Водозаборные пруды, к примеру, были наполнены водой ярко-лазоревого цвета с фиолетовым отливом. Все равно как кто-то в ликер «Блю Кюрасао» чернил для крепости плеснул бы. Трава заканчивалась за шесть метров до берега, а сам берег был гол и стерилен, как хорошо отмытая коленка. Говорить о какой-то живности в этом озере светлой памяти великого химика Менделеева не приходилось совсем. Рыба, раки, комары и стрекозы, которым в воде развиваться и резвиться полагается, в прудах этих погибли уже давно, а новые все никак заводиться не желали. В тогдашнюю летнюю жару местная ребятня предпочитала купаться в проточной водице канала имени столицы нашей родины, протекающего в трех километрах от городишки, а заводские пруды использовала исключительно для того, чтоб камень в них какой бросить или нужду малую справить. Хуже-то все равно не будет!
Но с приходом праздника освобождения трудового народа от зверской кабалы плановой экономики Советского Союза и с наступлением просвещенной эры свободного предпринимательства времен вечно пьяного президента завод погиб быстро и бесповоротно. Все, что можно было выдрать с мясом и продать, было выдрано и продано, а то, что не выдиралось и хорошей цены не имело, было поломано и искалечено. Ну просто так, из любви к искусству. Даже странно, как там железнодорожные рельсы уцелели. Вот только рельсы да неразборные бетонные стены, почитай, и остались.
По понятной причине после такой рьяной экспроприации коптить небо своими высоченными трубами и заливать всю округу остатками химических реагентов завод престал так же мгновенно, как и разворован был. То, что народ без куска хлеба остался, это тема другая. Не о ней я сейчас. Я сейчас о том, что матушка-Природа, получив такой неожиданный подарок, власть свою и первозданность в течение нескольких лет в тех местах восстановила. Будто бы и не травил ее никто тут в течение последних пятидесяти лет. Вода в прудах очистилась и таблицей Менделеева вонять перестала, растительность вокруг тех прудов очнулась и густыми зарослями берега окружила, а в самих прудах не просто рыба и раки членистоногие появились, но и бобры на дальнем конце себе хаток понастроили. Откуда что только берется?! На одном из берегов сердобольное поселковое начальство пляж приказало спроворить, и вместо вонючего отхожего места появился в городке объект культурного и приятственного отдыха.
М-да…
Герои наши, будучи теми самыми мальчишками, которые на проточный канал в свое время купаться бегали, с того же самого детства по всем окружающим лужам с бамбуковыми удочками бродить привыкшими были. Привычка эта – из воды какую-нибудь живность тащить – прошла с ними через года и ко взрослому возрасту укрепилась в них самым надежным образом. Только теперь, когда каждый из них и возмужал и социального статуса с финансовым благополучием набрался, привычка эта реализовывалась посредством невообразимого количества дорогих снастей и приспособлений, а также самой широкой географии проведения рыбалок. Местные пруды, прудики, озера и водохранилища они знали наизусть и потому круг приложения своих рыболовных навыков непрерывно расширяли. Облазано и обловлено было все, что хоть немного содержало в себе воду.
Однако, как вы сами понимаете, путешествия эти требовали не только самого разнообразного инвентаря для вылова рыбы, но еще и средств передвижения, которые до самой воды даже в непроходимой глуши Карелии довезти смогут. Вот про одно такое средство, а вернее, случай, с тем средством произошедший, я и расскажу.
Средство это на самый первый, поверхностный взгляд выглядело как банальный автомобиль Ульяновского автозавода, имеющий вместо героического имени собственного «Патриот» или, допустим, «Хантер» банальный порядковый номер «469». Но это только на первый взгляд. Владелец его, будучи человеком обеспеченным и даже два созыва депутатом в поселковом совете отсидевшим, с инженерным гением ульяновских конструкторов не согласился и решил немного денег на доработку отечественного внедорожника потратить.
Для начала было решено усилить подвеску и изолировать кабину от окружающей природы, убрав сантиметровые зазоры в дверных проемах. Ну и шумоизоляцию какую-никакую поставить, чтоб попутчиков хоть немного слышно стало. Для работы над мотором и подвеской УАЗик отправили в лабораторию МАДИ, и головастые автодорожники от науки взялись за работу со всей ответственностью и рвением. Подвеска получилась изумительной! Комфортной, как у немецкого «Гелендвагена», и надежной, как у отечественного Т-14 «Армата». Катайся себе, товарищ дорогой, хоть по столичным асфальтам, а хоть по непролазной грязюке, все она, подвеска эта замечательная, сдюжит и все превозмочь сумеет. С мотором, правда, не очень получилось. Мотор этот, как мне кажется, еще до времен научно-технической революции братья Черепановы изобрели, и пытаться в нем что-либо модифицировать – это все равно что к воздушному шару реактивный двигатель приделывать. И красиво, и эффектно, а толку все одно – решительно никакого.
Ну да ладно. На этом бы и остановиться. Ну что тебе еще нужно, дорогой автолюбитель? УАЗик уже нестандартный? Еще какой нестандартный! По городам и весям без сквозняков в кабине наяривать возможно? Да всегда пожалуйста? Так еще ко всему прочему и подвеску переделали, а мотор до блеска отмыли! Но, как всем известно, аппетит приходит во время еды.
Богатые лаборатории и бедные доценты Автодорожного института могли предложить изысканному гурману тюнинга настолько широкий ассортимент доработок, что остановиться на простом усилении рессор владелец авто, которого, кстати, тоже Сергеем звали, уже никак не мог. Приехав за УАЗиком через пару недель, Серёга понял, что подвеска усиленная, но не отлифтованная – это вопиющий нонсенс, и с этим нужно что-то срочно делать. Да и вообще, при таком-то звукоизолированном кузове использовать его в военном окрасе грязно-зеленого цвета – это все равно что «роллс-ройс» оранжевой краской из баллончика покрасить. А вот изумрудный металлик, да еще и под тремя слоями лака – это именно то, что нужно взыскательному автовладельцу. И диски. Диски поменять нужно. Обязательно нужно диски поменять! И шины сюда обычные не подойдут, потому как тут не меньше чем американский эксклюзив на сорок один дюйм требуется. Никак не меньше! И акустику нужно поинтереснее, и салон заменить, и кенгурятников навешать… Да еще много чего можно и обязательно нужно сделать, без чего бедному УАЗику в его переделанном виде ну никак не обойтись. Все это, и еще маленечко сверх того, автодорожные гении Сергею предложили и для полной убедительности сообщили, что без такой переделки на УАЗиках только председатели колхозов ездят. И то исключительно бедных колхозов. Почти прогоревших.
Сергей, являясь обладателем пусть и среднего, но хорошо разветвленного бизнеса, в средствах совершенно не нуждался и потому, будучи зараженным идеей «супер-пупер-УАЗика», с грандиозным проектом согласился и денег автодорожным доцентам отсыпал самой щедрой рукой. Отсыпал столько, что на «отсыпанное» совершенно спокойно можно было купить подержанный американский внедорожник в приличном состоянии и с небольшим пробегом.
В итоге по прошествии нескольких месяцев довольные и малость насытившиеся доценты выдали ему действительно «супер-пупер». Возвышаясь на огромных колесах с самым злым протектором, какой только можно было сыскать, поблескивая изумрудно-зелеными боками, УАЗик перестал быть чудом ульяновской инженерии, некогда изобретенным для комбатов и председателей колхозов, и превратился в нечто совсем непередаваемое. Ну нет, «Рендж-Ровером» он, конечно же, не стал, но по своему брутальному виду и приобретенным теперь техническим характеристикам УАЗик сильно опережал любой внедорожник, сделанный умелыми японцами на их японских заводах. Значительно опережал. В довершение образа дерзкого вездепроходца на УАЗике красовались хромированные кенгурятники, сваренные из толстенных труб и надежно прикрученные вместо переднего и заднего бамперов. Ну а для той нужды, если УАЗик все-таки найдет на планете место, где он своим ходом проехать не сможет и безнадежно застрянет, и спереди, и сзади к кенгуринам были не менее надежно прикручены изумительной красоты лебедки, произведенные в США. Судя по надписям на них, каждая из лебедок могла тянуть три с половиной тонны, и потому хоть по самый пояс в гвинейских болотах застрянь, а все одно такими лебедками на свободу извлечен будешь. Хочешь – вперед, а захочешь, так и назад.
В общем, замечательный получился автомобиль, хоть и малость дороговатый. Но это на совести доцентов и производителей запасных частей, и не об этом сейчас речь. История сейчас о том, как с этим самым УАЗиком однажды на рыболовном выезде неприятная оказия произошла.
Оказия случилась, когда в очередной раз было принято решение на рыбалку за рыбами съездить. Решения такие принимались парнями достаточно часто, почти каждый день, но нужно честно сказать, не всякий раз они в жизнь воплощались. Всегда риски имелись, что какое-нибудь важное дело приспеет и от принятого решения отказаться придется. В этот же раз ничего важного не случилось, и, собрав весь необходимый скарб, рыболовная артель убыла в поисках ихтиологических развлечений. В новое, доселе неизведанное место убыла.
Место действительно новым, ими ранее не изведанным, и в дополнение к своей приятной «терраинкогнитости» имело оно такую маленькую деталь, как огромный дуб, каковой в судьбе УАЗика и в нашей истории свою роль еще сыграет. А уж как они на этом самом месте, под этим самым дубом оказались, я вам немного ниже расскажу. Вы все сами поймете. В общем, оказались они под тем самым дубом приснопамятным, и история со всей энергией закрутилась.
Дуб рос на речном берегу еще со времен царя Гороха и вымахал в лесного патриарха со стволом в четыре обхвата и раскидистой, как пивной павильон Октоберфеста, кроной, способной прикрыть густой тенью половину футбольного поля. Располагаться под ним было уютно и практично, потому как, случись дождь какой, крыши надежнее во всей округе не сыскать. Крона была настолько широкой и раскидистой, что в ее тени не только мангал и банкетный столик рыболовов разместились, но и автомобили, на которых они сюда приехали, в той тени уютно припарковались. Как под надежной крышей добротного гаража.