Я вспомнила последние ссоры Макса с папой и мысленно согласилась с Ольгой.
– Итак, смотри: это лесенка, – рассказывала она дальше. – В ней пять ступеней. Все пять нам надо пройти, и ни одну из них нельзя перескочить. Иначе, скорее всего, ты просто упадешь с лесенки и пойдешь по своей обычной дорожке. Тебе надо научиться ходить по этой лесенке, как только ты почувствуешь прилив негативных эмоций у детей: вот-вот начнется скандал, возможно, ребенок уже разревелся, кричит, топает ногами, хлопает дверьми. Эмоции могут быть и не такими сильными, например, он просто чем-то недоволен, или загрустил, или боится.
Попробуй прямо сейчас вспомнить, с какими негативными эмоциями у детей ты сталкивалась в последние несколько дней.
– Ох, этого добра у нас хватало. И я, кстати, каждый раз вела себя по-разному в зависимости от настроения: то старалась утешить, то шла на уступки, то, наоборот, кричала и требовала все это прекратить.
За последние дни вот что удалось вспомнить:
1. Конечно, сегодняшний скандал в классе, который не выходил у меня из головы. Уже хотелось просто прижать Макса к стенке и все выяснить.
2. Ссора папы и Гоши по поводу дивана.
3. Нежелание Гоши есть брокколи, которую он обозвал «зеленой гадостью», за что папа выставил его из-за стола.
4. Несколько дней назад Макс боялся засыпать. Но папа пристыдил – и Макс перестал говорить об этом.
5. Да что далеко ходить – вот только что по дороге к Ольге Гоша сломал палку Макса, которую тот пытался превратить в ружье. В итоге была перепалка и ссора.
– Отлично, – сказала Ольга. – А какие чувства ты обычно испытываешь, когда встречаешься с негативом со стороны ребенка?
– Ну, по-разному… Иногда сильно бесит, иногда стараюсь оставаться спокойной, но все равно, конечно, раздражает и злит. Особенно когда из-за какой-нибудь мелочи сыр-бор.
– Это и будет наш первый шаг – научиться говорить себе в душе, в мыслях: «Ура! У ребенка негативные эмоции! Жизнь дарит нам очередной урок для прокачки эмоционального интеллекта!»
– То есть я должна обрадоваться, если ребенок начал скандалить? – уточнила я, не веря своим ушам. – Я встречала разные советы: оставаться спокойной, не расстраиваться, продолжать любить ребенка. Но о том, что истерике можно радоваться, не думала никогда… И я должна прямо улыбаться и открыто радоваться? – опять засомневалась я.
– Ни в коем случае. Ты должна мысленно радоваться и на корню рубить мысль: «Скорее что-то предприму, чтобы прекратить истерику». Ведь, признайся, ты часто так думаешь?
– Да по-разному. Раньше, когда Гошка был маленький, работало переключение внимания – покажешь птичку в окошке или цветной фантик, и он все забыл. Теперь это не работает, поэтому иногда пытаюсь логически обосновать, что плакать не стоит. А бывает, и просто накричу и прикажу прекратить истерику.
– И как, срабатывает?
– Ну, если накричать, то иногда он начинает рыдать тише. Но, если честно, так гадко после этого на душе… А во всех остальных случаях – скорее нет, не срабатывает.
– Понимаешь, нам важно понять, что прекращение истерики не должно быть целью номер один. Пока тебе не нравится эта ситуация, ты будешь стараться всеми силами из нее выйти как можно быстрее, перейти в зону комфорта и спокойствия. Выбери другую, более интересную и сложную цель – проработать эмоциональный интеллект, развить его, делая правильно пять шагов. И первый шаг на этом пути – мысленно полюбить ситуацию и оставаться в ней столько, сколько будет нужно.
Я вроде бы поняла, что имеет в виду Ольга.
– Теперь идем дальше. До того как ты начала что-то говорить, что-то предпринимать, нужно проделать еще один мыслительный трюк – понять, какое чувство сейчас испытывает ребенок: грустит, злится, боится, стыдится, жалеет… Это ты тоже стараешься определить в голове. Вот, например, в тех ситуациях, о которых ты говорила вначале, что испытывали дети, какие чувства?
«Но откуда же мне знать?!» – первое, что я хотела ответить, но потом остановилась. А ведь иногда действительно можно понять, что испытывает ребенок. Например, сейчас, в борьбе за палку, Макс чувствовал злость и раздражение из-за того, что Гошка пытается этой палкой завладеть. А Гоша – зависть, ревность, потому что палка у Макса, а не у него.
В ситуации с засыпанием это точно был страх одиночества, темноты, чего-то непонятного.
В случае с диваном – уже сложнее. Но, наверное, это было чувство несправедливости и задетое самолюбие. (А что еще можно испытывать, когда тебе надавали по попе?)
А сегодня… Я так до конца и не поняла, почему рыдал Макс. Этими соображениями я поделилась с Ольгой и уточнила: а может ли быть такое, что чувство не одно?
– Ну конечно! Мы всегда испытываем целый спектр чувств. Смесь их. Какое-то чувство сильнее, какое-то слабее, какое-то прячется так глубоко, что его не осознаешь вовсе.
– Тогда, наверное, сегодня Макс боялся самой ситуации – ведь не каждый день тебя обвиняют в воровстве. – Я еще немного подумала, и потом меня вдруг осенило: – Он злился на меня за то, что я не вытащила его из этого ужаса, не поддержала и не помогла! А я-то не понимаю, почему он на меня дуется! Я и впрямь уже начала думать, что он потерял этот планшет и хочет спрятаться за своей обидой и ничего не объяснять!
– Вот видишь! Надо всегда стараться не погружаться в собственные чувства и эмоции. За ними ты ничего не увидишь. Свои чувства тоже надо маркировать и настойчиво стремиться понять, что чувствует другой человек. Так что считай, что это развитие и твоего эмоционального интеллекта тоже, – улыбнувшись, добавила Ольга.
Рис. 4. Лесенка реагирования на сильные негативные эмоции ребенка
Пока я копировала лесенку, нарисованную подругой, она продолжала:
– Теперь следующий шаг после первых двух, которые ты проделала внутри себя. Ты готова пойти дальше и на третьем шаге подтвердить эмоции ребенка. Ты ведь теперь знаешь их название и не хочешь уйти от слез как можно быстрее. И – да, важно: если ты пока поглощена своими эмоциями, то не старайся их заглушить или спрятать, проживи их сначала – помоги себе, а потом уже помогай ребенку. Как в самолете: сначала обеспечьте маской себя, затем ребенка.
– Но что значит «подтверди»?
– Понимаешь, ребенок не совсем осознает, что с ним происходит. Многие взрослые иногда так злятся и делают такие глупости, что потом очень сожалеют об этом и даже говорят, что было ощущение, будто их подменили. Ребенок тоже не понимает, что происходит. Если мы начнем его ругать и стыдить в такие моменты, то это будет означать, что его чувства ПЛОХИЕ. Ребенок будет уверен, что он сейчас испытывает нечто запретное, стыдное. В дальнейшем, как только подобные чувства будут возникать, человек постарается их спрятать.
– Ой, мне это знакомо! Когда ты сам себе говоришь: «Не злись, все хорошо, она всего лишь выполняет свои обязанности», – мне вспомнилось, как секретарь Марина иногда резко говорит со мной, если я ухожу с работы чуть раньше.
– Да-да, именно это. Многие мамы еще запрещают себе злиться на детей. Им кажется, что если они это делают, значит, они плохие мамы. Что такое чувство может возникать только у никуда не годных родителей. А это совсем не так. Просто когда-то – может, еще в детстве – никто не подтверждал их злость, не говорил, что это нормально, и они выучились как можно быстрее прятать ее как что-то плохое.
– Хорошо, но все-таки что я должна конкретно сделать или сказать? – не успокаивалась я.
– Ты так и говоришь Максу или Гоше: «Я тебя понимаю, это ужасно…» или «Многим людям это не понравилось бы», «Я часто чувствую то же самое…» Важно сказать, что ты их понимаешь, и сказать, что это нормально – испытывать то или иное чувство. Можно даже ничего не говорить, а просто обнять ребенка и посмотреть ему в глаза, кивнуть головой. Гораздо важнее то, чтобы ты действительно понимала его, чем то, что именно ты скажешь.
– А не покажется ли ребенку, что теперь все можно? То есть можно орать, беситься, что-то требовать – в общем, вести себя как угодно? А мама только и будет говорить, что это нормально и хорошо? – возразила я.
У меня в голове просто не укладывалась мысль, что Гоша или Макс будут, например, драться и ругаться, а я, как сошедший с ума арбитр, стану подтверждать: все нормально, ребята, все можно, это же чувства, их нельзя блокировать.
Но Ольга вернула меня на землю:
– Разве ты говоришь, что можно вести себя как угодно? Ни в коем случае! Тут остаются те же самые нормы и границы. Нельзя бить другого человека, нельзя кусаться, нельзя оскорблять. Мы ни в коем случае не разрешаем ЛЮБОЕ поведение! Пойми: часто дети, да и взрослые, не видят разницы между возникшим чувством и реакцией на него. Вот ты идешь по тротуару, и тебя облил грязью водитель. Очень многие люди испытывают одни и те же чувства: злость, раздражение, негодование. Но вести себя могут по-разному. Кто-то закричит вслед машине или даже швырнет камень, кто-то начнет отчищать брюки, кто-то расплачется…
Я начала понимать мысль Ольги и постаралась подвести итог:
– Поведение может быть допустимым и недопустимым. А чувства всегда допустимы и нормальны.
– Именно так! Мы-то стараемся не сделать из ребенка безэмоционального чурбана, а, наоборот, разрешить ему любые чувства, но научить правильно их проявлять, чтобы от нашей злости не страдал мир вокруг и наши близкие люди.
Отметив эту ступеньку и важные шаги, мы пошли дальше.
– Часто, если ты даже не знала, какие чувства испытывает ребенок, на третьем, предыдущем, шаге он начинает делиться ими, и становится ясно, что Макс, например, считает несправедливым, что Гоша нашел палку в два раза длиннее. Это замечательно. Потому что на четвертом шаге нам нужно назвать эмоции ребенка. Если ты не знаешь, а ребенок молчит, не бойся не угадать и сказать неправильно. Часто дети начинают прислушиваться к себе и потом сами стараются поправить родителей.
– Но чем это отличается от предыдущего шага? – не поняла я.