Сбежав из Спеллхолда в компании, освобожденной от плена Айреникуса и Бодхи, герой оказывается в самом негостеприимном месте Фейруна – в Подземье.
Туннели уходят глубоко под землю и ведут к владениям кровожадных дроу, известных также как темные эльфы. Там же обитают безжалостные ловцы разума и еще многие опасные твари.
В Baldur’s Gate II герою предстоит отправиться в матриархальный город Уст Ната, чтобы спасти похищенные дроу драконьи яйца. Атмосфера этого места мрачна и беспросветна: рабов держат в невыносимых условиях и заставляют сражаться на аренах; эльфов с поверхности приносят в жертву злой богине Ллос. В игре можно исследовать лишь часть Подземья, но и она весьма велика. Во многих руководствах по Забытым королевствам упоминается Ориндолл – город, где четыре тысячи ловцов разума удерживают под контролем пять тысяч рабов. В Baldur’s Gate II Ориндолла нет, но, исследуя окрестности Уст Ната, можно обнаружить один из их аванпостов. Там же, в Подземье, находится и Мензоберранзан – еще один город под управлением дроу. Он примечателен тем, что здесь родился Дриззт До’Урден, герой, чей портрет мы попробуем набросать чуть позже.
Мир Baldur’s Gate многомерен, и несколько раз сага предлагает нам в этом убедиться. Некоторые квесты основного сценария, а также несколько второстепенных квестов отправляют нас в миры, расположенные за гранью Торила. То мы отправляемся в другие измерения, чтобы спасти незадачливого барда Хаер’Далиса и его труппу, то сражаемся с Джоном Айреникусом в самом сердце Девяти кругов ада. Все эти экзотические и, казалось бы, разрозненные места на самом деле формируют единую космогонию[91] Забытых королевств. Ее устройство по форме напоминает дерево: планета Торил в нем занимает центральное место, она как бы ствол, материальное измерение. Отсюда можно отправиться куда угодно – если хватит сил и способностей. Другие планы в этом смысле подобны ветвям. Кроме того, планы имеют особые магические свойства. Например, маг, желающий призвать огненного элементаля, открывает портал, через который это существо приходит из своего родного мира – измерения стихии Огня.
Планов существует множество. В некоторых из них почти нет жизни; другие же подобны Торилу или даже превосходят его – таковы, например, эфирное и астральное измерения. Наконец, внешние измерения – место обитания божеств Забытых королевств. С одной стороны, небесные измерения, населенные божествами с добрым элайнментом, с другой – миры зла, где обитают сущности гораздо менее добрые, но не менее могучие. В концовке Siege of Dragonspear и Baldur’s Gate II игрок отправляется в Девять кругов ада, один из таких миров зла, населенных баатезу. Там же, во второй части, один из побочных квестов Волшебников в Рясах приводит в Планарную сферу. Ее особенность в том, что между планами можно перемещаться физически – и игроку этим нужно активно пользоваться, чтобы выбраться из Бездны, мира демонов[92]. Чтобы перезапустить сложные механизмы Планарной сферы, придется прикончить Танар’ри[93] и воспользоваться его сердцем в качестве топлива. Наконец, в Throne of Bhaal Покои, в которые игрок может переноситься по своей воле, – владение Баала, лежащее во внешних планах.
Некоторые заклинания позволяют перемещаться между планами. То же можно делать через магические порталы. Но есть и более радикальный способ. Когда смертный умирает, его душа направляется в измерение Фугу. Оно представляет собой широкое пространство, нейтральное само по себе. Сюда стягиваются посланники разных божеств, чтобы забрать «свои» души в соответствующие миры. Неверным же и неверующим предписано направляться в Город Суда. В саге о Баале это измерение не фигурирует, но туда можно отправиться в дополнении Mask of the Betrayer к Neverwinter Nights 2.
Тем не менее в Baldur’s Gate II BioWare пришлось выворачивать космогонию наизнанку. Джон Айреникус, как мы помним, – эльф, изначально преданный богу Риллифейну, но затем решивший сам занять его место. Так что было бы логично, если бы после смерти, перед отправкой в Город Суда, он попал в план Фугу. А он вместо этого оказывается сразу в Девяти кругах ада – что вообще-то противоречит логике мироустройства Забытых королевств и их «теологии».
Пантеон Забытых королевств
Перед тем как в деталях рассмотреть божественных обитателей Забытых королевств и их влияние на мир Baldur’s Gate, нам надо разобраться в событиях, оказавших влияние на Dungeons & Dragons и ее производные. Теология D&D весьма непроста. К тому же стоит учесть, что на то, как религиозная тематика представлена во второй редакции AD&D (и, соответственно, в Baldur’s Gate), повлияла целая цепочка событий, разворачивавшихся с 1979 года.
Ролевые игры долгое время были мишенью для многочисленных обвинений – они якобы небезопасны и морально, и физически. 15 августа 1979 года из университетского общежития в штате Мичиган исчез студент по имени Джеймс Даллас Эгберт III. Обеспокоенные родители обратились к частному детективу Уильяму Диару. Тот очень быстро обнаружил, что Джеймс был заядлым игроком в Dungeons & Dragons. Диар, не нашедший никаких серьезных зацепок и, по-видимому, питавший неприязнь к играм как явлению, не замедлил обвинить саму D&D в исчезновении Джеймса. Эти сомнительные заявления тут же подхватила пресса.
Расследование продолжилось, и вскоре детектив обнаружил, что Джеймс скрывал от близких свою гомосексуальность, принимал наркотики, а побег совершил с тем, чтобы покончить с собой. Однако, не имея права нарушать частную жизнь семьи Эгбертов, Уильям Диар скрыл эту информацию от прессы. В публичных заявлениях он продолжил нападки на D&D. Когда 12 сентября того же года Джеймс наконец нашелся, он потребовал у Диара не раскрывать причины побега семье и прессе. Так что D&D так и осталась в истории козлом отпущения. Годом позже Джеймс совершил самоубийство. Тогда об игре не вспоминали, но излишне говорить, что на имидже RPG эта история сказалась не лучшим образом.
В 1983 году, когда TSR была на гребне успеха, некая американская группа активистов под названием Bothered About Dungeons & Dragons[94] распространяла в прессе гневные отзывы в адрес компании. TSR обвиняли в дурном влиянии на детей и подростков. Основателем группы была Патрисия Пуллинг, инициировавшая кампанию против TSR после суицида своего сына, который любил D&D. Кампания продолжалась более двух лет, и создателей D&D обвиняли буквально во всем подряд – «оправдании сатанизма», «сексуальной извращенности» и даже «каннибализме». В качестве доказательства выставляли то, что в играх TSR представлены демоны и дьяволы.
Поэтому когда в 1989-м вышла вторая редакция Advanced Dungeons & Dragons, ее «религиозный» контент был изменен в сторону облегчения. Демоны, которых мы встречаем в Baldur’s Gate, там стали называться танар’ри, а дьяволы – баатезу. Кроме того, сама религиозная тематика, традиционно выходившая на первый план в Забытых королевствах, здесь была оттеснена на второй. Впоследствии TSR вернулась к ней – запрос на нее со стороны фанатов был слишком уж велик. Появятся кампании, прямо обращающиеся к космогонии и теогонии – Planescape, пятью годами позднее она вдохновит Black Isle Studios на замечательную RPG Planescape: Torment. На них же будет опираться и BioWare, которая в 1998-м начнет разрабатывать различные аспекты Baldur’s Gate.
Хотя кампания Bothered About Dungeons and Dragons против D&D и наложила свой отпечаток на образ ролевых игр и их издателей в массовом сознании, в 1997 году движение прекратило существование. Патрисия Пуллинг умерла от рака легких. BADD и история с Диаром, конечно, были не единственными претензиями к D&D в публичном поле – D&D и ее создатели регулярно подвергались всевозможным нападкам. Чаще всего их обвиняли в подстрекании к насилию и самоубийству. Постепенно беспочвенность этих обвинений была доказана в различных исследованиях.
Божества занимают столь важное место во вселенной Забытых королевств, что по всему Фейруну в городах и деревнях в их честь строятся храмы – в Baldur’s Gate мы видим это воочию. Жрецы культов того или иного божества могут использовать заклинания – боевые и целительные. По официальной версии, пантеон Забытых королевств состоит более чем из полусотни богов разной мощи. На верхушке находится Ао, высший бог, творец всей жизни в Ториле и творец богов. Теоретически его силы безграничны, и по своей воле он может лишить любого бога божественного статуса или, напротив, наделить им смертного. Ао всемогущ, но крайне редко вмешивается в дела Торила.
Хотя верховный бог не упоминается в Baldur’s Gate напрямую, именно он запустил ту цепочку событий, которая привела к рождению героя и его борьбе с Саревоком, прочими детьми Баала и Джоном Айреникусом. За много лет до событий BG Бэйн и Миркул, боги, соответственно, тирании и смерти, решили украсть у Ао могучий артефакт, созданный, чтобы поддерживать Равновесие между Добром, Злом, Законом и Хаосом – Скрижали Судьбы. План состоял в том, чтобы, когда Ао хватится скрижалей, предложить ему свои услуги по «возвращению» и потребовать хорошую награду. К несчастью хитрецов, Ао впал в безудержный гнев. Ему уже изрядно надоели попытки прочих богов урвать себе побольше власти и могущества. Ао решил преподать всем богам сразу урок и отправил их жить в Торил, лишив бессмертия. Этой расправы смог избежать один Хелм, бог стражей. У него появилась новая миссия – препятствовать попыткам изгнанных божеств вернуться в свои пределы. Этот мрачный период получил название Смутного времени.
После этого божественная магия исчезла, а вместе с ней и силы жрецов. А вот маги и волшебники смогли колдовать когда угодно, только вот магия их стала в отсутствие богини магии Мистры куда менее надежной. Наконец, некоторые боги, лишившись бессмертия, в какой-то момент погибли – так умерли Бэйн и Миркул и, конечно, известный всем игрокам в Baldur’s Gate Баал.