А эти двое, моей минутной задумчивостью воспользовавшись, за дверь складской подсобки, из-за которой все время штанговый продавец боязливо на меня выглядывал, сбегали и уже тщательно собранный горный двухподвес приволокли. Приволокли, передо мной на подножку поставили и в шестьдесят четыре зуба радостно улыбаются. «Вот этот, – говорят, – вам больше всего подойти может. Потому как, – говорят, – и рама у него нужная, и амортизатор на заднюю вилку прикручен. А значит что? А значит, не каждая кочка к вам, дорогой вы наш велосипедист, жесткой отдачей в пятую точку прилетать станет! При таком-то амортизаторе, – говорят, – вам, чтобы попу по-настоящему ушибить, из самолета на этом велосипеде выпасть потребуется. Без парашюта. А главное, – говорят, – в этом велике то замечательно, что он таки и есть тот самый, горный, о котором вы только что так задумчиво мечтать изволили».
Мечтать я, конечно, изволил, но как-то так общо, о велосипедном спорте в целом, а не о высокогорной его части в отдельности. Ну да ладно, Бог с вами, приволокли так приволокли. Тем более такой важный аргумент, как попа, от немилосердных ударов спасенная, мне чрезвычайно важным и практически решающим показался. Да и цвет у велосипеда удачным выдался. Оранжево-желтый, перламутром переливающийся и свеженьким лаком блестящий. И еще колеса. Черные, злобными шипами покрышек ощетинившиеся и замечательно новенькой резиной пахнущие. В общем, именины сердца, а не велосипед. «Да на таком славном велосипеде я соточку в час выжимать буду и тыщу верст одним днем проехать смогу! К бабке не ходи!» – подумал я и милостиво приказал продавцам это горное чудо упаковывать. В такую же креповую бумажку упаковывать, в какую мне тут две недели назад никчемный металлолом заворачивали. Про бумагу сказал и в сторону гиревого продавца кулаком погрозил.
Вот так вот я экологически чистым механизмом обзавелся и к ударным тренировкам для обвального снижения телесного веса во всеоружии изготовился. Дело за малым осталось. Где мне спортивные достижения на ниве велопробегов достигать? Куда на таком славном велосипеде, для гор предназначенном, свои стопы направить? Да так направить, чтоб и здоровью полезно было, и велосипедному названию соответствовало? Гор, как я уже сказал, поблизости не было, а по асфальту на горном приспособлении кататься, сами понимаете, абсурд и несуразица. Этому гордому сыну китайского автопрома по его конструкции вершины Тибета преодолевать на роду написано, а не по обочинам Дмитровского шоссе гонять, где-нибудь в районе населенного пункта Яхрома пыль и грязь на себе собирая.
Это все одно что на двугорбом бактриане стометровку брасом в олимпийском бассейне плавать. Нет, ну доплыть-то он, конечно, доплывет, и даже в парочке мест брасом плыть наверняка сумеет, но кто же ему, двугорбому, справку медицинскую для посещения бассейна выдаст и потом, после заплыва, в душ пропустит? Не всякий на такое решиться сможет. И на справку, и на верблюде поплавать. Так что по обочинам оживленных автотрасс в поисках здоровья ездить – процедура очень и очень сомнительная.
Тут ведь что получается? Тут то получается, что, когда ты педали мускулистыми ногами усердно наяриваешь, так ко всеобщей мышечной активности еще и дыхательная значительно активизируется. Нет, ну не так, конечно, как при беге трусцой, еще недавно мною на корню отвергнутом, но все ж таки при велосипедной активности воздушных масс через организм не в пример больше проходит, нежели, скажем, во времена послеобеденного сна на уютном диване. Куда как больше!
А все потому так, что с диваном-то как раз все ясно. Лежишь себе, в плед по самые ноздри завернувшись, и теми самыми ноздрями в себя воздух вдыхаешь, а потом за ненадобностью через некоторое время выдыхаешь. Но это только если насморка нет или, допустим, нос каким-нибудь искривлением не поврежден. Так часто бывает, чтобы нос с искривлением в своей жизни столкнулся. То на базаре раздражительные люди за твое красивое имя Варвара и избыточное любопытство к тебе претензии предъявят, то при оживленном обмене мнениями с применением жестов и резких взмахов руками хрящики малость повредят, а то еще и так бывает, что защемят чем-нибудь. Дверью, там, или, скажем, рояльной крышкой. С роялем, конечно, не так часто случается, как с дверью или воротами, но все ж таки иногда происходит. Лично мне три случая достоверно известны. Вот тогда-то как раз нос, для вольного дыхания предназначенный, своими изогнутыми перегородками, а иногда и целиком набок свороченный, чистого воздуха в организм втянуть не может. По причине нарушения конструктивной целостности не может. Тогда ртом приходится. Разеваешь пошире и, зубы с языком иссушая, в себя замечательные воздушные массы интегрируешь. Но в целом техника и результат все равно одни и те же, что и на велосипедной прогулке.
Вдох – выдох, вдох – выдох…
И чем свежее в такой момент вокруг тебя экологическое состояние, тем, стало быть, крепче спишь и отдыхом свой замечательный организм насыщаешь. Но то лежа и под пледом. Там больше одного десятка вдохов, а потом, конечно же, выдохов за одну минуту ну никак не сделать, а тут, когда весь организм поверх стальной этажерки на бешеной скорости телепается, дышать не в пример чаще приходится. И вот теперь сами посудите, что тут вообще полезного может быть, если при такой активной гипервентиляции вместо свежайшего кислорода, азота и толики инертных газов полной грудью продуктов горения навдыхать? И соляркогорения, и бензиногорения, и даже иногда природного газа горения. Ну то есть всего горения, из чего мимо проезжающий транспорт энергию для своего движения добывает.
Сожжет такой транспорт какого-нибудь топлива в пламенных внутренностях своего ДВС, полезной скорости с вредной инерцией наберется и при этом в природу несколько тонн тех самых продуктов в виде дымной копоти выбросит. И ничего с этим поделать невозможно. Так уж человеческий прогресс устроен, что для движения вперед обязательно что-нибудь, да поджечь требуется. И это хорошо еще, что в наше время мы на ископаемом топливе остановились и больше ничего из нужного не сжигаем, как это, скажем, в прошлые времена происходило.
Жгли они там, в прошлых временах, если честно, не по-детски. Ну, оно и понятно, электричество еще не изобретено было, и потому ни телевизора посмотреть, ни в интернете посерфить у них никакой возможности не было. С этим электричеством только-только самые первые опыты в Древней Греции тогда проводить начали. Наберут палочек янтарных, доверчивыми кошками до появления искр натрут и ну давай друг в друга этими наэлектризованными стержнями тыкать. Радостно так. С детским смехом и незлобивыми шуточками. Ну а когда, значит, ближнего эллина с треском и голубой искрой высоким вольтом треснет как следует, они еще больше ликуют и во все горло на своем древнегреческом слово «ἤλεκτρον» орут. Это на нашем, общепонятном языке «электрон» означает. Правда, тогда у греков этим словом тот самый янтарь называли, а не элементарную частицу с отрицательным зарядом, но это теперь, по прошествии веков, значения сильно не имеет.
Но, однако ж, дальше чем своего ближнего янтарным электрошокером долбануть или клочков бумажки к органическому стержню примагнитить, греки к тому моменту не пошли, и потому телевизоры, к которым проводов с розетками еще никто не проложил, на задворках без всякого полезного применения валялись и радости в жизнь не несли. Просто пыль на себе собирали. Да и ноутбуки из-за той же проблемы с розетками зарядить негде было. Темнота и общее запустение в науках и кабельном производстве, понимаешь.
Но предкам-то нашим, особенно в Средние века, когда уже некоторые и писать, и читать научились, научный прогресс очень нужен был. А иначе скучно жить получалось. Скучно и бессмысленно. И тут, как ни верти, но для движения вперед, как мы уже предположили, срочным образом что-нибудь сжечь требуется. Вот вы для примерности хоть и на наши времена посмотрите. Мы же если едем, то бензины разные палим, если летим, так без керосина никак не обходимся, а уж если нужно парочку космонавтов на три сотни километров вверх подбросить, так у нас такое количество горючего вещества сжигается, что его в каком-нибудь семнадцатом веке на отопление всей Москвы хватило бы. На две зимы с хвостиком. А что в результате? А в результате благотворное продвижение науки, неуемное развитие прогресса и процветание всего человечества. Оттого что движение!
Ну а потому как наша мудрость и великие знания от наших же предков унаследованы, то так получается, что и они пусть и древними, но все ж таки не такими уж и тупыми были. Соображали кое-что. Соображали и всем своим сообществом понимали, что для достижения революционных результатов в развитии техники и социального строя что-нибудь обязательно жечь требуется. Газотурбинных установок у них тогда не было, двигателей Ванкеля и Дизеля купить было негде, а дровишки, в печке до золы спаленные, прогресс и науку вперед не шибко-то и двигали, так что жгли что ни попадя. То монголы, чтоб они медным тазиком накрылись, дай им Бог здоровья, для укрепления государственности и единения старорусских земель престольный град Владимир до состояния обугленных головешек испепелят. То рыцари разнокалиберные, за правое дело возвращения Гроба Господня живота не щадившие и уже в четвертый раз во всеоружии припершиеся, библиотеку константинопольскую в прах спалят. Для того спалят, понимаешь, чтоб потом на освободившемся месте новых научных трудов написать можно было, за отжившие постулаты и представления не цепляясь. О прогрессе думали! Думали и по мере сил и наличия керосина заботились, заразы такие.
А то еще и дальше шагнет человечество, к развитию и просвещению стремящееся, никого и ничего вокруг не жалея. Лишь бы прогресс с наукой и благоденствие человеческое в своем развитии ни на один день не останавливались и тупо на месте не топтались. Чекко д'Асколи[14] или Джордано Бруно[15]