[1563]. Учения стали подтверждением стремления советской стороны в случае конфликта между двумя блоками – НАТО и ОВД – осуществить операцию по взятию под свой контроль проливов Босфор и Дарданеллы.
Учения также отличались от проводившихся ранее, в которых по планам ОВД до 1966 г. Румынии предстояло в случае необходимости вести наступление в направлении северной части Италии, а после 1966 г. – в направлении Греции. Теперь она должна была отвечать за «турецкое» направление и фактически действовать вместе с болгарскими вооруженными силами. Но при этом румынская армия располагалась между двумя советскими, что не могли не отметить румынские военные[1564]. Выделение «турецкого направления» как полосы наступления румынских сил было также отмечено в специальном докладе министра обороны Румынии генерала армии И. Ионицэ, представленном Н. Чаушеску 20 января 1973 г.[1565] В случае военного конфликта противостоявшие стороны располагали на линии непосредственного соприкосновения (Болгария и Румыния против Греции и Турции без учета воинского контингента СССР) следующими силами: болгарская Третья общевойсковая армия (штаб в г. Сливен) вместе с румынской армией, в которую сводились боевые подразделения военного округа со штабом в г. Бухарест, должны были действовать против подразделений I армейского корпуса (штаб г. Козани) и IV Армейского корпуса (г. Ксанти) Первой греческой армии, а также подразделений турецкой Первой армии (штаб в г. Стамбуле), прикрывавшей Западную Фессалию и Проливы.
Необходимость усиления огневой мощи болгарских вооруженных сил было отмечено во время проводившихся изменений в их структуре. Особое внимание в 1973 г. при реализации реформы в области обороны НРБ уделялось развитию артиллерийско-ракетного оснащения как важного компонента Сухопутных сил[1566]. В болгарских военно-воздушных силах проводилась доработка в 19-м истребительном авиационном полку, базировавшемся на аэродроме Граф Игнатиев, 12 советских МиГ-21М в соответствии с требованиями, предъявляемыми к самолётам-носителям ядерного оружия[1567].
Одновременно с изменениями структуры вооруженных сил проводились соответствующие реформы в разведывательных органах, подчинявшихся МВД и входивших в КДС. 24 июля 1973 г. решением ПБ ЦК БКП было одобрено «Положение о работе Разведывательного управления при Министерстве внутренних дел». В соответствии с ним чётко определялось, что одной из целей РУ МВД является, прежде всего, получение секретной политической, военно-политической, экономической, научно-технической, культурно-исторической и контрразведывательной информации[1568]. Сотрудничество с советскими органами разведки должно было проходить на основе «расширения и углубления интеграционных процессов между двумя разведками в стране и за границей». Основной разведывательный интерес предстояло проявлять в отношении США, КНР, НАТО и, как отмечалось, главным образом, в отношении юго-восточного крыла НАТО. В число задач, относящихся к оборонной сфере, входило проникновение в правительственные, политические, военные, экономические и научно-технические учреждения Турции, Греции, США, Англии, ФРГ, Франции,
Италии, НАТО; ставка на дискредитацию политики США, внесение раскола в ряды НАТО, ослабление позиций альянса на Балканах и в арабских странах, а также отрыв Турции от НАТО и СЕНТО, ослабление связей Греции с НАТО, обострение её противоречий с Турцией[1569]. Многие положения документа фактически повторяли в ряде случаев дословно другой документ, относящийся к 1972 г. и касавшийся подписанных между МВД НРБ и КГБ при СМ СССР договоренностей о сотрудничестве. Греческий фактор в этой связи рассматривался особо, что имело вполне конкретное обоснование, так как Афины официально заявляли о том, что собираются отказаться от участия в военной организации НАТО с августа 1973 г. Это было обусловлено недовольством главы военно-политического режима – Г. Пападопулоса оказываемым на него давлением со стороны США и европейских стран, требовавших скорейшей демократизации в стране. Однако, как отмечалось в аналитическом материале американского СНБ в июле 1973 г., несмотря на официальные заявления, Греция продолжала участвовать в большинстве оборонных мероприятий НАТО. Такие действия оценивались американской стороной с учётом возможного недовольства ряда союзников по альянсу, которые считали, что Греция извлекает выгоду из сотрудничества с альянсом, не давая ему ничего взамен[1570].
Весной 1973 г. София столкнулась с серьезными проблемами во взаимоотношениях с Белградом и Бухарестом, претендовавшими на региональное лидерство и рассматривавшими действия болгарской стороны как выполнение внешнеполитического плана Москвы и свидетельство растущих амбиций Т. Живкова на международной арене, использование им поддержки советских союзников в своих интересах. Руководство СССР, в свою очередь, судя по всему, начинало осознавать невозможность достижения Болгарией положения «primus inter pares» на Балканах. Поэтому оно считало нежелательным усиление разногласий в регионе, где единственным лояльным союзником Москвы являлась лишь НРБ. Кремль серьезно опасался перехода всего Балканского полуострова под влияние тех региональных сил, которые могли бы начать действовать в неподконтрольном для него направлении и реализовывать сотрудничество как в виде организационно оформленного, так и неформального блока. Наибольшую обеспокоенность вызывала позиция Румынии, руководство которой проводило особый курс в рамках ОВД, а также в целом на международной арене.
Для Бухареста тема международного совещания превращалась в центральную, и румынское партийно-государственное руководство стремилось параллельно с проводимыми в рамках коммунистического блока консультациями расширить международные связи, а также укрепить собственные позиции в Балканском регионе. С этой целью Чаушеску посетил 15-16 июля 1973 г. с официальным визитом Югославию, где встречался с Тито для обсуждения вопросов регионального развития и экономического сотрудничества. Последовавшая вскоре поездка главы Румынии в СССР на традиционную встречу в Крыму глав государств и партий стран-членов ОВД, проходившую 30-31 июля 1973 г., продемонстрировала усиление противоречий между Бухарестом и его союзниками по пакту. Примечательной особенностью во взаимоотношениях глав РКП и КПСС было то, что, «в действительности, для Чаушеску Брежнев был достаточно удобным партнером, хотя и существовал кризис в румыно-советских взаимоотношениях, они никогда не достигали степени открытого столкновения»[1571].
Для румынской соседки по региону – Болгарии – ситуация на Балканах также представляла особое значение с точки зрения её внешнеполитических и оборонных интересов, но здесь конкурентом Софии, хотя и являвшимся ее союзником по ОВД, оказывался Бухарест. На упоминавшейся ранее встрече партийно-государственного руководства союзных по ОВД государств, а также Монголии, состоявшейся в Крыму 30-31 июля 1973 г., разногласия между Т. Живковым и Н. Чаушеску проявились с особой силой. Выступление Первого секретаря БКП, в котором он заявил о несогласии с рядом высказываний его румынского коллеги, а также содержалась критика КНР и призыв к отрыву Албании от неё[1572], было крайне негативно воспринято Н. Чаушеску. Последний пригрозил, что покинет встречу, так как не может слушать критику в адрес РКП и «извращение фактов». Вмешательство Брежнева как посредника частично решило проблему. Болгарское видение военно-политической и геостратегической ситуации, складывавшейся на Балканах, заключалось в определении их конфликтного потенциала. Отмечались наличие стран с различным общественно-политическим строем; нестабильное внутриполитическое положение в Греции и Турции; активная вовлеченность в региональные дела США с «целью усиления своего влияния и роли на нашем [Балканском] полуострове с тем, чтобы изменить баланс сил в свою пользу». При этом глава БКП особо отметил попытки США использовать тактику дифференцированных подходов к коммунистическим странам в собственных интересах[1573], а также активные действия КНР в Балканском регионе и расширение влияния стран Западной Европы в Восточном Средиземноморье и на Балканском полуострове. Этот тезис был поддержан Л. И. Брежневым, который не согласился с заявлением Н. Чаушеску о вкладе руководства КНР в разрядку международной напряженности. Особое внимание глава КПСС обратил на тезис руководителя Румынии о необходимости одновременного роспуска двух военно-политических блоков – НАТО и ОВД. В соответствии с советской интерпретацией ситуации Североатлантический альянс наращивал свои военные возможности[1574]. В отличие от своих ранних заявлений о необходимости развития многосторонних отношений, на этот раз Т. Живков особо акцентировал внимание исключительно на важности двусторонних связей в регионе[1575]. Данный факт свидетельствовал о явных изменениях в болгарском подходе к балканской ситуации. Глава БКП обращался к данной теме в контексте геостратегической значимости Балканского полуострова, который он рассматривал как относящийся к южному крылу НАТО и как важный транспортный узел, связывающий три континента, а также находящийся в непосредственной близости к Арабскому Востоку. Более того, Живков выступил в роли рупора стратегических интересов СССР. Он заявил о том, что через две страны – Румынию и Турцию – Советский Союз связан с Балканами, а это уже являлось явным намёком на необходимость со стороны Бухареста быть более лояльным в отношении Москвы. Выделение в виде общих задач государств-участниц ОВД борьбы против влияния США и НАТО в регионе и «маоистских поползновений» на Балканах