– Что?! – Воскликнула Альба, подскочив на ноги и опрокинув на стол чашку с чаем. Эта новость выбила весь воздух из ее легких, и теперь девушка едва могла дышать. – Виктория? Вы в этом уверены?
– Абсолютно, сеньорита Альба. Но, боюсь, это не конец. Нет доказательств того, что остальные преступления совершила Виктория. К тому же, убийца в маске, который стрелял в… – замялся детектив, вовремя вспомнив, что Альба просила никому не говорить, что стреляли на самом деле в Йона. – Который стрелял в вас, был мужчиной. И тот человек, что ранил сеньора Лукаса, по его словам, был тоже мужчиной. К тому же горничная вряд ли бы смогла зарезать ножом военного, а после вытолкнуть из окна дона Хавьера. По моей версии, она заметала чьи-то следы. Настоящего убийцу нам еще предстоит поймать.
– Простите, – пискнула Альба, даже не дослушав, что детектив скажет еще, и бросилась со всех ног в отель. Ей предстояло сообщить обо всем этом Йону. Она знала, что Йон и эта горничная были хорошими друзьями. И наверняка сейчас эта новость разрушит весь его мир. Но что было делать? Убийца пойман. Пусть и не самый главный, но все-таки один из них. И кто – скромная и добрая с виду горничная!
Добежав до двери номера Адель, Альба остановилась и решила отдышаться. Сердце в груди барабанило так сильно, что наверняка проходящие мимо сеньоры его отлично слышали. Из комнаты доносились голоса, и Альба ненароком прислушалась, поражаясь тому, как, оказывается, в коридоре все слышно.
– Ты делаешь успехи, Йон, – это говорила Адель. – Точнее мсье Йон. Глядишь, во Франции и не поймут, что ты испанец.
– Ты явно переоцениваешь мои возможности.
– Давай, повтори, что мы выучили! – потребовала она.
– Bonjour! Excusez-moi pour que je parle français mal. Parlez-vous espagnol?2 – гордо изрек Йон.
– Очень хорошо! – похвалила Адель.
Альба за дверью отчего-то задохнулась от возмущения. Она собрала всю свою волю в кулак и без стука вошла в комнату. Адель сидела в кресле и листала свою книгу, что-то из нее переписывая на листок бумаги. Йон лежал на кровати с похожим листком в руках и шепотом с него читал. Очевидно, пытался прочесть французские слова, которые ему написала Адель.
Но приход Альбы тут же заставил их отложить все свои дела и с беспокойством посмотреть на подругу.
– Привет, что-то произошло? Ты выглядишь встревоженной, – сказала Адель.
– У меня новости, – ответила Альба.
– Детектив? – сразу понял Йон, поднявшись на кровати. – Что он сказал? Он нашел убийцу? Альба, не тяни!
– Все не так просто, – начала говорить она, забыв о том, что до прихода детектива ей не терпелось рассказать Йону про его потерянную сестру. Сейчас об Андреа она даже не вспомнила. – Отпечаток со шприца говорит только о том, кто убил дядю Хавьера. Но это не значит, что он убил остальных. Убийца дяди – это наша горничная Виктория. Мне жаль, Йон.
– Вздор какой-то, – ответил Йон, нервно усмехнувшись. – Ты ведь это несерьезно?
– Это правда, Йон. Это она убила твоего отца.
– Нет… – сказал он, встретив серьезный взгляд Альбы и поняв, что она не шутит. – Я не верю. Мартин, Родриге, Кармен… Но уж точно не Викки. Нет, я не верю.
Альба опустила глаза, не зная, что тут еще можно сказать. Адель смотрела то на Альбу, то на Йона и молчала, понимая, что ее реплика уж точно будет лишней.
Йон пытался уложить эту новость в свой голове, но она никак не желала быть понятой. Он давно дружил с Викки и никак не мог поверить в то, что его подруга могла так поступить. Наверняка это просто кошмарная ошибка.
– Мне надо с ней поговорить, – наконец сказал он. – Где она?
– Агенты арестовали ее и повели в участок.
– Черт возьми, – выругался Йон и резко подскочил на ноги, забыв обо всех своих ранах.
– Куда ты?! – воскликнула Адель.
– Мне надо с ней поговорить. Я должен спросить у нее сам, потому что я в это не верю, – ответил он, ныряя ногами в ботики и устремляясь к двери.
– Но, Йон, ты не можешь выходить! – Альба попыталась его остановить, схватив за локоть, но юноша выдернул руку и двинулся дальше. – Йон! – возмутилась девушка.
– Я должен. И не волнуйтесь, никто меня не увидит. За столько лет жизни в качестве прислуги я научился быть незаметным.
***
Йон выбежал через заброшенный выход. За годы жизни в этом отеле он не только научился быть незаметным, но и ходить так, чтобы его никто не увидел. Он знал отель досконально, знал все его коридоры, комнаты и лазейки, наверное, даже лучше чем сами хозяева.
Он бежал прямиком в деревню, надеясь, что Викторию еще не довели до участка, ведь там ему вряд ли позволят с ней поговорить. Рана в боку болела, но Йон старался ее не замечать. Все же сейчас было кое-что более важное.
Ему пришлось обойти сад по скалистому берегу, чтобы никто из постояльцев не смог его увидеть, и только тогда он оказался на тропе в лесу, которая вела в деревню. Йон не знал, сколько времени у него это заняло, но очень надеялся, что не много. Бежал он еще долго прежде, чем вдалеке показалось три фигуры в дешевых пиджаках, которые волокли девушку со связанными спереди руками. Она не сопротивлялась, но шла очень медленно, еле переставляя ноги, из-за чего агентам приходилось ее поддерживать и буквально тащить.
Не думая ни секунды, Йон прокричал на весь лес:
– Агенты, стойте!
Агенты встрепенулись, остановились и стали глазеть по сторонам. В этот момент Викки резко оживилась, пнула одного из агентов под колено и бросилась бежать со всех ног в лес, скрываясь между толстых стволов деревьев и поросших зеленым мхом скал.
– Нет, стой! – кричал Йон, понимая, что Викки натворила. Она сбежала от полиции и тем самым дала им еще одно подтверждение своей вины.
Пока агенты соображали, что делать дальше, Йон, даже не успев отдышаться, кинулся следом за девушкой. Ветки хлестали по лицу, капли пота облепили лоб, а рана в боку горела огнем, но он не замечал этого. Бежал вслед за подругой – а подругой ли? – желая настигнуть ее раньше агентов, которые шелестели листовой где-то недалеко – видимо, все же они сообразили пуститься следом за сбежавшей арестованной.
Но Викки нигде не было видно. Она успела скрыться в лесу, и оставалось только гадать, в какую сторону она могла побежать. Йон не останавливался, он просто бежал, выбирая направление наугад, и вскоре увидел мелькнувшую между скал фигуру в темно-зеленом платье и белоснежном фартуке, словно сама Вселенная вывела его на ее след.
Лес уже кончался, и за ним показался холмистый берег, за которым шумели волны Бискайского залива. Викки стало видно как на ладони. Она бежала, даже не оглядываясь, и постепенно сбавляла темп, потому что дорога резко начинала идти в гору. С наручниками, в длинном платье да еще и в гору ей было тяжело бежать, и Йон очень скоро настиг ее на вершине холма.
– Викки! – окликнул он едва слышно, чтобы его голос не донесся до блуждающих где-то в лесу агентов. Благо волны шумели, разбиваясь о скалы, и вряд ли бы позволили его словам достичь ушей полиции.
Викки остановилась, потому что земля впереди обрывалась, и развернулась, собираясь побежать вдоль обрыва. Однако дорогу ей преградил Йон и грубо схватил за локоть, не давая ей возможности сдвинуться с места.
– Йон, – жалобно сказала Викки. На ее лице были страх и обреченность, а глаза полнились виной. Совсем не это ожидал увидеть Йон. – Прости.
У Йона земля ушла из-под ног. Виноватый взгляд, слезы в глазах, извинение… Все это словно ударило его под дых и разломило на части его мир. Неужели это правда? Она на самом деле виновна? Но как она могла? Воткнуть своему другу нож в спину и еще им покрутить, чтобы принести как можно больше вреда. Подруга, называется. Да как она могла?! И неужели думает, что это жалкое «Прости» что-то изменит? Это «Прости» Йона только разозлило. Его глаза налились яростью, он схватил Викки за плечи и как следует ее встряхнул, зашипев ей прямо в лицо:
– Так значит, это была ты?! Это ты убила моего отца? А мою мать и брата? А дона Игнасио? Ты тоже в этом замешана? Ты была моей подругой, черт бы тебя побрал! Зачем? Что плохого я тебе сделал?!
– Нет, Йон! – взмолилась она. – Я не знала! Я не знала, что дон Хавьер твой отец!
– Но это ты его убила?! – закричал он. – Говори, ты убила его?!
– Только его, больше никого… – сквозь слезы ответила Викки. – Но я не могла иначе, не могла!
– Что значит не могла?! Я считал тебя подругой! А ты оказалась такой сволочью! – кричал он, даже уже не задумываясь о том, услышат ли его голос агенты. – Поверить не могу. Да ты… Нет слов просто, как тебя назвать, дрянь ты такая!
– Пожалуйста… Прости, – плакала Викки, отчаянно хватаясь за руку Йона, но он оттолкнул девушку от себя и отошел на несколько шагов назад.
– Даже не смей ко мне подходить. То, что ты сделала, простить невозможно.
– Вот она! – раздался крик агентов. Те уже бежали к обрыву на всех парах. – Задержите ее! Сеньор Гарсиа, не дайте ей убежать!
– Нет… – прошептала Викки, глядя на агентов, которые стремительно приближались в их сторону. – Я сожалею, Йон, – сказала она, бледнея от страха и пятясь назад. А после, не зная, какой выход еще можно найти, она шагнула вниз и полетела с обрыва, туда, где темные океанские воды разбивались об острые скалы.
***
Йон сидел на обрыве, курил и смотрел на бескрайние воды залива. На душе было паршиво. Друзья предают, семья разваливается, а весь мир идет прахом. Как Викки могла так поступить? Девушка, которая всегда его поддерживала, лечила после боев в таверне и помогала решить проблемы, даже если они были до ужаса пустяковыми. С ней всегда было весело и легко. Невозможно поверить, что она могла кого-то убить. Воткнуть в шею умирающему человеку шприц со смертельной дозой морфия. Что должно быть в голове у человека, чтобы такое совершить? Что значит, она не могла по-другому? Она знала, что за убийство следует смертная казнь, неужели она думала, что это сойдет ей с рук? Чужая душа темнее дремучего леса – ни за что не разглядишь, что в ней творится.