Ну так вот…
Бодро шагающий за билетами Дмитрий встретил Слона в странном состоянии. Всклокоченный Слон брел неспешным шагом, при этом выглядел так, будто только сейчас скатился с самой вершины Килиманджаро и сильно стукнулся головой о камень у ее подножия в самом конце своего длинного пути. Вся одежда Слона была изрядно оборванной и ужасно грязной, а на спине явственно виднелись несколько отпечатков подошв. Под левым глазом богатой гаммой фиолетово-сиреневых оттенков расцветал здоровенный кровоподтек, а из всклокоченных волос выбивался разнообразный мусор. Было совершенно понятно, что Слона били. Но кто же такое мог сотворить? Чтоб избить Слона до такого внешнего состояния, участников процедуры должно быть никак не меньше восьми, и при этом сам Слон должен был со своим участием в этом избиении согласиться, совершенно не проявляя ответной агрессии. То есть сидеть и, мирно сложив ручки, наблюдать за процессом как бы со стороны.
После недолгих расспросов выяснилось, что так оно все практически и произошло. Все дело в доброте. В доброте и спокойствии, как правило людям больших размеров присущих. Ну вот вы сами посудите, если человек по размерам своим в любые двери только боком и пригибаясь входит и двести килограмм тяжестью не считает, как вообще недобрым быть может? Он же, если на него, упаси Боже, какой нерв снизойдет, в сердцах сократит человечество вдвое, хотя потом, конечно же, и сам переживать станет. Но ведь поздно же уже будет! Вот и ставит Природа на таких крупноразмерных людей ограничение. Добрые они, к нашему всеобщему счастью, добрые и спокойные. И Слон такой же был, как ни странно.
Ну да ладно, о деле…
А дело вот какое вышло: в автобусе Слон поехал. И уж к Дмитрию он поехал или по каким иным надобностям, то неважно совсем. Важно, что в те времена сервисов разнообразных с билетами электронными да картами, коими за проезд оплатить можно было, еще даже в фантастических романах не было и за проезд в общественном транспорте по старинке платили, в бумажных билетиках компостером дырки пробивая. Есть дырки, стало быть, заплатил – и езжай себе, товарищ дорогой, до места своего назначения, а нет дырок, так ты, извини, уважаемый, заяц бессовестный, и надлежит тебе на следующей остановке покинуть транспортное средство. Такая вот несложная технология была. Простая, как редиска, и надежная, как грабли. Правда, компостеров тех по автобусу или троллейбусу с трамваем не сильно много расположено было, и от места своего положения не всегда до нужного дырокола дотянуться возможность предоставлялась. Оттого граждане, не желающие в зайцы переквалифицироваться, свои билетики через соседей по цепочке с просьбой «пробить билетик» передавали в надежде, что пробитый билетик вернется раньше, чем контролер с расспросами подойдет.
Ну, так и тут: попросили Слона передать билетик. А он в тот момент, за поручень придерживаясь, глубоко в свои мысли ушел, чего-то там такое в самом себе осмысливая и сам с собой о вселенских тайнах рассуждая. Абстрагировался, в общем. И тут в сторону его головы откуда-то из-за плеча вполне себе решительно тянется рука с зажатым в ней билетом. Ну, в общем-то, рука как рука, ничего особенного. Но вот билетик зачем-то та рука в кулаке зажала и Слону в сторону лица тем билетиком тыкать собралась. Инстинкты бойца ДШБ в Слоне сработали молниеносно, и, за сотую доли секунды вернувшись из туманных далей мечтательных эмпирей, совершив идеальный уворот от налетающего в голову свинга, Слон сработал ответный хук совершенно чисто и без помарок. Но инстинкты подвели, однако же. Инстинкты сработали раньше сознания, и через секунду Слон со всем автобусом вместе в ужасе понял, что ответный хук сработан, как бы это горько ни звучало, в мужчину средних лет, всего-то пожелавшего билетик через Слоновье плечо передать. Бедный мужик теперь покоился на руках граждан пассажиров, успевших, к счастью, подхватить его обмякшее тело, и признаков связи с реальностью не подавал.
Граждане же пассажиры, поочередно всматриваясь то в бесчувственного пассажира, то в Слона, возвышавшегося посреди салона растерянным бугаем, медленно, но уверенно закипали праведным гневом к «здоровенному дураку». Времена тогда были непростые, нервные тогда были времена, и потому гневом особо долго наливаться гражданам не пришлось, потому как и без того вся страна жила на взводе. Выдохнув всем автобусом: «Ах ты ж, гад!», – всем же автобусом ринулись Слона хорошим манерам поучать. Поучали в основном физически, при этом не забывая громко материться, в вербальной форме передавая Слону свое неодобрение его поведением. Надо сказать честно, что, пожелай того Слон, вся эта неугомонная толпа драчунов была бы разбита им в пух и прах за несколько минут, потому как, я уже сказал, и навыки, и здоровье для этого у Слона имелись в избытке. Но он, как я и сказал, природой в злобливости ограниченный и добротой щедро одаренный, решил, что «сам виноват», как он рассказывал: «Кое-что из нужного руками прикрыл, чтоб отшибли не сильно, и, пока не устанут, подождать решил. Лежу, – говорит, – на полу, жду». И дождался. Минут через десять плебс пар выпустил, подустав изрядно, и, сильно поношенного Слона из автобуса на остановке вытолкав, дальше по своим делам поехал. Слон же, и двух десятков метров от остановки отойти не успев, на свою удачу с Дмитрием повстречался.
«Пригодится», – решил Дмитрий и стал убеждать Слона в том, что ему срочно нужно куда-нибудь поехать, потому как тут его не любят и сильно ногами бьют. На возражения Слона, что «это всего-то один раз и случилось» и что он сам в этом случае не сильно-то и прав, Дмитрий уверил ушастого в том, что: «Бьют-бьют, просто ты не очень замечаешь!» В конечном счете Слон припомнил, что «вот в прошлый ноябрь однажды точно били!», и даже малость взгрустнул о своей нелегкой судьбе. В общем, поговорив еще пару-тройку минут, придя к согласию в том, что «все козлы» и что «нужно валить», кое-как отряхнув Слона от праха общественного транспорта, двинулись они покупать билеты в вожделенную страну солнечного экватора и бесплатных бананов.
Улететь в тот же вечер не получилось. К билетам, которые к тому времени, в общем-то, были уже легко доступны, потребовались еще какие-то несуразные приложения в виде справок о прививках от разных напастей вроде желтой лихорадки и такая мелочь, как виза из Ганского посольства в заграничном паспорте. Дмитрий, Слон и пара десятков Бенджаминов Франклинов вопрос обретения заграничных паспортов с ОВИРом решили буквально за пару часов. Получить же визу в пустом от посетителей посольстве удалось практически сразу, что укрепило Дмитрия в правильности выбора страны отдохновения от суеты и печалей. Да и прививки, вколотые им угрюмой медицинской сестрой в соседней с посольством поликлинике, особого времени не отняли. А вот инкубационный период после прививок требовал еще недельку в пределах родины побыть и никуда без нужды не отлучаться, потому как температура с поносом случиться могут. Так медсестра сказала.
Слон, у которого потребности в срочной эвакуации не было, лишь плечами пожал, но Димитрию каждый час дорог был, и потому оттяжка встречи с гостеприимными джунглями его малость разочаровала. На завтра у него в графике значился «ритуал Эмулейшн» по принятию новых членов в Великую масонскую ложу с присвоением хорошо заплатившим соискателям степени «Королевская арка». По понятным причинам Диминых возможностей даже на присвоение степени «Профан» вряд ли хватило бы, и потому он, немного расстроившись задержкой вылета к солнечной Африке, был вынужден обзвонить каждого из претендентов и с горечью в голосе сообщить грустную весть о том, что Величайший магистр в своем сыром Лондоне малость приболел инфлюэнцей и просил не расходиться, пообещав прилететь на коронацию новых членов к среде будущей недели. Мимоходом проскользнула мыслишка собрать с соискателей дополнительную плату за перенос срока аренды Большого Кремлевского дворца, но необходимость поездок по всевозможным министерствам и другим высоким присутственным местам для сбора «сущих копеек» с соискателей мысль эту притупила и сместила намерение слегка «приподняться» на второй план. На потом. Особенно не нравилось ему ездить в здание бывшего Госплана, где въедливый народный избранник, изрядно страдающий недоверием, всякий раз заставлял его деньги при нем пересчитывать и расписку писать. «Я, такой-то такой-то, получил от такого-то такого-то десять тысяч долларов в счет оплаты контрольного пакета акций акционерного общества “Чукотские сталеплавильни”». Зануда!
Ну да ладно… Под предлогом того, что в послепрививочный период друг за другом присматривать нужно круглосуточно, чтоб какого-нибудь апоплексического удара в одиночестве не случилось, Дмитрий всю неделю ожиданий у Слона дома провел. И по прошествии инкубационного периода, имея на руках все необходимые документы и изрядное количество наличности, занятой Дмитрием в среде богемных небожителей под «невероятно выгодный» проект скоростного тоннеля между Мумбаи и Хараре, концессионеры взмыли в синие небеса Шереметьево, взяв курс на Гану. Взмыли они на бело-голубом лайнере авиакомпании KLM, поскольку, в отличие от «Аэрофлота», это все-таки «королевские авиалинии», а еще и потому, что на этом рейсе имелась пересадочка в Амстердаме с паузой аж в целых девятнадцать часов. И за такую неувязочку наивные голландцы всякому прибывшему за просто так давали визу в страну тюльпанов, включая в стоимость билета скромный, но чистый номерок в гостинице AVIS.
Номерок был не сильно нужен, поскольку в их возрасте спать в ожидании вылета, не посетив столицу страны, легализовавшей наркотики и проституцию, было не просто преступлением, но самым что ни на есть святотатством и надругательством над непреодолимой тягой к знаниям их пытливых умов. Что там с той Голландией по их приезде творилось, я тут рассказывать не могу, потому как места много займет, статуса «18+» потребует и бумаги может не хватить. Я потом как-нибудь с духом соберусь и отдельно рассказать постараюсь. Не сейчас. Скажу только, что на следующий день из аэропорта Схипхол в Гану вылетала парочка порядком не выспавшихся индивидов, несущих на своих изрядно помятых лицах признаки жуткого похмелья и нерадостные воспоминания о полицейском участке амстердамского района Россе Бюрт. Это уже потом, позже, обустроившись и заняв свое устойчивое место в ганском социуме, мотались парни то вместе, то по раздельности по разным уголкам земного шара, но при этом всякий раз старались услугами голландских авиалиний пользоваться. По этой причине вылет из Схипхол стал традиционным – похмелье, головная боль, глобальная невыспатость и масса воспоминаний. Разве что полицейский участок не при всех вылетах фигурировал.