Оловянный слепок с горла.
От прославленной столицы —
слиток серого металла.
Было страшно возвратиться,
страшно было взять гитару —
и начать, как начинали
до тебя, — отважно, скорбно,
точно зная, что в финале —
оловянный слепок с горла.
1982
* * *
О величии идей
говорить пока не будем.
Просто жалко мне людей,
что попали в лапы к людям.
Как-нибудь в конце концов
мы сведём концы с концами.
А пока что жаль отцов
арестованных отцами.
Покривив печально рот,
так и ходишь криворотым.
Мол, хороший был народ,
уничтоженный народом.
1989
Сюжет
Допустим, брошу. Белая горячка
дня через два призна́ет пораженье.
Из нежно промываемых извилин
уйдут кошмары скорбной чередой:
пальба из танков, Горби, перестройка,
культ личности, Октябрьское восстанье,
потом — отмена крепостного права
и, может быть, Крещение Руси…
Но тут заголосит дверной звонок.
Открою. И, сердито сдвинув брови,
войдут четыре человека в штатском,
захлопнут дверь, отрежут телефон
и скажут: «Зверь! Ты о других подумал?
Ну хоть о нас — плодах твоей горячки?» —
и, с дребезгом поставив ящик водки,
достанут чисто вымытый стакан.
1995
Песенка о варягах
Говорят, что варяги тоже были славяне:
уходили в запои, залезали в долги;
выражались коряво, да такими словами,
что тряслись-прогибались в теремах потолки.
Ну а мы-то не знали, кто такие варяги.
Мы-то думали: немцы, культурный народ.
Вмиг отучат от браги, уничтожат коряги
и засыплют овраги у широких ворот.
От корявых посадов — неприятный осадок.
Вместо храма — с десяток суковатых полен.
Проживи без варягов, если поле в корягах
и под каждой корягой — нетрезвый словен!
И явились варяги. Там такие ребята…
За версту перегаром и мат-перемат!
И от ихнего мата стало поле горбато
и опасно прогнулись потолки в теремах…
Говорят, что варяги тоже были славяне.
И тогда говорили, и теперь говорят.
И какой тут порядок, если поле — в корягах
и под каждой корягой — нетрезвый варяг!
1987
* * *
Полистаешь наугад —
всё расстрелы да застенки.
От Памира до Карпат
нет невыщербленной стенки.
Вот и думается мне:
до чего же я ничтожен,
если в этакой стране
до сих пор не уничтожен?
1995
Из мемуаров о мятеже
В суровом достопамятном году
удил я рыбу на кронштадтском льду.
Всю леску перепутали, поганцы!
До сей поры мормышку не найду!
2002
* * *
Покончим с прошлым, господа, —
и православною державой,
перекрестясь, пойдём туда,
куда глядит орёл двуглавый!
2000
Луковки (1973 — 1991)
* * *
Чего бы стоил этот мерный дождь,
когда бы ничего он не напомнил,
когда бы ты прошедшим не наполнил
апрельской ночью этот мерный дождь…
* * *
В себе раба убил — и пойман был,
что выглядит жестоко, но логично:
ты человека нужного убил,
а где убил — закону безразлично.
* * *
Растратчика недавно замели.
Он крал одни железные рубли.
И упекли, в нюансы не войдя.
А он их — ради профиля вождя!
* * *
Ликуйте! На Руси не то что встарь —
не царь, но генеральный секретарь!
На благо нам послал его Господь.
Он — плоть народа. Крайняя. Но плоть.
* * *
И грянет голос прадеда сквозь тьму:
«А ты ходил на Врангеля босой?»
«Нет, не ходил, — отвечу я ему. —
А ты хоть раз стоял за колбасой?»
* * *
Я бы тоже, как пижон,
погулял за рубежом,
но с купюрой цвета беж
не поедешь за рубеж.
Развивая Барто
Уронили Мишку на пол,
оторвали Мишке лапу…
Так и мы вот понемногу
за ногой теряем ногу.
* * *
Изобличать пороки века?
Простите. Выдохлось винцо.
Срываешь маску с человека —
а там такое же лицо.
Анатомия
У жены есть сердце,
а у сердца — дверца,
а у дверцы — ключик
(только в дни получек).
* * *
Апостол Пётр, спасаясь от креста,
три раза отрекался от Христа.
И всё же ты Петра не презирай —
иначе он тебя не пустит в рай.
Диалектика
Послушен мировым законам
и крупный люд, и мелкий атом.
Пока платили — был Платоном.
Как сократили — стал Сократом.
* * *
Карлу М.
И я бы стал лохмат и гениален,
женясь на баронессе фон Вестфален.
Ох
Я вот охаю над эпохою,
а иному эпоха…
Народ — о космосе
(декламируется задумчиво)
Космонавт летить,
мать его етить…
Ну, лети-лети,
мать твою ети…
Перевирая Анненского
Люблю я очернителям назло
Президиум Верховного Совета,
не потому что от него светло,
а потому что с ним не надо света…
Экологическое
В пруду русалки доминировали,
пока его не разминировали.
Объяснительная
Я, проходя по площади Сенатской,
не мог понять, кого там бьют и мнут, —
и опоздал на целых восемнадцать
необходимых Родине минут…
* * *
О рукотворные ручьи,
берущие начало в люке!
И руки творческие… Чьи?
Найти бы, вырвать эти руки…
Петру
Приветствовать монарха стоя?
Не стукать в землю лбом?
Ты отнял самое святое —
свободу быть рабом.
* * *
За окном белым-бело —
входят белые в село.
Поменять бы надо лозунги,
пока не рассвело.
Историческое
Стрелял Гаврила в Фердинанда…
* * *
Пущай себе киногерои
спасают киночеловечество,
а у тебя своё Отечество —
большое, грязное, сырое…
* * *
Человек — мера всех вещей.
Сука. Лох. Козёл. Кащей.
Недоносок. Сивый мерин…
Что ж, ты, мера всех вещей?
Сам собою ведь измерен!
* * *
Я тащусь по тебе, Россия,
бездорожьем. И всё имение —
в узелочке. Но тем не менее
я тащусь по тебе, Россия!
* * *
Кудрявая, погромная,
ко всенощной звоня,
вставай, страна огромная,
но только без меня!
Выродок
Мать на стройке надрывается,
и папаша — кочегар!
Отчего ж тебе не ндравится
наш славянский перегар?
Маринистическое
Хлебнул корабль солёных вод,
стесав о камушек скулу, —
всё потому, что эхолот
пропагандировал скалу.
* * *
Пришла зараза-демократия,
лишила права на распятие —
и вот бреду глухой обочиной,
усталый, злой, неприколоченный…
Монтень в рифму
Коль не разграбил Божий храм
и не стрелял калек,
то ты по нашим временам —
приличный человек.
Войны холодные