– Интернетом?
– Дурень, бабами! Интернетом можно и нужно.
Горецкий повернулся ко мне, круглое доброе лицо казалось смущенным, глаза часто мигали.
– Хочу предложить еще одного в команду, – сказал он застенчиво. – Он посещал мой семинар, я его знаю неплохо… Талантлив, работоспособен! Часто выдает такие перлы, что диву даешься: как другие не заметили такую прелесть раньше?.. Понимаешь, Андрий, талантливая вещь, а гениальная тем более – всегда проста. Настолько проста, что всякий думает с досадой: как я сам не додумался?
Аверьян воскликнул:
– Это то, что нам нужно!
– А он симпатичный? – спросила Нинель.
Горецкий предупредил:
– Но я не обещаю, что он будет в нашей команде. Вот соблазнить – попробую. Дело в том, что для участия в нашей работе нужны не только хорошие мозги, но и… другое мировоззрение!
Аверьян подсел ко мне, сунул распечатанные на принтере листки.
– Смотри, вот та часть сценария, что практически реализована. Вчерне, конечно… Уже не очень-то молодой, но матерый воин по имени Кий приходит на берег Днепра, начинает строить город на семи холмах. Одновременно привлекает к себе люд, обещая защиту, то есть крышу. Постепенно город растет, апгрейдивается. В нем появляются мельницы, булочные, кузницы, а потом даже собственные оружейные…
– А взаимоотношения с другими племенами?
Он отмахнулся:
– Делаем. Но пока лишь мелкие стычки. Никто никого не завоевывает. Сил мало. Смотри, на берегах Днепра и в окрестных болотах достают железо. Сперва изделия из сырого железа, потом начинают ковать булат. Несколько сценариев о том, как со степняками то бьются, то дружат, а в конце концов часть их становится на службу киевскому князю, часть уходит в Венгрию и прочие неразвитые страны.
– Ого, это уже немало!
– Но и немного, – возразил он. – Марк Сидорович написал сценарий покорения окрестных племен, а затем и войн с соседями: хазарами, хорватами и пр. Еще – торговля с Византией, Багдадом, вообще – с Востоком, варяги на службе… но что-то получается не так уж и много! А мы было размахнулись на суперигру!
Горецкий предложил:
– А давайте все же организуем поход на Царьград? Я уже вижу, какой красивый сценарий можно отгрохать! Даже несколько взаимосвязанных миссий!
– Кий не делал походы на Царьград, – возразил Костомар. – Эта привычка пошла с Аскольда и Дира, потом ходили все их преемники. Самые известные походы – Вещего Олега…
– Потому что самые успешные!
– Ну, о провалах всегда предпочитали помалкивать. Это сейчас какая-то болезнь расковыривания ран.
Горецкий вздохнул с досадой, почесался, потом сказал с ноткой надежды:
– Но Кий был же в Царьграде? Говорят, не то служил, не то о чем-то с их императором лялякал… А давайте и поход сварганим? Кто эту гребаную историю помнит? Кому она нужна? А вот байма будет красивше, динамичнее, ярче…
Я задумался, поколебался. С одной стороны – хорошо бы соблюсти историческую точность. С другой стороны – кому она нужна? Все страны подправляют свою историю, приукрашивают. Только в России хороший тон – своих предков обливать пометом. А мы ни те, ни другие, мы – новые, люди Интернета. Мы должны сделать красивую и увлекательную байму… А она сама сделает остальное.
– Ладно, – сказал я. – Но только один поход. А начнут гавкать историки, скажем, что это для художественности, а вовсе не для родины слонов или шовинизьма, национализьма или троцкизьма.
В этот миг я еще не понимал, что сам бросил первый камушек. Крохотный-крохотный. Но лавина может начаться и с песчинки.
ГЛАВА 4
Ночи укорачиваются быстрее, чем уменьшается пространство на харде жадного юзера, зато дни разрастаются, как программы Майкрософта. Солнце греет все жарче, будто разогнанный Celeron без кулера.
Народ кто в шубах, кто в пальто, а те, у кого шуб нет, а пальто хреновенькое, – в кожаных куртках. Рожи красные от холода, но держатся гусарами.
В городе снег исчез, сухой асфальт, в лесу еще грязными пластами, но на захваченном или приватизированном конкистадором Кононом пространстве… а то и просто купленном уже проклюнулась робкая травка.
Жалко было смотреть на эти слабенькие бледно-салатные кончики, но, когда я приехал после выходных, там поднималась уже такая зеленая и сочная трава, что хоть выводи попа на выпас. Антон во вторник, не дожидаясь указаний, сам выволок из сарая газонокосилку, проверил, и все мы услышали ровный стрекот, похожий на шум от лопастей маленького вертолета.
Со двора я видел, как на окне, за которым Вероника, поднялись жалюзи. Возможно, она в этот момент смотрит именно в эту сторону сада. Я поспешно отклеился от ствола дуба, вскинул брови и постарался выглядеть значительно.
Я по-прежнему приезжаю в особняк ежедневно. Каждое утро. Добросовестно обхожу все помещения, где компы или хоть какая-то электроника, и, с молчаливого разрешения Конона, исчезаю.
Не к бабам, конечно, как острит Сергей, хотя с моей зарплатой и такой машиной только и скупать рекламные листки с предложением интимных услуг. У меня до минут выверено, когда и по какой дороге добираться до офиса: в двенадцать часов пробки возникают на подъезде к метромосту, а в половине первого обязательно застрянешь на выезде с Волоколамки…
Сегодня я застал не только Аверьяна и Нинель, что как будто живут в офисе, но и Миша сидит в уголке и черкает в блокноте. Даже сам Горецкий в задумчивости прохаживается взад-вперед по комнате. Рубашка расстегнута до пояса, он в рассеянности почесывает розовыми пальчиками сильно выпирающий такой же розовый животик с по-детски редкими шелковыми волосиками.
– А, – сказал он вежливо и как-то застенчиво, – Андрий… Вы понимаете, Андрий, если так пойдет, то скоро можно начинать закрытое бета-тестирование. Но мне все чудится, что сделано недостаточно.
Я рухнул в кресло, хотя сидеть после часового сидения за рулем мучительно, но вдвоем ходить по тесной комнате – чревато. Мой кулак снова сжался, постучал о подлокотник. Больно, но в голове туман, а мне нужна ясность мысли.
– Какой вы вежливый, Марк Сидорович! Чудится… Пора уже криком кричать. Ничего не поделаешь, логика такова, что надо продлить миссии… и дальше. Скажем, захватив эпоху дробления Руси на удельные княжества. Феодализм. А киевский князь начнет борьбу за единство, начнет подчинять одно за другим…
Миша отложил блокнот, сказал задумчиво:
– Да, это будет красочно. Алгоритм тот же, что и с покорением древлян или дряговичей, но на другом качественном уровне. Вместо мужиков с топорами, что идут через лес, – блистающая конница, закованная в латы! Следом волокут осадные орудия, тараны, катапульты… Можно дать красивые виды городов. Графику довести до максимума… Это я берусь с великим удовольствием!
Горецкий еще некоторое время ходил взад-вперед, морщился, оглядывался по сторонам с беспомощным видом, но нет рядом грубого и бесцеремонного Костомара, что сразу режет, как оно есть, пришлось самому вздохнуть и сказать как можно мягче:
– Ребята, тогда давайте хотя бы не кроить историю. Ведь на самом деле не Киев собирал Русь! Город лежал в руинах после татаромонголов. Страну в кулак собирала Москва. Вот и сделаем все как было. Страшный разгром на Калке, сожженные города, тяжелая дань, вереницы пленных, а потом медленное возвышение Москвы… Все будет правильно! А потом можно дать волну реванша: московские войска бьют не только татаромонгольские войска, но и идут в их осиные гнезда, уничтожают Крымское ханство, Казанское ханство, еще какое-нибудь…
Аверьян сказал с заблестевшими глазами:
– Ребята, а ведь у нас, в самом деле, крутая байма получается!
Понимаю, что это сумасшествие, но в офисе я посидел пару часов, а затем выскочил и как безумный снова погнал Серебряночку обратно на Кольцевую, за город, к особняку.
Боты обрадовались, Сергей предложил пива, а Гриць – кофе. Им хорошо, все секретные комнаты знаю, все трюки.
Я побродил малость по особняку, а перед концом рабочего дня ушел, проехал малость по дороге к шоссе, где ходит автобус, быстро свернул в лес. Уже месяц жадно и жалко высматриваю удобные подъезды, строю несбыточные планы… да какие планы, просто грезы, где даже в Серебряночке я сижу огромный и красивый, весь в мускулах, а сама Серебряночка, как автомобиль Джеймса Бонда, даже летает, если восхочу…
Через полчаса тревожного ожидания сердце мое затрепыхалось чаще. Автобус только что ушел, следующий только через полчаса. Вероника всегда выходит точно…
Из-за поворота показалась легкая девичья фигурка. Вероника шла спокойно, не подпрыгивала на одной ноге, не мотала сумочкой – очень взрослая юная леди. Солнечный зайчик от ее очков, чудом пробившись через густую листву, уколол меня в глаз. Я поспешно пригнулся, но Вероника не увидела, прошла мимо.
Я выждал пару минут, моя машина выкатила осторожно, почти крадучись. Вероника все замедляла шаг, подходя к остановке. Там нет даже павильона, только огромный столб с криво висящей проржавленной табличкой. Солнце искрилось в короткой прическе.
Я добавил газу, а когда Вероника начала медленно поворачивать голову, разом притормозил, словно только сейчас ее заметил, узнал, решил заговорить.
Мои дрожащие пальцы едва сумели распахнуть дверцу.
– Вероника! – воскликнул я, изображая удивление и неожиданную радость. – Вот уж не ожидал!.. Садись, подброшу до города.
Она прошла еще пару шагов, прежде чем повернула голову, и еще три до того, как остановилась и повернулась к машине.
– Андрий? – спросила она тем нейтральным голосом, от которого у меня всегда падает в пропасть сердце. – Ах да, у вас же теперь своя машина…
– Ах, это, – ответил я легко. Меня подмывало выскочить, бегом обогнуть машину и распахнуть перед Вероникой дверцу, но страшился, что в нашем хамовитом мире это покажется лакейской угодливостью. – Это не моя машина…
Она села рядом, с некоторым любопытством осмотрелась.
– Странно, даже не пахнет женскими духами, – сказала она так же легко. – И вообще косметикой…