ГЛАВА 2
Я размял пальцы, на экране засветилась короткая надпись, от которой у каждого гэймера сердце радостно трепещет: Loading. За спиной горячее дыхание, это Антон, а за Сергеем Иван и Гриць. Даже Нюрка, прослышав про такой дефматч, явилась в облаке запахов наваристого борща и проперченного жареного мяса, сочного и с поджаристой корочкой.
У меня сердце не дрогнуло, дефматчи не люблю. Да, я прошел кваку вдоль и поперек, хотя это и классика, но все же вчерашний день. Все равно что чарли чаплины для кино…
Высветился склад, наверх ведут ступеньки, внизу командный центр, бункер, там куча оружия и боеприпасов, туда лифт, на выходе из которого так хорошо отстреливать лохов…
Я вздохнул, сделал прыжок и развернулся. Могучего сложения пехотинец мчится с устрашающего вида пулеметом. Я аккуратно поймал его в оптический прицел и нажал курок. От компа Сергея донесся вопль недоумения, затем разочарованный вздох. Понятно, там весь экран забрызгало кровью, а пехотинец в красивых судорогах помирает…
Сергей сердито стукнул по пробелу. Я побывал в бункере, теперь все оружие у меня. За моей спиной Антон присвистнул пораженно:
– Теперь хана Сереге…
– Дело не в куче оружия, – сообщил я. – За спиной у меня тоже дыра, Серега может появиться оттуда.
– Да при чем оружие, – ответил Антон, – ты ж скачешь, как блоха, а он ползает, аки после большой пьянки.
Видно, как далеко внизу пехотинец бежит наискось через ангар. Даже не взглянет вверх. Явно готовится выстрелить первым. Я, дескать, жду у выхода.
Антон восхищенно хмыкнул, когда я хладнокровно бросил одну-единственную гранату. Сергей бежит к лифту, автомат на изготовку, граната падает с третьего этажа медленно. Вот лифт, дверцы раздвинулись, внутри кабинки пусто, Сергей со вздохом облегчения делает шаг… и тут граната падает под ноги.
Снова вопль разочарования, на том мониторе окровавленные куски мяса летят в экран. Антон злорадно захохотал.
На третий раз я нарочито показался Сергею, позволил ему первым вскочить в лифт, но, когда он опустился в бункер, первое, что увидел, это направленный прямо в лицо ствол райлгана. И – последнее.
Четвертый, пятый… Когда счет был десять – ноль, я предложил:
– Закончим?
– Нет, – огрызнулся Сергей. Он взмок, словно мышь после кораблекрушения, пыхтел, по экрану едва не водил и без того расплющенным носом. – Я тоже разыгрываюсь!
Но при счете семнадцать – ноль сам со вздохом откинулся на спинку стула:
– Все. Сдаюсь. Ты победил.
– Ну, – сказал Антон злорадно, – как он тебя? Как папа Карла Буратину?
– Мог бы не ликовать, – буркнул Сергей. – Твоя очередь еще впереди. А то ты такой умный… Череп не жмет?
Антон ответил замедленно:
– Да вроде нет…
– А зубы?
Антон небрежно отмахнулся:
– Тяжелее всего человеку скрывать чувства, когда прощается с тещей на вокзале. А мне скрывать зачем?
Гриць, который вторую половину схватки наблюдал уже за мной, пробасил:
– Пролетарии всех стран – пролетайте… Я смотрел, никакого читерства! Просто Андрий умеет, а Серега только пальцы кидает.
– Критики нынче пошли, – сказал Сергей недовольно, – один другого белинскей. Меня разделал, а как вас разложит?
– Мы и не рыпаемси, – сказал Антон смиренно. – Это ты у нас… орел. Тот самый.
– Чо-чо?
– Товарищ курсант! – сказал ему Антон. – Вы просто кабан женского рода. Андрий, как ты это делаешь? У него вообще не было даже шанса в тебя стрельнуть! А Серега нас всех делал одной левой.
Гриць ехидно поинтересовался:
– А что он делал в это время правой?
– Триксы, – объяснил я буднично. – Учись триксам, тогда перед тобой будет каждый умелец, как овца на бойне…
– Даже Серега?
– Ты ж видел, Сергей не знает даже стрейфджампа! Я уж молчу о рокетджампе…
– А что это?
– Эх, дитё… Вы все едва освоили простой прыжок. Это когда бежишь, бежишь, а потом нажимаешь пробел… или что там у вас для прыжка? Стрейфджамп – когда бежишь вперед, прыгаешь и одновременно нажимаешь на стрейф. Рокетджамп – это прыжок с выстрелом себе под ноги из рокетлаунчера. Тогда прыжок втрое выше. Еще круче плазмаджамп – когда в прыжке стреляешь себе под ноги из плазмагана… Освоите – вам не будет равных! Сможете запрыгивать на второй-третий этаж за аптечками, боеприпасами, забегать за спину лоху, который затаился в засаде и ждет вас только с этой стороны…
Антон слушал с раскрытым ртом. Опомнился, сказал благоговейно:
– Понял? Лоху! Который из Несси. Это ты, лох Несси.
В комнатку заглянула Светлана Васильевна, обрадовалась:
– Андрий, вы здесь!.. А я вас везде ищу.
Она вдвинулась в комнату, Сергей поспешно стукнул по эскейпу, на экране засветилась невинно синяя таблица Питера Нортона. Светлана Васильевна приблизилась, перед ней почтительно расступились. Она посмотрела на экран, посмотрела еще, на ее полном добром лице появилось недоумевающее выражение.
Я видел, что она вглядывается в название каталога «MYDOCU~1», потом застенчиво сообщила:
– Я, конечно, в вашем жаргоне не очень понимаю, но, по-моему, «мудаки» пишется по-другому.
Я смолчал, даже кивнул, мол, все исправим, а Сергей не выдержал, захохотал. Она удивилась:
– Что случилось, Сережа?
– Светлана Васильевна… га-га-га!.. Это ж папка «Мои документы» по-аглицки!.. Просто больше восьми символов строка не берет, вместо них язык показывает… га-га-га! Тильдой зовется, хотя язык как язык, какая там тильда?..
Она повернула голову ко мне, спросила кротко:
– Это правда?
Я не знал, как ответить жене могущественного Конона, что-то замямлил, а Сергей снова гоготнул:
– Даже я знаю, истинная правда, как в церкви… если есть такая церковь.
– Андриша, – сказала Светлана Васильевна кротко, – вы не стесняйтесь указывать на мои ошибки. Я не обижусь. Разве я говорила, что я все на свете знаю? Обычная домохозяйка. Была бы я профессором, я бы спорила…
Я развел руками:
– Извините, Светлана Васильевна. Мне как-то не пришло в голову, что вы заметите что-то еще, кроме Sims’а.
Она возразила с мягкой укоризной:
– Но как же так… это ж мой друг! Я должна о нем заботиться. Вы вот свой чистите, я видела! Колючки из его шерсти выбираете, лапы смотрите, хвост расчесываете, в уши заглядываете…
Ее пальцы безотчетно поглаживали уголок клавы. Мне почудилось, что клава чуть подвинулась, подставляя ровную, как у дореволюционного офицера, спинку под чесательные пальцы.
– Не надо очеловечивать компьютеры, – сказал я, – они этого страсть как не любят!.. Какие-нибудь проблемы?
– Я не запомнила, как писать адрес… ну, того сайта, где симовцы. А мне надо туда заглянуть.
– Зачем писать адрес? – удивился я. – У вас даже телефон запоминает адреса! А комп – тем более. Пойдемте, покажу. Комп умеет все, разве что не стирает трусики. Но если ему велеть, то он и трусики стирать начнет.
Она возмутилась:
– Ни за что! Лучше я ему буду стирать… ну, что там у него. Он же не какая-нибудь Нюрка или Антон.
Следующие полдня я бродил по особняку почти что без дела. Техника пашет безукоризненно, все заняты делом, хотя, если честно, только Нюрка да садовник пашут вовсю. Жрать и пить надо и бездельникам, которые только с виду заняты делом, а на самом деле с утра до вечера режутся в кваку и анрыл.
С другой стороны, любая армия тоже бездельники, ибо ничего не производит, а всю жизнь стоит под ружьем «на всякий случай». Так и охрана Конона существует «на всякий случай», к тому же на очередном застолье, когда прибыли гости, я по подсказке Конона скромно поведал, что теперь охрана особняка такова, что даже президент страны удавится от зависти. В любой момент автоматические пулеметы готовы выпустить тысячи пуль в секунду по крадущейся далеко в лесу цели. Про пулеметы я приврал, никаких таких пулеметов нет, но работу следящих камер показал, что впечатлило не только женщин.
Демонстрация силы действует порой лучше, чем сама сила. Вот только я сам прохлопал ушами. Не учел, что раз уж рабочее время должен тратить здесь, то мне тоже надо бы какой-то уголок. И чтоб там был хоть слабенький комп в моем распоряжении: я ж должен скачивать из Интернета необходимые драйвера, патчи, всякие там примочки и проги. Иначе буду как этот Валёк, что однажды установил шикарное оборудование и с той поры пальцем не пошевелил.
Но Конон последние дни приезжает только глубокой ночью, у него бизнес, а я, потолкавшись по особняку и чувствуя между лопаток прицельный взгляд Козаровского, обычно забредал к охранникам в караульное помещение. Правда, Козаровский постоянно сопровождает Конона, но я все равно чувствовал его взгляд из каждой следящей камеры.
Антон и Гриць даже не оглянулись на стук двери, помещение заполнено треском пулеметных очередей, бухающими взрывами гранат. Мне даже показалось, что тянет порохом, а в комнате стоит синеватый дымок.
За их спинами стоял Сергей, азартно покрикивал. Оглянулся на меня:
– А, это ты… Нет, я с тобой играть больше не сяду. Хорошо, что не на деньги играл!
Из динамиков донесся душераздирающий крик. Фигура с чудовищным миниганом в руках рухнула навзничь, под нею растеклась красная лужа. Гриць зло выругался. Антон сказал довольно:
– Счет семь – три!.. Хочешь отыграться?
Гриць едва не сказал «да», я видел по глазам, но невероятным усилием воли задавил такое естественное желание, ответил зло:
– У меня что-то голова с утра устатая… Пусть чуть просвежится, потом я тебя разделаю.
– Ню-ню, – сказал Антон покровительственно.
Я примостился на подоконнике. Сергей подошел, сел рядом. От его мощной фигуры несло жаром, как от накаленного солнцем огромного валуна.
– Какие все-таки игрухи разные, – сказал он удивленно. – Я понаблюдал сегодня, как Светлана Васильевна играет в свой Sims. Ну, скажу вам, клевая игруха! Что она только со своей девкой там не вытворяет!.. А еще наловчилась у чужих жен мужей отбивать.