Все чаще и чаще она возвращалась к мысли о том, чтобы умереть. Когда мужу казалось, что Клавдия покорно слушает его, запоминая уроки жизни, она рисовала себе в мыслях маршрут, как выйдет из дома, пойдет к Понте Веккьо и бросится с моста в Арно. Какая после этого настанет тишина. Клавдия воображала, кому перед этим из родни раздаст свои украшения, какое платье наденет и как заплетет волосы. Мимо каких домов и церквей будет идти, представляла, как по пути будет трогать камни их стен и прикасаться к шершавой коре встречных деревьев. Она вспоминала ощущение прикосновений камней и коры к пальцам — на время ей становилось легче, и у нее появлялись силы еще немножко потерпеть.
Впрочем, однажды вырвавшись от опеки лакея и заботы своей старой служанки, Клавдия в одиночку зашла в плохой квартал и нашла дом некой женщины. (О ней она узнала из болтовни жены того самого мошенника Медичи). Женщина из плохого квартала варила злые зелья и, отдавая пузырек этой клиентке с безжизненным белым лицом, погасшими глазами и искривленным в молчании ртом, ведьма клятвенно пообещала, что никто ни о чем не догадается, и похоронят покупательницу не за оградой с самоубийцами, а с честью, и прочтут все положенные молитвы. Клавдия дала себе срок до августа.
А 30 июля ее любимый дядя вернулся во Флоренцию из изгнания. «Боже, Боже! — радовалась она. — Он вернулся!» И плакала слезами счастья. А потом осознавала, что ведь это ничего не изменит, и снова плакала.
Когда дядя обустроился, муж пригласил его на торжественный ужин — еще бы! Такой герой гвельфов! Так храбро боролся против императоров ради блага Флоренции! За ужином, разделывая фаршированного яблоками лебедя, муж с удовольствием слушал байки дяди-поэта о его путешествиях и битвах.
Захмелев, дядя залюбовался Клавдией, которая слушала его, разрумянившись, с блеском в глазах. И он принялся расхваливать ее мужу, которого видел второй раз в жизни, ее достоинства и таланты:
— О, прекрасная маленькая донна, о донцелла! А ты, супруг такой потрясающей женщины, конечно, слышал о том, как величайший поэт нашего времени Гвиттон из Ареццо настолько восхитился рукописью ее стихов, что написал Клавдии прекрасную эпистолу, восхваляя ее талант стихосложения? Его язык был так изящен в этом послании, что Гвидо Гвиницелли не составило много труда превратить его в сонет, а потом и в песню о достойной госпоже. Я так люблю эту песенку, дайте мне лютню, сейчас ее вам сыграю… Еще ты, конечно, слышал о том, что Мастро Торриджано, когда прочитал баллату, которую написала Компьюта Донцелла, наша милая Клавдия, сочинил ей превосходные стихи с похвалами, но они явно уступали ее собственным стихам по мастерству! А тебе рассказывали, как вместе с Кьяро Даванцати она вступила в поэтический диалог, и они вдвоем написали такую прекрасную тенсону? Я люблю особенно те строки, где он сравнивает ее с Владычицей Озера из артуровских легенд. Ей так идет этот образ! Моя Компьюта, меня не было целых пять лет, наверняка за это время ты написала множество новых стихов! Дай-дай, страстно хочу их почитать, увидеть, как вырос твой талант!
— Прости, дядя, — почему-то очень тихо молвила Клавдия. — Я совершенно бросила сочинять. Новых стихов у меня нет.
Когда напевавший веселую сицилийскую песенку дядя ушел, муж избил ее настолько сильно, что она не могла встать с постели пять дней. И после этого еще две недели кривилась от боли при каждом движении.
Достаточно скоро после этого ее муж умер. Никто не заметил в его смерти ничего неестественного; его похоронили с честью и прочитали все положенные молитвы.
На похоронах Клавдия с непроницаемым лицом принимала утешения приходского священника фра Лоренцо, благодаря которому она уже давно выучила, что священникам нельзя рассказывать ничего и все их учение — это покорно и бессловесно терпеть, терпеть, терпеть. Слова утешения своего отца она посчитала пустой водой. К счастью, благодаря унаследованной ей вдовьей доле он потерял власть снова выдать ее замуж.
Мастер Кодекса Кочарелли. «Рассуждение о пороках: Царица Леность и ее двор». Миниатюра из «Кодекса Кочарелли».
Ок. 1330 г. (Генуя) Кливлендский музей искусств
МИНИАТЮРА, ОПЯТЬ-ТАКИ ОТНОСЯЩАЯСЯ К ЦИКЛУ ПОРОКОВ, НО БОЛЕЕ РАННЕМУ, ЧЕМ ФРЕСКИ ДЖОТТО, ИЗОБРАЖАЕТ АЛЛЕГОРИЧЕСКУЮ СЦЕНУ. ЦАРИЦА АКЦИДИЯ (Т. Е. ЛЕНОСТЬ) ЛЕЖИТ В ПОСТЕЛИ И СКУЧАЕТ, НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ПРИДВОРНЫЕ ПЫТАЮТСЯ ЕЕ ВЕСЕЛИТЬ РАЗЛИЧНЫМИ СПОСОБАМИ, В ТОМ ЧИСЛЕ С ПОМОЩЬЮ ПТИЦ, ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ И ИГРЫ В КОСТИ НА ВОСЬМИУГОЛЬНОМ СТОЛИКЕ. ПОСКОЛЬКУ ИЗОБРАЖЕНИЯ БЫТОВЫХ СЦЕНОК ИТАЛЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ XIII ВЕКА НАЙТИ КРАЙНЕ СЛОЖНО, ЭТА КРАСОЧНАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ ЧУТЬ БОЛЕЕ ПОЗДНЕГО ВРЕМЕНИ ПОМОЖЕТ НАМ СОСТАВИТЬ ПРИМЕРНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О МОДЕ ТОГО ПЕРИОДА.
«КОДЕКС КОЧАРЕЛЛИ» — МАНУСКРИПТ, ВКЛЮЧАВШИЙ ТРАКТАТ О ПОРОКАХ И ДОБРОДЕТЕЛЯХ, А ТАКЖЕ ОТЧЕТ ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЯХ, ПРОИЗОШЕДШИХ ВО ВРЕМЯ ПРАВЛЕНИЯ ИМПЕРАТОРА ФРИДРИХА II (1194–1250), ЗАПИСАННЫЙ СО СЛОВ СВИДЕТЕЛЯ СОБЫТИЙ — ПЬЕТРО КОЧАРЕЛЛИ, ДЕДА ЗАКАЗЧИКА РУКОПИСИ. РОСКОШНАЯ РУКОПИСЬ, УВЫ, БЫЛА РАЗРЕЗАНА ТОРГОВЦАМИ АНТИКВАРИАТОМ. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ИЗВЕСТНО О 27 ЕЕ ЛИСТАХ, РАЗДЕЛЕННЫХ МЕЖДУ ТРЕМЯ КОЛЛЕКЦИЯМИ — КЛИВЛЕНДОМ, ФЛОРЕНТИЙСКИМ МУЗЕЕМ БАРДЖЕЛЛО И БРИТАНСКИМ МУЗЕЕМ.
А когда к Клавдии подошел ее дядя, она уткнулась в его широкую грудь, наконец позволив расплыться улыбке, которую насильно прятала уже много часов. И пробормотала, засовывая ему в рукав письмо:
— На, возьми этот пергамент, почитай. Тут мои новые стихи!
КОМПЬЮТА ДОНЦЕЛЛА
Сонеты, написанные до замужества
Когда восходит цвет весенний новый,
Растет и радость истинных влюбленных.
Под пенье птиц среди ветвей зеленых
Они в сады уходят и дубровы.
Все любят! Все к служению готовы,
Веселье, радость в душах утонченных,
Лишь только я одна в слезах и стонах
Оплакиваю жребий мой суровый.
Мой батюшка родной — причина боли,
Со мною поступает он неправо:
Мне мужа хочет дать противу воли,
Мне это не по сердцу, не по нраву.
Всечасно стражду я от этой доли,
И мне не в радость ни цветы, ни травы.
<…>
Хочу оставить мир и все соблазны,
Служить желаю Богу, поелику
В миру все стало подло, безобразно,
Неправедно, безумно, лживо, дико.
Погибло все, что было куртуазно,
Бесчестны все, от мала до велика,
Сама бы не жила в миру я праздно,
И мне супруг не нужен и владыка.
И всяк кичится тем, что зло и ложно,
И сам себя в очах моих порочит,
Я к Богу обратилась непреложно.
Но батюшка пустить меня не хочет
Служить Христу, и на душе тревожно:
Не знаю, за кого меня он прочит[14].
№ 15. Имя Софонисбы Ангишолы
Софонисба Ангишола. «Автопортрет». Ок. 1556 г.
Музей изящных искусств (Бостон)
КАК ВЫГЛЯДЕЛА СОФОНИСБА АНГИШОЛА, МЫ ПРЕДСТАВЛЯЕМ ОЧЕНЬ ХОРОШО БЛАГОДАРЯ ОГРОМНОМУ КОЛИЧЕСТВУ ЕЕ АВТОПОРТРЕТОВ. ПО ЧИСЛУ АВТОПОРТРЕТОВ В XVI–XVII ВЕКАХ ОНА ВХОДИТ В ТРОЙКУ ЛИДЕРОВ (ПОСЛЕ ДЮРЕРА И РЕМБРАНДТА). НО ЕСЛИ ДЮРЕР, С ОДНОЙ СТОРОНЫ, НЕСОМНЕННО ЗАНИМАЛСЯ САМОЛЮБОВАНИЕМ, А С ДРУГОЙ — КАЖДЫЙ РАЗ РЕШАЛ НОВЫЕ ЗАДАЧИ ПО КОМПОЗИЦИИ, А РЕМБРАНДТ ИССЛЕДОВАЛ С ПОМОЩЬЮ СВОЕГО ЛИЦА РАЗЛИЧНЫЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ СОСТОЯНИЯ И ВОЗРАСТНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ, АВТОПОРТРЕТЫ АНГИШОЛЫ ПОЧТИ ВСЕГДА ОДИНАКОВЫ. ИХ ЗАДАЧА БЫЛА «РЕКЛАМНОЙ»: ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ, ЧТО ЖЕНЩИНА МОЖЕТ ВЕЛИКОЛЕПНО ПИСАТЬ ПОРТРЕТЫ. СОБСТВЕННОЕ ЛИЦО ДЛЯ НЕЕ ПРОСТО БЫЛО САМОЙ УДОБНОЙ НАТУРОЙ.
ДАННЫЙ ПОРТРЕТ — МИНИАТЮРА ВЫСОТОЙ 8 СМ. В РУКАХ У ХУДОЖНИЦЫ ИЗОБРАЖЕН МЕДАЛЬОН. КРУПНЫЕ ИНИЦИАЛЫ В ЦЕНТРЕ ОБОЗНАЧАЮТ ИМЯ ЕЕ ОТЦА АМИЛЬКАРЕ. ПО ОБОДУ МЕДАЛЬОНА НАЧЕРТАНО НА ЛАТЫНИ: «ДЕВА СОФОНИСБА АНГИШОЛА, НАПИСАННАЯ СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ РУКОЙ БЛАГОДАРЯ ЗЕРКАЛУ В КРЕМОНЕ». ЛЮБОПЫТНА СЛОВЕСНАЯ ИГРА СО СЛОВОМ «VIRGO» (ДЕВА): ХУДОЖНИЦА ЗАКРЫВАЕТ ПАЛЬЦЕМ ДВЕ ПОСЛЕДНИЕ БУКВЫ, ТАКИМ ОБРАЗОМ ПРЕДСТАВЛЯЯСЬ КАК «VIR» (МУЖЧИНА, БЛАГОРОДНЫЙ МУЖ), ТО ЕСТЬ «ХУДОЖНИК», А НЕ «ХУДОЖНИЦА».
Тирренское море, 1580 год
Многое успел повидать в своей жизни бравый капитан Орацио Ломеллино, с тринадцати лет плававший на кораблях родной Генуи, истинной «Владычицы морей» — Dominante dei mari. Бывал он с испанским конвоем в Акапулько, где ел необыкновенные фрукты из рук женщин невиданной расы. Плавал в далекую Черкесию, где поселились генуэзские колонисты, бежавшие после турецкого разгрома из крымской Кафы, и где ныне жили их потомки. Попадал и в аравийские моря, и погружал руки в горы шелков и морского жемчуга, специй и маковых головок. Девять лет назад участвовал в величайшей битве — морском сражении при Лепанто, где объединились все христианские народы, чтобы сразиться с флотом Османской империи. Участвовал и выжил, хотя тысячам моряков так не повезло. Успел породить сына и потерять любимую жену. И совершенно не думал, что рядовой, в общем-то, будничный маршрут из сицилийской Катании на север в Геную, почти каботажный, всего дней десять пути при плохой погоде и семь при хорошей, настолько изменит его жизнь. Перевернет ее так, будто он — Золушка, Спящая красавица, Петрозинелла или другая какая героиня из «Пентамерона — Сказки сказок», которую вскоре Джаммбаттиста Базиле напишет (на радость писателям из прочих стран, которые только и горазды воровать сюжеты, от чего ранее и фра Маттео Банделло пострадал).
Хуан Луна. «Морская битва при Лепанто 7 октября 1571 года». 1887 г.
Дворец сената Испании (Мадрид)
СРАЖЕНИЕ ПРИ ЛЕПАНТО — РЕШАЮЩАЯ МОРСКАЯ БИТВА XVI ВЕКА, В КОТОРОЙ ФЛОТ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ СТОЛКНУЛСЯ С ОБЪЕДИНЕННЫМИ СИЛАМИ СВЯЩЕННОЙ ЛИГИ — СОДРУЖЕСТВА ХРИСТИАНСКИХ ГОСУДАРСТВ ИТАЛИИ И СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ, А ТАКЖЕ СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ. В ПАТРАССКОМ ЗАЛИВЕ ИОНИЧЕСКОГО МОРЯ ВСТРЕТИЛИСЬ ОКОЛО 50 °CУДОВ, В ОСНОВНОМ ГАЛЕР. ПОБЕДА ХРИСТИАН, КАК СЧИТАЕТСЯ, ОСТАНОВИЛА ДАЛЬНЕЙШУЮ ТУРЕЦКУЮ ЭКСПАНСИЮ.