Я думал, в чем же дело, неужели все старания ушли насмарку. Я предвкушал себя охотником, дрессировщиком, сколько хитрости сколько интриг и тут, на тебе! Все оказалось гораздо проще. Неожиданно оказавшись в его комнате, я увидел свою книгу, а вернее такую же, но взятую в библиотеке. Лежит себе полеживает на полке, среди прочих. Закладка на закладке.
Позже он разгадал мою выходку. Пусть даже не с пятой по счету книгой, но все же, подошел ко мне, когда я что-то читал в гостиной и уставился на меня улыбаясь.
– А ты весьма матерый плут, как я погляжу!
Зато идеи-вирусы из книг заработали в его голове, и этого нельзя было не заметить. Он мне и сам признался в своем новом стремлении прежде делать то, что ему неприятно, пока это не войдет в его привычку. Знаковым для меня событием стал момент, когда он объявил о своем скором дне рождении, и что всех приглашает отпраздновать за его счет.
Глава 12
В этот раз был день рождения Жида и мы решили направить свои стопы в то же самое заведение, что мы посещали втроем. Демократичные цены, близкая нашему сердцу тематика оформления и скромные требования к дрескоду, были весомыми аргументами в выборе ночного клуба. Да и Пижон рвался сюда, как лиса в курятник. И вот мы сидим, болтаем, о своих ботанских делах и изредка поднимаем бокалы. Всю ночь засиживаться мы не планировали, и даже номер не снимали, ведь я обещал всех довезти до дома, как честный трезвенник.
Неожиданно, что-то поменялось во взгляде Пижона. Он, набычившись, уставился в одну точку, за моим плечом и так бы и сидел, пока я к нему не обратился.
– Случилось что-нибудь?
– Нет!
– Я серьезно?
– Отстань!
Я повернулся, и обратил свой взор туда, куда тот забросил свой взгляд, но ничего такого не заметил. Но с тем, действительно что-то произошло. Из всех наших разговоров он вышел и всерьез решил ударить на алкоголь. Он поднял руку и к нам подошел официант.
– Всем моим друзьям по большому бокалу Лонг-Айленда, а мне два – заказал он. – А еще, пару рюмок рома, пожалуйста.
Ром он вылил в коктейли и затем, осушив первый бокал и второй наполовину, удалился. Зато, очередь быть странным подхватил Годзилла. Провожая Пижона взглядом, он вдруг стал белее мела. Я вновь обернулся и увидел, как наш англосакс о чем-то глаголит в дальнем конце зала где, как оказалось, отдыхала Джессика Раббит. Как и в прошлый раз, она пришла не одна, а с неким быком-приятелем.
– Идиот! – выругался Годзилла.
– Твою мать! – прошептал я.
– Что происходит? – спросил Жид.
– Что-что, валить надо, вот что! Пока нам задницы на британский флаг не порвали, – злобно прорычал первый.
– Все так серьезно?
– Да! – ответили мы хором.
Вернулся наш герой-любовник и уронил свое тело в кресло.
– Ты что там делал недоумок? – спросил я его сквозь зубы. – Совсем границы потерял?
– Да не парься ты! Я пошел и пригласил ее на танец.
– Это ее бандюга? – спросил Годзилла.
– Ясень пень, – ответил Пижон.
– Ты идиот, нет? Хочешь чтобы нам головы посворачивали?
– Да ничего не будет, что вы все боитесь, – возмущался пьяным голосом Пижон. – Подумаешь, девушку на танец пригласил.
– Мы уходим и ты с нами!
– Не куда мы не пойдем, пока я не допью. Меня сегодня отшили. Грубо!
– Расплачиваемся и уходим, – прошипел Годзилла, посмотрев на меня, а я отодвинул от Пижона бокал.
***
Как назло, официанток будто корова языком слизала и мне пришлось самому идти до стойки. Но вместе направляясь к выходу, было неприятным сюрпризом узнать, что нас там уже ждали. Раздосадованный дружок нашей принцессы, по кличке Людоед и еще двое его приятелей, размером с автобус каждый, непременно желали с нами поговорить. Троица встала перед входом и пропускать нас явно не хотела.
– Так что это было сегодня, – спросил Людоед Пижона, держа руки в карманах, а взглядом упираясь ему в лицо. – Кажется, я сегодня вел себя примерно, и вам, студентам, ничем не помешал. Да и мне всегда казалось, что выгляжу я не как дешевый щеголь, чтобы так, нахрапом, подходить к моей жене. Я, пожалуй буду справедлив и позволю себе признать твой проступок за пьяную выходку, если ты сейчас же извинишься. Как следует извинишься!
– Да кто такой, чтобы я перед тобой извинялся, – взорвался Пижон, пьяным выкриком. – Думаешь я боюсь тебя?
Я со всех сил сжал плечо нашего «смельчака», а Годзилла пытался что-то вставить, но Людоед поднял палец вверх перед его носом, не желая его слушать.
– Даю последнюю шанс! Позже, такой возможности не предвидится.
– Чего!? Пугать меня вздумал! Думаешь, крутой такой, да? Хочешь сказать что лучше меня? Да твою телку каждый второй здесь имеет, жалкое ты ничтожество. Вы посмотрите на нее, не узнала меня стерва. А знаешь, что я тебе отвечу! У нее на самом интересном месте есть татуировка, – и он вырвав плечо из рук Годзиллы, сделал жест, будто натягивает тетиву лука!
– Ах ты мелкий поддонок! – холодно произнес Людоед. Голос его оставался все таким же сдержанным, но каждая мелка вена, проступила на его шее, и казалось вот-вот лопнет. Глаза его вообще потеряли всякий намек на жизнь. Словно остекленевшие, они застыли на Пижоне, сверлили его словно ледобуром, наматывая его кишки на шнек. Очевидно, он намеревался броситься на пьяного выскочку, но за его плечо ухватился один из его громил.
– Босс, заведение не наше. Нам нельзя здесь руки распускать.
– Знаю! Убери грабли.
– Босс! Лучше это сделать без свидетелей.
– Без свидетелей.... – процедил он.
– Никуда они не денутся. Разберемся как надо.
– Ладно, ладно, твою мать, я спокоен, – ответил он своему подчиненному, а затем обратился к нам. – Но теперь я сдеру ваши шкуры и сделаю коктейли из ваших мозгов. Благодарите своего приятеля.
Глава 13
Всю дорогу до дома мы ехали едва сдерживая себя. Пижон что-то мычал пьяный, а у нас всерьез руки чесались, навешать ему оплеух.
– Ну что делать будем? – спросил я остальных.
– Что делать, что делать! Молча валить из города и все тут, – вставил Годзилла.
– Я имею ввиду, что делать с этим красавцем? Его однозначно нужно где-нибудь продержать пару месяцев, подальше отсюда.
– Пусть что хочет, то делает, а я сегодня же сваливаю.
– Возьмешь его с собой?
– Ты что с ума сошел? – взорвался последний. – На черта он мне сдался! Я его предупреждал, ты ему, помнится, тоже предлагал одуматься, но он не захотел. Пусть теперь сам разгребает конюшни.
– Я не куда не поеду, – объявил я, – Ничего он мне не сделает.
– Я тоже, – поддержал меня Жид, чем сильно удивил. Мне прежде казалось, что он окажется самый боязливый среди нас. Ведь я и сам был не на шутку перепуган.
– Ничего не сделает!? – возмутился Годзилла. Вы что с ума все посходили? Здесь чертов Сан-Диего, а не Диснейленд. До границы с Мексикой раз плюнуть, и банды здесь, мать вашу, такие, что мало не покажется. Тут возле забора по тридцать трупов за раз находят, в братских могилах. Вы-то кто такие? Думаете, полиция будет вас охранять. А этот же, недомерок, на глазах подчиненных хвастал, что спит с женой их главаря. Он придет и сдерет со всех по три шкуры. Я вас последний раз предупреждаю!
– Я думаю, ты слишком сгущаешь краски, – оборвал я, хотя не был в этом полностью уверен. – Лучше скажи, куда его спрятать?
– Куда-куда! Я и вам, баранам, советую отправиться в Канаду. Поморозите годик свои задницы, зато живы будете.
– Я пожалуй так и сделаю, но сам остаюсь. Приедем домой закажу билет, – решил я. – Ты что думаешь? – обратился я к Жиду.
– Я тоже, – у меня работа.
– Как знаете! Гони только пошустрее, а!
Глава 14
Мы приехали домой и Годзилла тут же принялся сбрасывать свои вещи в одну кучу. Он выбрал угол в гостиной и покидал туда все, а затем перетащил в свой автомобиль. Часу не прошло, и на память о нем осталась лишь горка грязных носков, сваленная в шкафу.
Я же, по прибытию, взялся за Пижона. Нашел его паспорт и заказал билет на вечерний рейс до Торонто. Там же забронировал номер в гостинице. Для себя же решил приобрести пистолет, на всякий случай. Пусть я беспощадный пацифист и искренне обещал себе не марать руки о подобную грязь, но сейчас бы стоило отбросить громкую браваду. Буду подавать им сигнал тревоги, если что!
Жид же, как всегда, заперся в своей комнате и видимо пошел спать. Я же не успокоился до самого утра, пока не посадил нашего героя-любовника на рейс.
Но прошла неделя, вторая и ничего не произошло. Тишина. Единственное, в газетах писали о еще одном трупе, найденном в окрестностях нашего городка. Шестой или седьмой за полтора года. Но мы уже будто привыкли к столь рядовым событиям. Опять кого-то убили, подумаешь! Каково же было наше удивление, когда жертвой оказалась наша Лахудра. Позже, припомнив ее образ жизни, мы посчитали этот случай более чем логичным. Прав оказался Годзилла, ляпнув, что мы скоро перешагивать станем через мертвецов. Кстати, его мы больше ни разу не видели и не слышали. Он даже телефонный номер поменял и нам не сказал.
Но к своему удивлению, пополам с разочарованием, я столкнулся с Пижоном в столовой общего с ним здания, всего лишь три недели спустя неприятного события с женой бандита.
– Привет, как дела! – похлопал он меня по плечу, застав меня позади на раздаче.
– Твою мать! Ты-то что здесь делаешь!? – взорвался я от возмущения. Самое забавное, я не сразу узнал нашего любителя пьяных выходок. Одет он был непривычно скромно: свитер и джинсы с кедами, а волосы покрасил в темный цвет. На лице проступила бородка.
– Я не могу всю жизнь прятаться, вот и приехал.
– Тебе следовало хотя бы пару месяцев отдохнуть поодаль. Кто его знает, что в голове того безумного.
– У меня есть работа, в конце концов, и незавершенные проекты. Что до нашего рогоносца, то мне плевать на него. – Кстати, ты слышал про Лахудру? Я даже подумал на Жида. Но вспомнив его руки-спички, усмехнулся своей идее. Та явно трижды сильнее. Представился бы случай, она бы ему голову откусила, как цыпленку, и переломила о свое колено его позвоночник, будто палочки для еды. Этот-то ночью выйти боится во двор, что о прочем говорить.