для тебя, если ты в этом сознаешься и расскажешь то, что было на самом деле.
– Я не понимаю, о чем вы, сеньорита, – невозмутимо ответила Кармен. – Я рассказала детективу только то, что видела.
– А ты уверена в том, что видела?
– Абсолютно, сеньорита.
– Было темно, ты могла принять за Ивана кого-то другого.
– Нет. Я была в это время на кухне и видела это из окна. Свет был зажжён, поэтому лестница освещалась. Иван что-то спрятал, при этом он очень внимательно оглядывался, из-за чего мне пришлось спрятаться за занавеску, а после он зашёл в отель. Сеньорита Альба в тот вечер сидела на кухне, я сама ей приносила чай. Когда зашел Иван, она о чем-то с ним поговорила, а потом они оба ушли. Если не верите мне, можете спросить обо всем у нее. А теперь, если позволите, мне нужно продолжать работать.
– Что ж, – вздохнула Эухения. – Иди.
Она думала, что Кармен во время рассказа как-то выдаст себя или начнет волноваться, но она говорила твердо и очень уверенно. Видимо, она знала, что к ней придут с вопросами, поэтому хорошо отрепетировала, как и что она будет отвечать. Если бы Эухения не знала Ивана, то наверняка бы поверила Кармен – так убедительно та врала. Но Эухения знала его, поэтому не верила ни одному ее слову. Чтобы во всем этом разобраться, она решила отправиться к сеньорите Альбе. Раз та в тот вечер тоже видела Ивана, то она, возможно, сможет сказать что-то важное и, в отличие от Кармен, врать точно не станет.
Эухения отправилась на поиски сеньориты Альбы. Один услужливый официант сообщил ей, что она сейчас находится в кабинете директора в компании с доньей Беатрис и сеньоритой Адель, и Эухения устремилась туда. На пороге ее остановил администратор Густаво и первым зашел в кабинет, чтобы узнать у доньи Беатрис, можно ли гостье пройти. Донья Беатрис разрешила, и Эухения прошла в кабинет, перетянув на себя все внимание присутствующих.
– Вы что-то хотели, сеньорита Фернандес? – спросила донья Беатрис. Ее с трудом можно было узнать. Она заметно похудела, на лице её появилось много новых морщин, из-за чего она стала выглядеть гораздо старше чем тогда, когда Эухения видела ее в последний раз. Это бесспорно была очень сильная женщина, которая заслуживала восхищения, ведь после всех невзгод у нее хватило духу и сил сесть в кресло управляющего и начать руководить отелем.
– Мне нужно кое-что узнать по поводу Ивана у сеньориты Альбы, – ответила Эухения.
– Конечно, присаживаетесь, – сказала Альба, указав на обитую шелковой тканью софу. – Что вы хотели?
– Я сейчас говорила с горничной Кармен, – сказала Эухения, усаживаясь на софу. – Вы, наверное, знаете, что она давала показания против Ивана? Я уверена в том, что все, что она сказала, было ложью, и пришла с вопросами к вам, чтобы узнать, что было на самом деле. Вы ведь виделись в тот вечер с Иваном?
– Да, – подтвердила Альба. – Мы с ним разговаривали.
– Видели ли вы, как он прятал под лестницей пистолет?
– Я встретила Ивана только на кухне, поэтому сказать, прятал он пистолет или нет, не могу.
– А вёл ли он себя как-то странно?
– Немного. Но он проиграл в таверне все свои деньги, поэтому переживал из-за этого.
– Я не верю, что сеньор Иван к этому причастен, – вмешалась Адель. – Здесь многое не сходится. Наверняка этой Кармен дали круглую сумму, чтобы она наговорила всякую чушь.
– А по мне он с самого начала был против Йона, – сказала донья Беатрис. – Как он появился тогда на семейном собрании, так я сразу поняла, что будет проблемы!
– А что вы думаете, сеньорита Альба? – спросила Эухения. – Как вы считаете, мог ли Иван совершить то, в чем его обвинили?
– Иван – мой друг. Сложно поверить, что он может быть способен на такое. Но с другой стороны, Монтойя бы не стал его просто так обвинять…
– Но как вы можете сомневаться?! – вдруг вспылила Эухения. Она была уверена, что сеньорита Альба твёрдо примет сторону Ивана. – Монтойя вообще ведёт себя как безумец. Ваш отец был тому свидетелем! А Ивана вы ведь считаете братом, хоть он вам таковым и не приходится. Как вы можете так про него думать?!
– Что значит, не приходится?.. – изумленно спросила Альба.
– Он не Гарсиа и никогда им не был. Его обвинили в том, что он стал избавляться от всех наследников, чтобы получить отель, потому что узнал о своем происхождении много раньше, чем это было объявлено официально. Но тогда, когда случились все убийства, он и помыслить даже не мог, что когда-нибудь станет сеньором, потому что дон Хоакин никогда не был его отцом!
– То есть как это не был? – не понимала Альба. – О чем вы говорите?
– Дон Хоакин признал его только для того, чтобы получить наследство. Он выбрал Ивана потому, что никто не знал, кто его настоящий отец. И Иван об этом прекрасно знал. Дон Хоакин рассказал ему все это сразу, чтобы у него была над Иваном власть.
– Что?.. – сдавленно спросила Альба. Ее голос больше походил на писк, потому что от услышанного она едва не потеряла дар речи.
– Но откуда вам все это известно? – поинтересовалась донья Беатрис.
– Сам дон Хоакин сказал это во время допроса Ивана, – ответила Эухения.
– Я думала, сюрпризов в этой семье больше не будет, – проговорила Адель. – Но они и не думали заканчиваться… Значит, дон Хавьер и дон Хоакин вовсе не мыслили одинаково, скрывая своих внебрачных детей. Дон Хоакин просто решил воспользоваться такой отговоркой, чтобы найти себе ещё одного наследника. Просто сумасшедший дом!..
Адель хотела высказать что-то ещё, но неожиданный короткий стук в дверь не дал ей этого сделать.
Донья Беатрис крикнула, чтобы входили. На пороге появился Густаво, который торопливо сказал, что в кабинет хочет войти дон Мигель с важной новостью.
– Впусти его, – сказала донья Беатрис.
Густаво скрылся, а через секунду его место занял дворецкий.
– Прошу прощения за беспокойство, сеньоры, – начал дон Мигель. – Я пришел сообщить, что приехал новый официант. Он показал себя хорошо, поэтому я его принял.
– Хорошо. Пусть начинает сегодня же, – ответила управляющая. – Выдай ему форму и впиши его в график работы вместо Родриге.
– Слушаюсь, сеньора. – Дон Мигель поклонился и покинул кабинет.
Эухения с непониманием посмотрела на донью Беатрис. Отчего-то эта новость ее насторожила.
– А почему наняли нового официанта? – поинтересовалась она. – Что случилось с Родриге?
– Он уехал домой по семейным обстоятельствам, – объяснила донья Беатрис. – И так как он не предупредил об этом заранее, нам пришлось искать ему замену черте где.
– Когда именно он уехал?
– Несколько дней назад. А почему вас это так заинтересовало? – удивилась та.
– Вам не кажется странным, что официант покинул отель именно тогда, когда нашли тело? – задумчиво спросила Эухения.
– Он ушёл ещё до того, как нашли тело.
– Тогда это ещё более странно, – нахмурилась Эухения. – Официант убил сеньора Йона, сбежал под предлогом семейных обстоятельств, а Ивана подставили и отправили на казнь. Такое вполне может быть! Почему этого официанта никто не пытался разыскать и допросить?
– А ведь и правда странно, если он ушёл ещё и без предупреждения, – поделилась мыслями Адель.
– Но с какой целью все это делается? Чтобы получить отель? Но каким образом? И кто?.. – размышляла Эухения. – Назовите, пожалуйста, полное имя этого официанта. Я должна во всем разобраться.
– Что же вы так подозрительны ко всему? – пробормотала донья Беатрис.
– Ивана могут казнить! Я должна проверить все странности, ведь одна из них может привести к настоящему преступнику!
– Ну хорошо, этого официанта зовут Родриге Санчо. Живет в деревеньке Ареносо. Можете проверить его.
Эухения, взволнованная от этой зацепки, тотчас же покинула сеньор и бросилась к телефону. Она позвонила своему адвокату и заставила его выяснить все о Родриге Санчо из Ареносо. Тот заверил, что уже к вечеру он сможет раздобыть всю интересующую ее информацию, и на этом они попрощались. Эухения была уверена в сеньоре Куэрво и знала, что вечером уже многое встанет на свои места. Но расслабляться она не собиралась. Она снова съездила к Ивану в тюрьму и стала задавать ему вопросы о Родриге.
– Как хорошо вы с Родриге общались?
– Мы с ним вообще почти не общались, – удивленно отвечал Иван.
– Не замечал ли ты за ним что-нибудь странное?
– Да вроде, нет.
– А как с ним общался Йон?
– Он с ним тоже не общался.
– Не знаешь, как он относился к вам обоим?
– Конечно же, нет. А что? Думаешь, это он причастен ко всему этому? Но зачем ему это? Мы же ему никогда ничего плохого не делали!
– Не переживай. Я пока не могу говорить об этом с уверенностью, но думаю, что я на верном пути. Обещаю, что правда очень скоро выйдет наружу, – заверила Эухения.
Пока установленное охранником время не истекло, она поговорила с Иваном о другом, в частности о вере и надежде, что он воспринял очень скептично. А после попрощалась и вернулась в отель, решив расспросить обслугу о Родриге и его отношении к Ивану и Йону.
На разговоры с обслугой Эухения потратила несколько часов, но ничего полезного она выяснить так и не смогла. Все говорили ей только о том, что Родриге не общался ни с Йоном, ни с Иваном и что кроме работы его с ними ничего не связывало. Невозможно было обвинить Родриге в ненависти к ним, невозможно было найти какой-нибудь мотив. Он словно с самого начала сторонился их, чтобы после ни одна ниточка не могла привести к нему.
Расстроенная, Эухения вернулась в номер и заказала чай, решив сделать себе небольшой перерыв. Заказ принёс официант, с которым ей ещё не удалось поговорить, поэтому она решила не упускать эту возможность и стала расспрашивать его, пока он накрывал на стол.
– Как ваше имя? – первым делом спросила она.
– Мартин, сеньорита.
– Вы что-то знаете об официанте Родриге?
– Ну, знаю, что он уехал, потому что он нужен был семье дома.
– А какой он в принципе? Вы замечали за ним когда-нибудь что-то странное?