Часть IV. Греция: восточная жена, западная любовница
Запад стремится завоевать мир, следуя традициям разума и практического интереса; Восток тоже стремится завоевать мир, побуждаемый пугающими подсознательными силами. Греция находится посередине. Она географический и духовный перекресток мира.
Глава 15Прощай, Салоники
В октябре 1990 г. я выехал из Рильского монастыря к южной границе Болгарии, откуда оставалось всего восемьдесят километров до второго по величине греческого города Салоники. В обе стороны от меня простиралась широкая серповидная бухта, по берегам которой на километры тянулись серо-бурые массивы монолитных бетонных жилых домов с ржавыми балконами и неоновыми вывесками ресторанов фастфуда и салонов компьютерных игр. Сине-белый полосатый греческий флаг полоскался на Белой башне, построенной в XV в., единственном сооружении в поле моего зрения, которое напоминало о временах, предшествовавших Второй мировой войне. Для женщины, сидевшей за столиком напротив меня, этот флаг, развевающийся над городом, символизировал не освобождающую чистоту мраморных руин на фоне синего моря, а мрачную и бескомпромиссную реальность Востока.
У греков поразительная жестикуляция: очаровательные щелчки, хлопки и хруст греческих слогов просто предназначены для подчеркивания выдвинутыми вперед челюстями и разведенными руками. Греки очень много времени проводят в кафе за разговорами. «Мы, греки, самый одаренный народ: провести четыре часа за маленькой чашечкой кофе – настоящее искусство», – полушутя, полусерьезно как-то заметил мой греческий приятель. Но женщина, которая сейчас сидела напротив меня, была примечательно экономна в движениях и, как хладнокровно сообщила мне, имела лишь сорок пять минут свободного времени. У нее были темные волосы и жесткий, пронзительный взгляд.
– Доставай блокнот, – сказала она.
Город Салоники – Фессалоники по-гречески – назван в честь единокровной сестры Александра Великого Фессалоники. Джон Рид, побывавший здесь весной 1915 г., кратко изложил его историю:
Здесь Александр Великий снаряжал свой флот. [Салоники] были вторым по величине и значению городом Византийской империи после Константинополя и последним оплотом того романтического латинского царства, где раздробленные остатки крестоносцев отчаянно цеплялись за Левант, который завоевали и потеряли. Сарацины и франки… греки, албанцы, римляне, норманны, лангобарды, венецианцы, финикийцы и турки сменяли друг друга в качестве его правителей; апостол Павел докучал ему своими визитами и посланиями. В середине Второй Балканской войны Салоники едва не захватила Австрия; Сербия и Греция нарушили Балканский альянс, чтобы сохранить его, а Болгария ввязалась в катастрофическую войну, чтобы завладеть им. Салоники – город без национальности и город всех наций.
Далее Рид пишет: «Но весь центр города – огромная община испанских евреев, изгнанных из Испании Фердинандом и Изабеллой».
По словам британского специалиста по Балканам Невилла Форбса, также писавшего с выгодной позиции 1915 г., «город Салоники был и остается почти чисто еврейским, в то время как регионы страны представляют собой невероятное смешение турецких, албанских, греческих, болгарских и сербских деревень». Дж. Д. Баучер считал, что «идеальное решение» для будущего этого города – «еврейская республика и вольная гавань под протекторатом великих держав». Сами евреи на протяжении многих веков называли Салоники «матерью Израиля».
Рена Молхо, сидевшая напротив меня, – испанская еврейка, одна из 850 евреев, которые остались в городе, где живет миллион греков. Болгарская, сербская и турецкая общины насчитывают и того меньше. Она пришла говорить о городе, который больше не существует: точно так же греки из Александрии трагически говорят о своем многонациональном средиземноморском городе, тоже с широкой серповидной бухтой, где на протяжении многих веков доминировали греки, теперь же полностью арабском. Рена сыпала фактами.
Первые евреи появились в Салониках в 140 г. до н. э. В 53 г. апостол Павел (он же рабби Шауль из Тарсиса) три шаббата подряд проповедовал в синагоге Эц-Хаим («Древо Жизни»). В 1376 г. сюда прибыли евреи из Венгрии и Германии. После завоевания Салоник османами в 1492 г. здесь получили разрешение поселиться 20 000 евреев из Испании. Это кардинальным образом изменило демографический состав и культуру города. В 1493 г. приехали евреи из Сицилии. После того как испанская инквизиция распространилась на Португалию, в 1495–1497 гг. сюда эмигрировали и португальские евреи.
– В 1913 году, – читала мне лекцию Рена, – население Салоник составляло 157 тысяч человек, в том числе 80 тысяч евреев, 35 тысяч турок (из которых 10–15 тысяч были «денме» – евреями, принявшими мусульманство во время турецкого господства), от 30 до 35 тысяч греков и по 7–12 тысяч болгар, сербов и албанцев.
В поддержку своей статистики Рена перечисляла названия книг, их авторов, издателей, даты публикации, словно говоря: «Посмотри, как все жестикулируют за другими столиками! Так ты поймешь стиль, а я даю тебе суть. И не вздумай оспаривать мои сведения!»
Рена, в частности, упомянула книгу «Прощай, Салоники» Леона Сциаки. Это рассказ о мальчике, который живет на закате Османской империи в сонном городке садов, минаретов, беленых стен, зеленых ставней и красных черепичных крыш. Позже мне удалось найти эту давно не переиздававшуюся книгу в библиотеке британского консульства в Салониках. Сциаки называет Салоники того времени «преимущественно еврейской столицей Македонии». В его классе только один из пятнадцати учеников был греком. Автор называет это «честным поперечным срезом» города. Это мемуары, отягощенные историческими ожиданиями: «Век близился к концу. Запад подкрадывался незаметно, пытаясь соблазнить Восток своими чудесами».
В начале XX в. реакционная тирания турецких султанов в греческой Македонии наконец начала рушиться. Но страх и неуверенность нарастали: евреи нашли себе нишу в регионе с огромным этническим разнообразием. Нетерпимый – возможно, потому что долго подавляемый, – национализм болгар, расселившихся на прилегающих к Салоникам территориях, и греков, оккупировавших всю территорию к югу, представлял гораздо бо́льшую опасность, чем тирания Османской империи.
– Ты должен понять атмосферу, – говорила Рена. – В 1913 году греки разгромили четыреста еврейских лавок под тем предлогом, что евреи отравили колодцы.
В «Отчете перед Эль Греко» Казандзакис представляет свое свидетельство об антисемитизме в Греции того периода:
Я хотел выучить иврит, чтобы читать Ветхий Завет в подлиннике… Мой отец пригласил раввина, и они договорились, что я буду ходить к нему на уроки три раза в неделю… Когда об этом узнали наши родственники и друзья, они пришли в ужас и прибежали к отцу. «Что ты делаешь?! – орали они. – Ты совсем не думаешь о своем сыне! Разве тебе не известно, что в Страстную пятницу эти изверги кидают христианских младенцев в корыто, утыканное гвоздями, и пьют их кровь?»
В 1916 г. греческие войска оккупировали Салоники. В 1917 г. страшный пожар уничтожил всю еврейскую часть города, в том числе тридцать четыре синагоги. Без крыши над головой остались 73 448 человек, среди них 53 737 евреев.
– Но Салоники еще оставались еврейским городом. Языком межэтнического общения и языком уличных мальчишек был иудеоиспанский (ладино). Порт закрывался на Шаббат [еврейская суббота] до 1923 года, когда греки приняли закон, отменяющий это правило, – говорила Рена.
В том же году 100 000 греков бежали из Малой Азии, недавно захваченной турецкой армией под командованием нового национального лидера Мустафы Кемаля Ататюрка, и нашли прибежище в Салониках.
– Евреи разрешили использовать здания своих школ в качестве приютов для беженцев. Некоторое время еврейские дети не могли посещать школы, – продолжала Рена с нарастающим гневом.
Когда нацисты в апреле 1941 г. оккупировали город, еврейская община в Салониках по численности была второй после греческой. Хотя размеры общины сократились, Салоники все еще оставались мировой культурной столицей сефардского (испанского) еврейства.
– Нацистам потребовалось два года ежедневных трудов, чтобы лишить еврейские Салоники всех их художественных сокровищ, – сказала Рена. – И понадобилось пятнадцать железнодорожных составов, чтобы в течение пяти месяцев оставить Салоники без евреев. Целый город был переправлен в концентрационный лагерь. 500 тысяч могил на кладбище, возможно, крупнейшем в мире еврейском кладбище, были уничтожены.
Она показала мне фотографию построенного немцами плавательного бассейна, облицованного еврейскими надгробными плитами.
Из всех городов оккупированной нацистами Европы Салоники на первом месте по количеству погибших евреев. Из 56 000 еврейского населения 54 050 человек – 96,5 % – были уничтожены в Освенциме, Биркенау и Берген-Бельзене. Операция по захвату и депортации евреев Салоник принесла бесславную известность Адольфу Эйхману. В начале 1990-х гг. еще одного нацистского военного преступника, Алоиза Бруннера (австрийца, как и Эйхман), скрывавшегося в Сирии, разыскивали, чтобы предать суду в первую очередь за его деятельность в Салониках.
Когда нацисты заняли Салоники, мать Рены бежала в Центральную Грецию, оккупированную итальянцами. Отец по поддельным документам бежал в Афины, где торговал папиросной бумагой.
– Отец говорил мне, что день освобождения Афин стал для него величайшим днем в жизни, более значимым, чем дни рождения его детей и внуков.
Теперь Рена перешла к главному в своем выступлении:
– До немецкого вторжения евреям в Салониках принадлежало двенадцать тысяч домов. После войны претензии предъявили только на шестьсот. Греческие власти удовлетворили тридцать. Сегодня в университете Салоник нет ни кафедры, ни курса – ничего, связанного с еврейской, впрочем, как и с турецкой и прочими общинами. Нет ничего в исторических учреждениях. Ниче