пошло, своими первобытными чреслами за бананы и кокосы приторговывала? Тем, что это именно ее старушка-пращур во времена первого ледникового периода короткую шубу из пятнистого леопарда в оплату за неустанный труд приняла и с тех пор это частью униформы сделала? Это вряд ли. Ну только если в полголоса и строго между своими.
Так что тут, в споре равных, так получается, что честными профессионалами на свет Божий все ж таки строители первыми выпростались. Правда, от сырых пещер по качеству жилья мы с тех древних пор очень сильно вперед продвинулись. Да и строители современные на того бедолагу, которому в земляном отверстии жить куда уютнее, чем на раскидистом баобабе с проститутками, показалось, сейчас очень сильно не похожи. Но все одно: даже по прошествии тысячелетий помнят благодарные потомки подвиг того самого безымянного героя-архитектора, которому признательные соплеменники еще при жизни бивнем носорога на спине номер «1» нацарапали. Помнят и гордятся. А что? Полное право на это имеют!
А еще в эти редкие перепалки проституток с каменщиками время от времени пытаются вклиниться то учителя, то повара, а то еще и политики себе пальму первенства урвать норовят. Но я с ними со всеми не согласен. Совершенно. У меня свое личное мнение по этому поводу имеется.
Я вам так скажу, товарищи дорогие, самой первой профессией была, конечно же, охота. И никак по-другому! С нее, родимой, все как раз и началось. Ну, вот вы сами своими светлыми головами подумайте, как оно вообще по-другому-то быть могло?! Да никак. Вот как бы, к примеру, те самые грациозные гражданки на коммерческой основе вычурные позы принимать могли бы, не будь у их пользователей в собственности тушек кабаньих и мехов от тушканчика, чтоб за такую приятную услугу расплатиться? А про строителей? Они-то как смогли бы с покупателей за метр квадратный в однокомнатной пещере в Капотне без капитального ремонта и унитаза целое стадо мамонтов в уплату просить? Да не будь охотников, которые предварительно за этими мамонтами с суковатыми палками по прериям бегали, так и платежного средства не было бы. А значит, что? А значит, никакого строительного бизнеса. Да и со всеми остальными представителями древних, но, увы и ах, не первых профессий все совершенно понятно. Не будь свеженького кусочка бизона, только что охотниками добытого, или еще какого-нибудь убиенного крокодила, так всем им ни готовить, ни кушать стало бы нечего. От голода и скуки все как один поумирали бы. Так что, как ни крути и каких только аргументов ни придумывай, а охотник, который всех вокруг досыта кормил, как раз и есть самый первый профессионал и ответственный работник.
Хорошо. С этим, стало быть, как-то разобрались, и других предложений не имеется…
Ну а раз он, этот самый охотник, первым профи на весь белый свет является, то получается, что в геноме человеческом и привычках разнообразных он свой профессиональный след уже не один миллион лет оставляет. И такой этот след глубокий и неизгладимый, что желание на охоту сходить и какую-нибудь часть живой природы до смерти убить в нас по сей день живет и на психику действует похлеще некоторых врожденных инстинктов. Не во всех, правда, но ведь действует.
И это в наше-то время, когда за мегалоцеросом каким-нибудь с самодельным копьем, из кривой палки сделанным, по всему лесу носиться не нужно, а для того чтоб нахлынувший голод удовлетворить, достаточно просто до холодильника доползти. Во времена, когда Человек разумный не тем зверьком питается, которого ловким броском булыжника пришибить смог, а тем питательным продуктом свои гастрономические изыски удовлетворяет, который для него изворотливые торгаши из любой точки земного шара привозят. Только заплати, друг дорогой!
У нас теперь с этими торгашами и продвинувшейся цивилизацией явление «сезон – не сезон» значение в принципе иметь перестало, и к нашему удовольствию да за наши «кровные» хоть бананов приятно зрелых в конце февраля припрут, а хоть и мандаринов к новогоднему столу за полярный круг доставят. В общем, в наших современных реалиях нет никакой потребности по кустам с заточенными колышками лазать и вкусную животную к обеденному столу добывать. Из всех рисков сгинуть от голода остался разве что риск к закрытию супермаркета не успеть и замороженной котлетки по-киевски на ужин не купить.
И все ж таки, как бы просто в наше время свои пищевые потребности удовлетворить ни представлялось бы, жива еще в народе привычка и непреклонная тяга по природе – с оружием погуливать в нее, в природу, из двух стволов поочередно постреливать. И не привычка даже, а, как я раньше сказал, инстинкт. Инстинкт, так глубоко в подкорку охотничьего индивида засевший, что календарь охотника у такого человека, как родовая память, в самую глубину мозга вшит, и как только, допустим, под теплый конец августа утка пошла, он уже ни о чем другом и думать не может. С затуманенным взглядом по квартире бродит, принадлежности охотничьи из всех уголков и закоулков в одну кучу складывает и все время в манок дует. Селезней да уток для смертоубийства приманивает! Даже во сне дует.
Ну а потом, когда все нужные девайсы по квартире отыщет, в порядок и боевую готовность их приведет да нужную лицензию выправит, мчится наш бравый охотник в ближайшие камыши, надеясь, что вот тут-то как раз он с полдюжины птиц и возьмет. И ведь что вы себе думаете? Возьмет же, снайпер хренов! Три патронташа потратит и два раза сам в том болоте чуть не потонет, но пяток несчастных птиц настреляет и с довольным видом об этом потом всем подряд рассказывать станет.
И только то нашего с вами современника, на охоту во всеоружии выползшего, от нашего же с вами предка, который с куском кремния за живой природой в одних меховых трусах бегал, отличает, что современный охотник не всякую животину, им изведенную, в пищу употребляет. Настреляет наш, допустим, бобров с десяток, ровным рядком почивших грызунов уложит, с ружьецом наизготовку в позе Джеймса Х. Сазерленда пару селфических фотографий сделает и ни от одного из бобров даже кусочка не отъест. Не отъест, потому как дома наверняка его борщик горяченький, котлетка из нежного фарша да непомерный ломоть свежего хлебушка под заиндевевшую рюмочку ожидают. Так что зачем ему при таком натюрморте жесткого бобра грызть или от убиенной утки окорочок отъедать? Незачем вовсе. Вот и получается, вся разница в том, что наш за зверем по лесам из чистого удовольствия шатается. Просто так. Пострелять всласть да поубивать маленечко. М-да…
Но кто бы и что бы ни говорил и как бы оно там ни было, все ж таки велика в нас сила зова предков. Ой как сильна! Хоть за пропитанием, а хоть и просто из пустого любопытства, а все же мчит наш современник в леса, болота и прочую природную локацию эту самую первую профессию в жизнь реализовать. Поохотиться, значит. Сам-то я ни к охотникам, ни к рыболовам, ни к каким-нибудь иным энтомологам никак не отношусь, потому как в убийстве живой природы привычки не сделал, но знакомых, которые таким хобби к самой первой профессии присовокупились, имею, конечно же. Вот про их-то перипетии охотничьи сегодня как раз и расскажу.
Глава 2
Есть у меня товарищ, назовем его Егором, который в силу своей профессии дома практически не сидит. А профессия у него редкая и не самая распространенная. По нынешним временам представители этой профессии практически перевелись и закончились, потому как времена нарождения первичного капитализма в стране, можно сказать, закончились. Буржуйские теоретики от большого бизнеса называют человека, который такой профессией занят, одним емким словом – startupper. В буквальном переводе с их английского языка на наш русский «подниматель старта» получается. Ну, или «задиратель». Кому как больше нравится. Мне же наше, русскоязычное значение больше импонирует, поскольку и звучит куда как приятнее, и смыслу выполняемой работы героического пафоса придает. По-русски я это называю «первооткрыватель».
И суть тут вот в чем: наделен мой друг Егор удивительным талантом на пустом месте из пустого и бесполезного «ничего» действующий бизнес создавать. Ну, то есть в новый и неосвоенный город какой-нибудь или даже в страну чужую приехать и через полгодика-годик из своих рук в руки компании, его для этого трудового подвига нанявшей, готовенький филиал, а то и целую компанию передать. Во всей красе и финансовой успешности! И потому в успешности, что работать этот филиал будет как швейцарские часы, поражая своих благоприобретателей жирным потоком торговой выручки и дружностью персонала.
Понятное дело, чтоб такую компанию в одиночестве построить, «первооткрывателю» знать и уметь нужно много всего. Ой как много! От методики продаж товаров и услуг до хитросплетений бухгалтерского и налогового учетов. А еще и психологом нужно быть, и рекрутером, и юристом, а еще и ишаком, который на своем горбу все это тащит без выходных и перерывов на обед. Также, помимо знаний, во всех смежных и несмежных областях между собой пересекающихся, должен такой тягловый открыватель плевать с высокой колокольни на бытовой комфорт и быть готовым к тому, что в родном доме он бывать будет крайне редко, нечастыми наездами наскакивая, и, не больше недели погостив, вновь «в поля» уноситься.
Но потому как характер у Егора непоседливый, и даже до первых седых волос дожив, он в теплом семейном гнезде дольше полугода сидеть не умеет, нанимают его для таких вот «первооткрывательских» работ по-прежнему часто. Похвалился он мне как-то, что посчитал надысь, сколько же он компаний и филиалов за свою карьеру по всему миру наоткрывал. Получилось больше шестидесяти. И гордился он в тот момент не их количеством вовсе, а тем, что практически все из им созданного и построенного по сей день работать и процветать продолжает. Надежно, одним словом, построил!
Ну а поскольку специалистов таких теперь по пальцам всего двух рук пересчитать можно, а опыт, за три десятка лет накопленный, из Егора в деле «первооткрывательства» не просто профессора, а целого академика сделал, в любом месте, куда бы он со своей работой ни приезжал, к нему очень уважительно и почтительно относятся. А то как же? Редкий человек приехал завод новый на пустыре построить или компанию, невиданные услуги и товары предлагающую, в их краях организовать. Ну а потому как Егоровы наниматели не просто через самый край богаты, но еще и связи удивительно широкие по всему белому свету имеют, на месте развертывания Егоровых талантов у него по нынешним временам ни с финансами, ни с общением на самых верхах человеческой пирамиды недостатка не возникает.