– Но почему он даже не попрощался?! – восклицала она. – Я вообще не понимаю, что в последнее время происходит в нашей семье! Мои лучшие друзья с детства, с которыми мне всегда запрещали водиться, вдруг оказались моими братьями. Но почему мне запрещали с ними водиться?! Не понимаю! Родители знали об этом, по крайней мере, отец знал, ведь Иван его сын! И именно отец яростно настаивал на том, чтобы мы с мальчиками не общались. И, черт возьми, о чем Йон вообще думал? Почему он ушел? Ничего страшного бы не было, если бы он тут жил без документов. Главное, что мы знаем правду!
– Да уж, твоя семейка непростая, – удивленно покачала головой Адель. Новость о том, что дон Хоакин поступил с Иваном точно так же, как его брат дон Хавьер поступил с Йоном, девушку сильно возмутила. Судя по всему, они даже не знали, что поступают одинаково, и это было до жути странно. Вот уж действительно – родные братья, которые будто бы имели один мозг, поделенный на двоих. Вслух, конечно, Адель этого не сказала – постеснялась. Она презирала родственников подруги, и ей самой было от этого очень неловко. Хорошо, что и дону Хавьеру, и дону Хоакину хватило смелости сказать правду и исправить свои ошибки, а то Адель бы их не просто презирала, но и ненавидела, несмотря на то, что один из них мертв. Однако все равно теперь никто не мог вернуть мальчикам те года, что они провели среди персонала, прислуживая своим собственным отцам.
– Осознавать, что Йон и Иван – мои братья, так тяжело, – выдохнула Альба. – Я всегда чувствовала, что у нас есть какая-то связь, поэтому в детстве упрямо игнорировала ругательства отца и убегала с ними гулять. Возможно, меня тянуло к ним, как магнитом, потому что на каком-то другом уровне – подсознательном, наверное, – я знала, что они не просто мальчики из обслуги… – Альба умолкла и села на кровать, прислонившись лбом к металлическому столбику, на котором держался лёгкий балдахин. Холод металла был спасением для разгоряченной от эмоций кожи.
– Слушай, – задумчиво сказала Адель. – Я помню, ты раньше мне говорила, что тебе нравится кое-кто из твоих друзей. И ты говорила, что отец ни в коем случае не позволит вам быть вместе. Осмелюсь предположить, что речь шла как раз таки об этих двоих. И вопрос – в кого из них ты была влюблена?
– Я не думаю, что я была влюблена, – замявшись, ответила Альба и прислонилась к столбику всей щекой. На лбу уже налилось красное пятно, и такое же грозилось появиться на щеке. Впрочем, их не сильно было видно, потому что от провокационных вопросов Адель лицо Альбы зарумянилось. – Просто, я всегда чувствовала что-то к Йону, он меня понимал, мы вместе смеялись над всякой несмешной ерундой и были на одной волне. Я всегда считала, что была в него влюблена, но когда узнала, что он мой кузен, то поняла, что это была не влюбленность, а, может, сестринская привязанность.
– А к Ивану ты чувствовала то же самое?
– Ну, он тоже мне всегда был дорог. Конечно, он был более правильный, нежели мы с Йоном, и иногда не участвовал в наших выходках. Мы часто шутили по этому поводу, а Йон называл Ивана «святым отцом». Но это была не насмешка, конечно. Эти шутки были добрые, и сам Иван с нами смеялся. Нам было весело, очень весело. И даже не знаю, наверное, я чувствовала к Ивану что-то немного другое.
Адель коротко кивнула, не желая озвучивать свои неутешительные подозрения. Хотя, может быть, это были действительно только подозрения. Альба, вероятно, просто запуталась и не понимала, что чувствует, особенно если за эти дни ей пришлось почувствовать чересчур много. Адель не могла представить, что творится в голове подруги, поэтому была не в состоянии ей помочь. Тем более чем могла помочь девушка, которая в жизни никого никогда по-настоящему не любила?
– А к чему был этот вопрос?! – осознала неладное Альба. – Что ты хочешь сказать? Думаешь, я влюблена в кузена?! Ты ошибаешься! Это не так! Я как подумаю об этом, меня начинает передергивать!
– Нет-нет! Я ничего такого не имела в виду. Просто спрашивала, – попыталась оправдаться Адель.
В комнате повисла тяжелая тишина, которая стала запутывать Альбу ещё сильнее. Странные мысли так и вертелись в голове, становясь более громкими, чёткими и страшными. Альба попыталась от них абстрагироваться и заговорила, переправив разговор в другое русло:
– Нужно вернуть Йона в отель, его место здесь. Но я не знаю, куда он мог пойти. Надеюсь, что он не успел уйти далеко. Возможно, Иван может помочь. Точно! Я поговорю сейчас с Иваном! К тому же я хотела поговорить с ним ещё вчера, но папа к нему не пустил. Нужно многое ему сказать, многое! – с такими словами Альба отлепила щеку от столбика и под удивленный взгляд подруги понеслась к двери. Адель даже ничего ответить не успела, но решила, что обязана последовать за ней.
Пришлось долго бегать по отелю, прежде чем один из официантов сообщил, что недавно обслуживал столик сеньора Гарсиа в саду. Девушки сразу поспешили туда, опасаясь, как бы Иван уже не сменил место своего отдыха.
Сад встретил шорохом листьев, свежестью и ленивыми разговорами сеньоров, которые сидели в плетеных стульях, скрывшись от солнца под зонтиками, и потягивали из стаканов освежающие напитки. Ивана первой заметила Альба. Её очень удивило то, что молодой человек сидел не один, а в компании с сеньоритой Фернандес, с которой он о чем-то мило и непринужденно говорил.
Когда Иван и Эухения заметили приближение Альбы, то беседа сошла на нет. Эухения замерла в немом удивлении, а Иван приготовился к тому, что сейчас придётся принимать последствия. Но спустя мгновение они резко расслабились – никаких последствий быть не могло. Теперь нет.
Иван поднялся на ноги и воскликнул:
– Добрый день!
– Добрый день, – отозвалась Альба.
– Быть может, вы с сеньоритой… – он не закончил, глянув в сторону спутницы Альбы и понимая, что ее имя ему не известно. От этого он сильно смутился, но Адель поспешила скинуть все оковы неловкости:
– Мадемуазель Адель. Приятно с вами познакомиться. – Она протянула свою руку, которую Иван поднес к губам.
– Взаимно. Быть может, вы и мадемуазель Адель хотите присоединиться к нам? – предложил он.
– На самом деле, Иван, нам надо с тобой срочно поговорить, – серьезно сказала Альба, чем ввела новоявленного сводного брата в ступор. – Надеюсь, сеньорита Эухения, вы не расстроитесь, если мы ненадолго заберем вашего спутника?
– Нет, конечно, сеньорита Альба, – немного огорчённо ответила та. Впрочем, грусти в её голосе не услышал никто. Даже Иван, потому что благодаря какому-то шестому чувству он уже знал, что случилось что-то плохое, и мысли об этом заняли все его внимание.
Альба с Адель повели его по гравийной дорожке куда-то в недра сада и остановились только тогда, когда убедились, что отошли на приличное расстояние от зоны отдыха. Девушки серьёзно посмотрели на Ивана, и тот опасливо поинтересовался:
– О чем вы хотели со мной поговорить?
Взгляд Альбы моментально стал мягче. Она взяла юношу за руку, улыбнулась и стала говорить все, что думала по поводу их неожиданно выясненного родства.
– Для начала я хотела сказать то, что должна была сказать ещё вчера, но не успела. Я очень счастлива, что правда открылась, пусть и спустя столько лет. Ты мой сводный брат, и я рада, что у отца хватило храбрости вернуть тебя туда, где ты должен быть. Теперь ты находишься на своём месте. Если у тебя возникнут какие-либо трудности, то можешь смело обратиться ко мне. Я обязательно тебе помогу.
– Спасибо, вы очень добры ко мне, – смущенно сказал молодой человек.
– Иван! – возмущенно воскликнула Альба, потому что это «вы» резануло ее по ушам. То есть, оно и раньше резало по ушам, но теперь слышать это из уст брата было просто невыносимо. – Теперь ты можешь обращаться ко мне на «ты», мы ведь брат и сестра!
– Да, конечно, извини.
– Наверное, ты очень рад, что вы с Йоном оказались в настоящем кровном родстве?! Если честно, я раньше замечала, что вы внешне чем-то друг на друга похожи. Наверное, острыми чертами лица. Но характеры у вас разные. Раньше много кто дивился, почему такие разные люди смогли найти общий язык, но теперь понятно почему, – говорила Альба, даже не подозревая, что её слова приносят Ивану нестерпимую боль. Но что делать? Неважно, что он чувствует, главное – как будет лучше для всех. – Сегодня отец сообщил ужасную новость, – девушка резко перевела тему. – Все документы Йона пропали, включая письмо дяди. Теперь он не Гарсиа. И он не придумал ничего лучше, как просто уйти из отеля, оставив всех нас!
– Что?! – удивился Иван. – Йон ушёл?!
– Да! Ты не знаешь, куда бы он мог пойти? Нужно его вернуть в отель, ведь его место здесь.
– Но ему некуда идти. Вся его жизнь в этом отеле, за пределами него у нас ничего нет. Разве что только кладбище. Возможно, Йон мог пойти к матери. Могу сказать, где она похоронена, надеюсь, вы отыщите его там.
– Стоп-стоп, – вмешалась Адель. – Вы не пойдете с нами?
– Нет, – холодно и в какой-то степени даже безразлично ответил он, нацепив непроницаемое выражение лица, за которым скрыл все свои эмоции.
– Но почему? – спросила Альба, не понимая, что за метаморфозы происходят с Иваном.
– Не спрашивайте ничего, пожалуйста. Просто знайте, что теперь нас с Йоном ничего, кроме, конечно, кровного родства, не связывает.
– Но как же так?.. – тихо произнесла девушка, но Иван не дал ей больше ничего сказать, начиная объяснять, где похоронена их мать. Но Альба и так знала. Вчера после похорон дона Хавьера Йон долго сидел у ее могилы и отказался ехать с семьей на машине. Он никого не хотел видеть и сказал, что доберется до отеля один. Его оставили – а что было делать, не тащить же его с кладбища силой.
Альба и Адель попрощались с Иваном, взяли машину и поехали на кладбище вдвоем, надеясь, что Йон все-таки окажется там и что у них хватит сил вразумить его и вернуть домой.
***
Как только Йон оказался в лесу и понял, что идти ему совсем некуда, потому что никто и нигде его не ждет, то решил пойти навестить отца и мать. С жиденькими цветами, что он сорвал по пути, он пришел к свежему каменному памятнику с надписью: