– Да не знаю я! Никак не получилось!
– Марина, вы что-нибудь употребляли?
– Да ничего я не употребляла! Вы с ума, что ли, сошли?! Дайте я уже поеду!
– Нет, Марина, подождите, сейчас должна ГИБДД подъехать.
– Марина, значит, вы отказываетесь от осмотра? А может все-таки я вас посмотрю?
– Не надо меня смотреть!
– Хорошо, тогда давайте мы запишем ваши данные.
– Пишите.
О, вот, наконец-то, доблестная ГИБДД приехала. Инспекторы пообщались с гражданами и подошли к нам.
– Здравствуйте! Что с ней случилось? – спросил инспектор.
– От осмотра она отказалась. Возможно, что чего-то употребила, но это всего лишь предположение.
– Понятно. Ладно, спасибо. Мы ее на освидетельствование повезем. Так что, можете ехать. А, нет, сначала скажите мне свои ФИО, должность и номер бригады.
Зрачки широкие, взгляд блуждающий. Речь быстрая. Не усидчива, ерзает на сиденье. Поставил под вопросом отравление неизвестным веществом. За отказ от осмотра она расписалась. Вот и снова мы зря потратили время. Тридцать девять минут пролетели напрасно.
Освободился. Велено следовать в сторону Центра. Ну что ж, следуем, без особой надежды на то, что дадут доехать. И точно. Вызов пульнули: «ФИО, адрес такой-то, М., 43 г., психоз. Больной не учетный. Вызвал сам, телефон такой-то». Ну, прям любопытство разбирает, что там за психоз такой, если вызывает сам? Может, критика к своему состоянию сохранена? Ладно, чего гадать, сейчас приедем, увидим.
Приехали. Опаньки, красота-то какая! Пред нами предстал пьяный господин с голым торсом и спущенными до колен штанами.
– А че, девчонок нет, что ли? – разочарованно спросил он, шевеля толстыми, слюнявыми губами.
– Так, уважаемый, говори, чего хотел? Зачем вызвал?
– А сделайте мне морфий, ну или что-нибудь, чтобы хорошо стало!
– Чего? Послушай, чудище, сейчас мы тебя положим мордой в пол и сдадим в полицию! Хочешь?!
– Не, не, все, я все понял, ничего не надо!
– Ну, смотри, если вызовешь еще раз, то вместо нас приедет экипаж полиции!
Хорошо еще, что он про психические нарушения сказал, когда вызывал. А если бы он назвал другой повод, и к нему бы приехала девушка-фельдшер? Да, все фельдшеры теперь по одному работают. Страшно представить, что могло бы случиться!
И вновь впустую потраченное время: двадцать шесть минут с учетом оформления документации.
Вновь дана команда двигаться в сторону Центра. Оставалось всего метров триста, как прислали вызов: «ФИО, адрес такой-то, Ж., 76 л., психоз. Вызывает соседка, телефон такой-то».
У подъезда «хрущевки», нас встретила весьма поддатая дама с опухшей физиономией, в бордовом болоньевом пальто нараспашку.
– Здрасьте, это я вас вызвала! У нее совсем крышу снесло, короче! Сегодня в одной ночнушке бегала по улице, кого-то искала! Заберите ее на …! – сказала она прокуренным, грубым голосом.
– Сейчас посмотрим, – сухо ответил я.
Не открывали долго. Наконец, из-за двери послышался настороженный женский голос:
– Кто там?
– Скорая!
– Какая скорая?
– Обычная. Откройте, пожалуйста, нас к вам вызвали.
Два раза щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. В узкой щелочке появилось встревоженное лицо пожилой женщины в белой косынке. Убедившись, что мы действительно скорая, она открыла дверь и пустила нас в квартиру.
– А зачем вас вызвали-то? – с недоумением поинтересовалась женщина.
– Сказали, что вы в ночной рубашке по улице бегали.
– Господи Иисусе! Да это что такое-то?! Ой, позорище какое! Это Ольга, сволочуга, пьяница поганая! Она у меня деньги несколько раз занимала и не отдает. А сегодня опять пришла: «Теть Шур, дай двести рублей». Ну, я и выгнала ее, говорю, вот когда долги отдашь, тогда и поговорим. Как они надоели вместе с Пашкой, с ее сожителем! Пьют оба, как прорвы, вся шантрапа у них собирается. Уж мы и к участковому ходили, чтоб меры какие-то принял, а все без толку! Весь подъезд от них стонет!
Ну что ж, женщина полностью ориентирована, с сохранным интеллектом, бреда и галлюцинаций не обнаруживает. Понятно, что вызов не обоснован.
В подъезде нас ожидала госпожа в бордовом пальто.
– Дык вы ее не забрали, что ли?
– Сейчас – говорю, – мы тебя саму заберем и сдадим в полицию! И только попробуй еще хоть слово визгнуть!
И ушла она восвояси, что-то недовольно бубня. Вот и еще один пустой вызов.
Все оформил. Освободился. Новый вызов: «ФИО, адрес такой-то, М., 34 г., психоз. Вызывает сам, телефон такой-то». Ну-ну, опять сам вызывает. Посмотрим, что там за психоз.
Малюсенькая однокомнатная квартирка в малосемейке. Обстановки, собственно, никакой и нет: лишь кровать, старенькая прикроватная тумбочка и стул. Ну и матрас с подушкой на полу. Сам больной… Хотел написать «молодой мужчина», но это было бы неправильно. Так вот, больной выглядел намного старше своего возраста. Худой, с желтоватой, дряблой кожей, небритый, со взлохмаченными волосами.
– Мужики, помираю, …! Я на ломах конкретных[12]. Все кости болят, уснуть не могу, я ващщще весь на измене, …! Блюю то и дело. Сделайте чего-нибудь, пожалуйста!
– Что употреблял?
– <Название наркотика>. Я переломаться решил, дозу снизить.
– А почему в наркологию не обратился?
– Не дойду я туда. Может, завтра, если отпустит немного.
– Последний раз когда колол?
– Позавчера вечером.
– А общий стаж какой?
– Шесть лет.
– ВИЧ, гепатит?
– Да, и ВИЧ, и гепатит С.
– Ладно, сейчас покапаем.
– Только у меня на руках вен нет, в ногу капайте.
– А трамадол не сделаете?
– Нет, не имеем права.
– Ладно, делайте, что есть…
Фельдшер Анатолий подкололся в вену на тыле стопы. Покапали с препаратом бензодиазепинового ряда и еще кое с чем, разумеется, не наркотическим. Полегче стало болезному. Нет, никуда мы его не повезли. В наркологии с абстинентным синдромом, по скорой не принимают.
Не понимаю, как они вызовы принимают? Где там психоз усмотрели? Неужели нельзя выяснить у вызывающего конкретные жалобы? Ладно, вернусь на Центр, разберусь.
Вот и еще вызов втюхали: «ФИО, адрес такой-то, М., 36 л., психоз. Больной учетный. Вызывает мать, телефон такой-то». Понятно. Знакомый больной. Бывали мы у него. Этакий богатырь, добродушный, совершенно не агрессивный, даже когда «голоса» его достают.
Дверь открыла мама больного, высокая, моложавая, энергичная женщина.
– Здравствуйте! Ой, как хорошо, что опять вы приехали! Слушайте, какой-то он возбужденный сегодня, все чего-то ходит-бродит, на месте не сидит.
– Сейчас посмотрим.
Больной ходил по комнате взад-вперед, лицо тревожное, как будто испуганное.
– Здорова, Иван! – поприветствовал я его. – Давай присядем, поговорим. Что случилось? «Голоса» появились?
– Нет, нет, никаких голосов нет, я бы вам сразу сказал, вы же знаете! Просто я чего-то весь на нервяке, ни сидеть, ни лежать не могу. И не спится нифига.
– Ладно, Иван, сейчас полечим, все нормально будет!
Сделали мы ему волшебную внутримышечную инъекцию. Начал успокаиваться. Ну, вот и ладненько, значит, можно отчаливать. И этого больного никуда не повезли. Бреда и галлюцинаций он не обнаруживает, не агрессивен.
Вот и еще вызовок, надеюсь, что последний на сегодня: «ФИО, адрес такой-то, Ж., 56 л. Психоз. Больная не учетная». Ладно, как говорится, будем посмотреть.
В прихожей нас встретили молодые мужчина и женщина с разгневанными лицами.
– Здравствуйте! Я ее дочь. Она уже до «белки» допилась, скотина! Белье с постели стащила и бросила посреди комнаты! Нас обматерила по-всякому! Суп в унитаз вылила, целую кастрюлю!
– Она выпивала сегодня?
– Да она пьет, как лошадь! С утра пораньше куда-то уходила, пришла нажратая, а теперь все добавляет и добавляет! Заберите ее куда-нибудь, пусть ее полечат!
Госпожа с помятым, обрюзгшим лицом, сидела в кресле и была изумительно пьяна.
– Здравствуйте, Наталья Николаевна!
– И че? – поинтересовалась она, прищурив один глаз.
– Что случилось-то? Почему на вас дочка жалуется?
– Да и … с ней, пусть жалуется. Я их вообще выгоню на …! … они меня в доску! Это моя квартира!
– Много ли выпили-то сегодня?
– До …! – гордо ответила госпожа и расплылась в довольной улыбке.
– А полечиться не пробовали?
– На … мне лечиться?! Я че, алкашка, что ли?
Все предельно ясно. Никакого психоза здесь нет, а есть алкогольное опьянение у хронической алкоголички с токсической энцефалопатией.
– Так вы ее не заберете, что ли?! – возмущенно поинтересовалась дочь.
– Нет, не заберем. У нее никакой не психоз, а обычное алкогольное опьянение.
– А ничего, что у нее крыша едет?! – не отступала она.
– Это проявление алкогольного опьянения. Но пьяных хулиганов мы не успокаиваем и никуда не увозим. Уговаривайте ее, чтоб она сама добровольно пошла к наркологу. Больше никаких вариантов нет.
– Да как ее уговоришь-то?! Вы соображаете вообще?! – подключился зять пьяной госпожи.
– Так, я вам все объяснил.
– Мы на вас жалобу напишем!
– И вам всего хорошего! До свидания!
Да что ж за смена-то сегодня? Ведь только один единственный психоз подтвердился! Даже у Ивана, страдающего хроническим психическим расстройством, был не психоз, а ухудшение состояния.
И вновь переработка получилась больше часа. Теперь уж всегда, что ли, так будет? Когда вернулись на Центр, сразу пошел в диспетчерскую.
– Здравствуйте, девушки! А скажите мне, пожалуйста, кто из вас принимал вызов с психозом на Горьковскую?
– Я принимала, – отозвалась молоденькая фельдшер по приему вызовов.
– Вас как зовут?
– Татьяна.
– Татьян, на этом вызове – наркоман в абстиненции. Никаких признаков психоза у него не было. Он вам что по телефону сказал?
– Он на бессонницу жаловался, говорил, что ни лежать, ни сидеть не может, что у него все болит.