ные учения «Виза» (по названию горной вершины к востоку от Тираны). Их замысел заключался в отработке вооруженными силами (с привлечением резервистов) манёвра в условиях горной местности в зимний период. Действия разворачивались на восточном стратегическом направлении по шоссейной трассе, горным перевалам по направлению к границе с югославской республикой Черногорией. Маневрирование принимавшей участие в учениях Первой бригады проходило в условиях высокогорья, при низких температурах и высокой заснеженности (снежный покров достигал от 60 см до 1 м). В ходе учений выявилась полная неподготовленность как личного состава, так и технических транспортных средств, в связи с чем для транспортировки военных грузов были использованы вьючные животные[2272]. Гибель не только военнослужащих срочной службы и кадровых офицеров, но и резервистов серьезно повлияла на морально-психологическое состояние бригады. Неудача учений, которые имели важное значение с точки зрения существовавших планов обороны на стратегическом восточном, «югославском», направлении рассматривалась руководством АПТ и лично М. Шеху – главой военного ведомства, являвшимся также и премьер-министром, как полный провал. В этой связи он провёл 7 февраля 1979 г. совещание с участием руководства вооруженных сил, а также высших партийных чиновников и потребовал уголовного наказания виновных в срыве учений[2273]. Во многом подобные действия были продиктованы явными ошибками лично Шеху, участвовавшего в определении сроков и места проведения учений без учёта погодных условий и степени технической подготовки войск. Нежелание признать свою ответственность за провал привело «второго человека» в руководстве НСРА к поиску виновных[2274], хотя уже позже, выступая на заседании Военного Совета 23 марта 1979 г., он демонстративно заявил и о своей ответственности как министра обороны. Более того, Шеху сказал и о том, что четыре его заместителя, а также Г. Чучи – заведующий военным отделом ЦК АПТ также разделяют её с ним[2275].
Определенной попыткой компенсировать неудачу стали проводившиеся в марте 1979 г. командно-штабные учения под кодовым названием «Цитадель» («K6shtjella»), на этот раз курировавшиеся X. Капо – членом Политбюро ЦК АПТ и личным близким другом Э. Ходжи. Однако в планировании учений принимал участие и М. Шеху. Их целью была отработка командным составом 6-й Оперативной группы, расквартированной в Тиране и являвшейся резервом Главного командования, действий на восточном стратегическом направлении (как и на учениях «Виза»), с целью не допустить прорыва условного противника с последующим переходом в контрнаступление. Однако уже на начальном этапе проведения учений выяснилось, что часть командного состава Оперативной группы была выведена за штат[2276]. В соответствии с разработанной Шеху и Капо вводной, силы вторжения противника должны были составить в общей сложности 11 дивизий, из которых 8 могли быть авиадесантными. Такой замысел вызвал резкую критику Э. Ходжи, исключавшего возможность одновременного десантирования 80 тыс. человек с техникой в условиях специфичного географического рельефа Албании. После обсуждений и уточнений выяснилось, что Генеральный Штаб, предоставивший эти цифры, исходил из эшелонированной организации вторжения в НСРА и оценивал общую численность войск противника в 80-110 тыс. человек с наземной техникой и силами ВВС[2277].
Серьезность произошедшего провала учений «Виза» была подтверждена на заседании Совета Обороны, проходившем под председательством Э. Ходжи 23 марта 1979 г. В резкой и не допускавшей возражений форме глава АПТ обвинил в срыве учений одного из высокопоставленных военных, командующего противовоздушной обороны Б. Юсуфи. Он был обвинён также в приверженности «теории скольжения», выдвигавшейся ранее расстрелянным бывшим министром обороны Б. Балуку. Крайне недоволен был Ходжа привлечением резервистов из сельской местности, что было связано, судя по всему, с нежелательным для престижа Первого секретаря распространением недовольства среди сельского населения и большим числом жертв во время учений. Локализовать возможные протесты и контролировать ситуацию в городе было для режима намного легче, чем в сельской местности. Более того, Ходжа заявил о том, что на проходивших учениях Шеху действовал не как министр обороны, а как командир бригады и назвал это серьезной ошибкой. В ответном выступлении премьер-министр и по совместительству глава военного ведомства постарался защитить Юсуфи, не допустив его немедленного увольнения из армии, что, вероятно, было связано уже с опасениями Шеху за свои собственные позиции, а также потерю престижа среди командного состава армии. Однако, тем не менее, как командир Первой бригады, так и её комиссар и ряд офицеров были смещены со своих постов[2278].
В соответствии с принятыми на заседании Совета обороны решениями ставилась задача критически проанализировать ход учений. Одновременно говорилось о необходимости продолжить углубленное изучение военной доктрины «искусства народной войны», тактики и стратегии боевых действий противника, усилении идеологической работы в вооруженных силах и подготовке командных кадров, а также обеспечении подготовки резерва Главного командования с тем, чтобы он мог действовать на любом направлении и в любых условиях, и привлечении к военным учениям
Добровольческих сил самообороны[2279]. Буквально через неделю после заседания Совета обороны в секретариате ЦК АПТ по инициативе Э. Ходжи состоялось совещание по теме с символичным и объяснявшим вектор общественно-политического развития страны названием: «Воинскую дисциплину – в гражданскую жизнь». Помимо общеполитических заявлений, прозвучавших во время обсуждения, Ходжа потребовал обеспечить взаимодействие вооруженных сил с Добровольческими силами самообороны и усилить военную подготовку населения[2280]. Милитаризация общественной жизни усиливала контроль режима над обществом.
Доклад 3 апреля 1979 г. о результатах других учений – «Цитадель» на заседании Секретариата ЦК АПТ в присутствии Э. Ходжи делал уже X. Капо, который был ответственным за их проведение. Положительная оценка главой АПТ прошедших учений соседствовала в его выступлении с рядом положений, явно рассчитанных на их публичное оглашение. Так, в частности, Э. Ходжа заявил о том, что «каждому в нашей стране, армии, народу, и, прежде всего, партии, должно быть ясно, что в случае нападения мы будем воевать на территории своей страны. Представление о войне как о ведущейся за пределами нашей страны не соответствует действительности. Нашему народу, нашим вооруженным силам, партийному руководству необходимо иметь чёткую концепцию использования нашего военного искусства народной войны в пределах границ Албании»[2281]. Отмечая своеобразие военной доктрины, суть которой заключалась в организации сопротивления агрессору на территории страны с возможным расчётом на долговременный характер борьбы, глава АПТ подчеркивал небольшой размер Албании, малочисленность её населения и вооруженных сил, а также особенность ландшафта, не позволяющего вести «классические» боевые действия. Это обуславливало необходимость хорошей подготовки вооруженных сил и Добровольческих сил самообороны[2282]. В то же время вновь, как воспоминание о прошедших неудачных учениях «Бриза», но без упоминания их названия, Ходжа достаточно резко отозвался о подготовке проводимых учений в целом и, в частности, о степени готовности Первой бригады – именно той, которая оказалась в тяжёлых условиях во время этих учений.
Организационные трудности сопровождались техническими проблемами в вооруженных силах НСРА. Это проявилось в слабой технической оснащенности Албанской Народной Армии, которая получала практически всё тяжёлое вооружение, а также технику сначала от СССР, а затем от КНР. Разрыв отношений с Пекином повлиял на состояние высокотехнологичных видов вооруженных сил, в частности ВВС. В ходе работы специальной комиссии, занимавшейся изучением состояния танковой, авиационной, военно-морской и артиллерийской техники, её члены из числа инструкторов вооруженных сил отмечали в специальной секретной записке от 31 августа 1979 г., что после прекращения военно-технической помощи со стороны КНР ситуация в ВВС НСРА осложнилась. Дефицит запасных деталей и высококачественного горючего вёл к сокращению полётных часов и усложнял подготовку лётного состава. Складывавшаяся ситуация была опасна с точки зрения ухудшения в целом состояния ВВС, которым придавалось особое значение в операциях воздушного прикрытия территории страны не только от действий авиации противника в целом, но и воздушного десанта в частности[2283].
Курс на укрепление боеготовности вооруженных сил и ожидание возможного регионального военно-политического конфликта, вызванного внутриполитическим кризисом в СФРЮ после ухода Тито с политической сцены, а также ослабление контроля Белграда над союзными республиками, проводился Э. Ходжей в условиях начавшихся внутриполитических трансформаций в СФРЮ, включая её оборонную область. Летом 1979 г. в кадровой политике Тито всё очевиднее стал проявляться взятый им ранее курс на увеличение количества военных во властных общефедеральных государственных и партийных структурах, что свидетельствовало об усилении милитаризации управленческого аппарата страны. Первым шагом в этом направлении стало назначение заместителя министра обороны и председателя Совета обороны Президиума СФРЮ генерала ВВС И. Долничара на пост Генерального секретаря Президиума СФРЮ. Это увеличило количество высокопоставленных офицеров вооруженных сил в номенклатуре ЦК СКЮ до 23 человек, из которых 22 имели звание генерала, что усиливало представительство военных в ЦК с 3% в 1948 г. до 14% в 1979 г.