот тут-то я и осознал, что именно передо мной лежит, и просто онемел от ужаса.
– Мать твою, что за…, – только и успел выдавить из себя, как бросился обратно наверх, и забился в самый дальний угол, где меня вряд ли кто-то будет искать. В одну руку я схватил нож, а в другую кирпич. Драться, я думал, до последнего. Значит, эти глупые байки все-таки бывают верны, подумал я, вспомнив местных бичей, сказками которых я начисто пренебрегал.
Но спустя примерно час, казавшийся мне вечностью, я все же надумал спуститься обратно. Простите меня за мой малодушный поступок, но я был на дне, в самом низу социальной лестницы, потому и реакция на события была соответствующая.
Я решил проверить живой ли он там вообще, ведь никаких звуков я больше не улавливал. А если ему не повезло дожить до своей инопланетянской пенсии, то я был бы рад обшарить его карманы. Вдруг для меня найдется что-либо ценное. А в данном случае, я ожидал прибрать к рукам очень много любопытных вещиц. И уж точно немного денег. Медлить нельзя, пока добыча не досталось кому-нибудь еще.
Я спустился и осторожно подошел к жертве, словно это была туша спящего тигра. Затем, посчитав его бездыханным, легонько толкнул его носком ботинка. Ничего, вроде сдох. Пихнул еще, но и здесь ответа не последовало. Тогда я присел на корточки и начал обшаривать его карманы, один за другим. Но не тут-то было, существо оказалось вполне себе живым и крепко схватило меня за запястье, будто я под пресс угодил. Пытаясь вырваться, я двумя ногами уперся в тело, но затем рука расцепилась и я грохнулся на свой зад.
– Воды, прошу воды, – произнес хрипящий кровью голос, а затем кашель.
Что делать я не знал, но желая найти повод исчезнуть отсюда, обещал принести и побежал к себе наверх. Но пару минут спустя, все же принес бутылку.
Я открыл ее и на вытянутой руке положил рядом с телом. Но жертва, видимо, была совсем беспомощна и продолжала просить воды. Тогда, аккуратными шажками со стороны головы пришельца, я приблизился к нему и принялся вливать жидкость в разорванное лицо, готовый бросить все и бежать очертя голову. Но существо кашляло, захлебывалось и мотало головой. Видимо я попадал не туда. Наконец, оно схватило бутылку в руку и присосалась к ней, что не оторвать.
Хорошенько прокашлявшись и вырыгнув темную жижу, оно отбросило бутылку прочь и вновь обратилось ко мне, застывшему в трех метрах от него.
– Позвони по номеру на красной визитке, в бумажнике, в кармане. Скажешь, где я.
– У меня нет денег…
– Карточка, там же. Возьми. Код 8729. Ну…?
– 8729.
– Делай по-быстрому и не попадайся. Никому! Я отблагодарю.
– Я не полезу тебе в карманы, – отбрехался я, после чего существо потратило с минуту чтобы, чтобы достать бумажник самостоятельно. После, оно бросило его ближе ко мне, на пол.
– 8729.
– Ага, – сказал я, нашел в бумажнике карточку с визиткой и, отряхнувшись, побежал вниз до ближайшего таксофона.
Но не тут-то было. Те двое парней все еще продолжали искать нашего гостя, не утрачивая при этом пыла. Я приметил их и замер за дверным проемом, ожидая, когда они уйдут. Но они, как назло, не спешили. Мало того, к ним присоединилась еще пара головорезов. Отчаявшись, я вернулся к своему непрошенному гостю, но к своей радости, он уже был мертвее мертвого. Я несколько раз толкнул его ботинком, послушал его дыхание, но результат говорил об одном. Тогда я отвесил размашистого пинка по его бедру, так, на всякий случай, а в ответ тишина.
Не желая терять время, я бросился обыскивать своего гостя, но ничего привлекательного в его карманах не обнаружил. Какие-то свернутые бумаги с иероглифами, разбитый, видимо в погоне, сотовый телефон, книжица, похожая на молитвенник, карманные часы на цепочке, перьевая ручка, блокнот и какие-то таблетки. В бумажнике же одни визитки. Интерес представляла только банковская карточка, ту, что он мне дал, и воспользоваться ею следовало в самое ближайшее время.
Впрочем, я так и поступил. Выбравшись окольными путями из района хибар, я тем же утром склонился над банкоматом и о чудо, снял около двух тысяч долларов.
Поверьте мне, вы в жизни не видели более счастливого человека, каким я был тогда. Да и я не припомнил такого подъема жизненных сил, такого чувства осязаемой удачи. Даже в прошлом, когда выигрывал более увесистые суммы. Но сейчас, эти жалкие две тысячи долларов для меня были целым состоянием. С ними я мог довольно долго распоряжаться, если экономить. Прилично питаться какое-то время и даже прикупить ботинки потеплее, и пойла повкуснее.