героя революции — Михаила Бакунина…
Между тем Дрезденское восстание захлебывалось в крови. Тысяча вооруженных рудокопов, подоспевших на помощь инсургентам с близлежащих гор, не смогли перетянуть чашу весов в пользу восставших. Ружья, пистолеты, сабли, кинжалы были бессильны против картечи и снарядов. На помощь саксонской армии прибыли прусские войска, развязавшие в городе настоящий террор. Повстанцев расстреливали на месте без суда и следствия, закалывали штыками всех, кто попадался под руку. Дома поджигались, прямой наводкой сносились баррикады. Бакунин еще раньше предлагал реализовать запасной план, наиболее оптимальный в создавшихся условиях: организованно отойти в горы и там начать народную партизанскую войну. Но время было упущено. Приходилось отступать неорганизованно и в спешке. Тем не менее Михаилу удалось вывести из окружения более полутора тысяч повстанцев…
Поздно ночью Бакунин и руководитель дрезденского временного правительства Отто Гейбнер прибыли в саксонский город Хемниц, рассчитывая создать здесь базу сопротивления (а в перспективе — партизанского движения). Они остановились на ночевку в дорожной гостинице. Вагнер приехал позже на почтовой карете и тем самым избежал ареста. Вождей дрезденского восстания выследили и предали соратники из «коммунальной гвардии», сообщив об их появлении жандармам. Именем королевского правительства Бакунин и Гейбнер были арестованы и препровождены в тюрьму. Вагнеру, к счастью для него самого и мировой культуры, удалось избежать этой участи. С риском для жизни он добрался до баварской границы, там сел на пароход, курсировавший по Боденскому озеру, и оказался в Швейцарии. Великому композитору суждено было жить там много лет на положении эмигранта…
Спустя пятнадцать лет Бакунин так оценивал свое участие в европейских революциях: «В прошлой моей жизни нет ни одного факта, за который я должен был бы краснеть. В 1848 и 1849 годах, равно как и нынче, я верил только в человечество и имел в виду только одну цель — торжество свободы. <…>» (выделено мной. — В. Д.).
Личность Бакунина-бунтаря не могла не притягивать к себе художников слова. Неудивительно, что он послужил прототипом для ряда произведений русской поэзии и прозы. В 1838 году Константин Аксаков, соратник Михаила по кружку Станкевича, написал балладу «Молодой крестоносец» и посвятил ее Бакунину. Образ рыцаря-паладина он во многом списывал с будущего «апостола свободы»:
Бьется сердце молодое;
Перед ним вдали, как сон,
Все небесное святое,
Все, чем в жизни дышит он.
И от Запада к Востоку,
Меч и посох под рукой,
Он идет к стране далекой,
Крестоносец молодой.
Трудно не увидеть в этих поэтических строках намек, хотя и в символической и романтической форме, на будущую всемирную миссию Михаила Бакунина. А И. С. Тургенев, когда писал роман «Рудин», наделил своего героя многими хорошо узнаваемыми бакунинскими чертами, начиная от львиной гривы и кончая вечным безденежьем.
А Герцен в «Былом и думах» так написал о прототипе главного героя нашумевшего романа: «Тургенев, увлекаясь библейской привычкой Бога, создал Рудина по своему образу и подобию; Рудин — Тургенев 2-й, наслушавшийся философского жаргона молодого Бакунина». Трудно в таком случае решить, к кому именно — к Бакунину, самому Тургеневу или же вымышленному персонажу — отнести такую, к примеру, нелицеприятную характеристику: «Рудин казался полным огня, смелости, жизни, а в душе был холоден и чуть ли не робок, пока не задевалось его самолюбие: тут он на стены лез. Он всячески старался покорить себе людей, но покорял он их во имя общих начал и идей и действительно имел влияние сильное на многих. Правда, никто его не любил; один я, может быть, привязался к нему». И все же главное качество Рудина, как и Бакунина, — любовь к свободе! Герой романа Тургенева провозглашает свое кредо словами другого героя романа — бессмертного Дон Кихота: «Свобода —… одно из самых драгоценных достояний человека, и счастлив тот, кому небо даровало кусок хлеба, кому не нужно быть за него обязанным другому!»
Роман «Рудин» Тургенев писал летом 1855 года (опубликован он был в 1856 году в январском и февральском номерах журнала «Современник»), когда Бакунин отбывал бессрочное заключение в одиночной камере Шлиссельбургской крепости. Однако для своего главного героя писатель избрал героическую смерть: в Эпилоге постаревший Дмитрий Рудин с красным знаменем в руках гибнет от пуль карателей на одной из парижских баррикад в трагические дни июньского восстания 1848 года. (Тургенев был очевидцем баррикадных боев в Париже.)
По выходе романа в свет многие близкие друзья тотчас же узнали в его главном герое незабвенного Мишеля. Сам автор тоже не отрицал, что попытался в Рудине изобразить «верный портрет» молодого Бакунина. Впрочем, не все разделяли это мнение. Если Боткин, к примеру, признавал между Рудиным и Бакуниным стопроцентное сходство, то Герцен, как уже говорилось, начисто отрицал идентичность литературного героя и Бакунина. Но разве в этом дело — похож или не похож? Важно другое: своим персонажем Тургенев вновь привлек внимание читающей публики и демократической общественности России к «замечательному десятилетию» (как выразился П. В. Анненков) и не менее замечательным людям того времени.
Спустя полтора десятилетия к личности Бакунина обратился еще один гигант отечественной литературы — Ф. М. Достоевский. «Антинигилистический» роман «Бесы» создавался под непосредственным впечатлением от драматических событий, разыгравшихся в те годы в России. Можно ли считать Бакунина прототипом Николая Ставрогина? К этому вопросу мы еще вернемся ниже, когда нить повествования приведет нас в 70-е годы XIX века…
Глава 6УЗНИК ЕВРОПЕЙСКИХ МОНАРХОВ
11 мая 1849 года немецкие жандармы оповестили своих русских коллег об аресте опасного преступника. «В числе дрезденских мятежников, — говорилось в секретной депеше, — захваченных в Хемнице, привезен туда и Бакунин». В Петербурге ликовали. Там уже давно была назначена награда в 10 тысяч рублей за его поимку. История сохранила для потомков реакцию Николая I на полученное известие. «Наконец-то!» — изрек царь. Но радость оказалось несколько преждевременной. Вместо того чтобы незамедлительно этапировать преступника на родину, ему решили предъявить полный счет в Саксонии и Австрии. Накануне ареста Михаил успел уничтожить записную книжку с зашифрованными адресами и фамилиями. Но жандармам удалось заполучить множество других бумаг и документов, компрометировавших пленника. С них-то и начались изнурительные допросы.
После временного содержания в дрезденской тюрьме и кавалерийских казармах арестанта перевели в казематы Кенигштейнской крепости, расположенной на высоком берегу Эльбы (где еще недавно скрывался от восставшего народа саксонский король). Протоколы допросов Бакунина сохранились и неоднократно публиковались. Они казенны и не блещут оригинальностью, как и любые другие плоды полицейского «творчества»:
<…>
ВОПРОС № 3:
Политическая деятельность Бакунина была направлена главным образом против русского правительства.
ОТВЕТ:
Совершенно верно[13].
ВОПРОС № 4:
Поэтому Бакунин, так как он усмотрел в майской революции в Дрездене выступление против прусского влияния, а вместе с тем, ввиду влияния русской политики на Пруссию, и выступление против русского влияния, и так как эта революция показалась ему отвечающею его стремлению сломить или по крайней мере ослабить русское влияние на Германию, а сверх того многие его знакомые приняли участие в восстании, примкнул и действовал в инсуррекции (вооруженное восстание. — В. Д.), имевшей место в Дрездене в мае сего года.
ОТВЕТ:
Также верно.
ВОПРОС № 5:
Однако Бакунин отрицает, чтобы он подготовлял Дрезденское восстание или знал о его подготовке.
ОТВЕТ:
Это я определенно отрицаю.
<…>
ВОПРОС № 10:
Бакунин ведал пороховым погребом и занимался раздачею пороха и доставкою боеприпасов.
ОТВЕТ:
Верно.
ВОПРОС № 11:
Бакунин распоряжался посылкою подкреплений.
ОТВЕТ:
Не всегда, а именно только в отсутствие Гейнце.
ВОПРОС № 12:
Бакунин посещал баррикады и инструктировал их командиров относительно способов получения припасов из ратуши.
ОТВЕТ:
Один только раз.
<…>
ВОПРОС № 16:
Бакунин вместе с Борном составил не выполненный однако позже план собрать все силы и атаковать войска с двух сторон.
ОТВЕТ:
Я только разговаривал с Борном об этом плане, но сам я его не составлял.
ВОПРОС № 17:
Бакунин обсуждал с Борном план отступления инсургентов. ОТВЕТ:
Это правда.
ВОПРОС № 20:
Бакунин причастен к решению Гейбнера перенести восстание в Хемниц и с этою целью поехал также вместе с Гейбиером в Хемниц, но там был задержан.
ОТВЕТ:
Совершенно верно.
Крепкие запоры, глубокие подвалы и непрерывные допросы не исключали возможности чтения книг и занятия самообразованием. Единственное, что категорически запрещалось, — чтение газет. Пользуясь тюремными порядками, ' Бакунин набросился на книги о Великой французской революции и мировую беллетристику. Его одиночество в полутемной камере скрашивали Шекспир и Сервантес, учебник английского языка, литература по математике и физике. Своему другу Адольфу Рейхелю он направил список из двенадцати названий с просьбой раздобыть и передать в тюрьму целую библиотеку фундаментальных трудов по математике, включая трехтомный трактат по дифференциальному и интегральному исчислению, алгебраическому и геометрическому анализу, классические работы Эйлера, Лагранжа, Монжа и др. В письме сестре Рейхеля — Матильде — Бакунин так описывает свой распорядок дня:
«Что касается моей здешней жизни, то она очень проста и может быть описана в немногих словах.