С целью минимизировать остроту противоречий с Бухарестом летом 1969 г. Москва попыталась использовать 35-летний юбилей установления советско-румынских отношений и смягчить исторические оценки, использовавшиеся в идейно-политических интересах румынского руководства для подчеркивания положительного характера Малой Антанты, а также роли бывшего министра иностранных дел Румынии в 20-е гг. XX в., Председателя Лиги Наций румынского дипломата Н. Титулеску – сторонника межбалканского сотрудничества в обеспечении европейского мира[987]. Очевидность манёвра советской стороны привлекла внимание зарубежных аналитиков, отметивших этот факт[988]. В то же время, Москва поставила Бухарест в известность о том, что подписание советско-румынского Договора о дружбе, намеченное на 14 июля 1969 г. в столице СРР, переносится ею на осень в виду важности, которую придавала советская сторона этому документу. Данный факт был сообщён румынским послом в США К. Богданом американскому президенту Р. Никсону во время специальной встречи 11 июля 1969 г., посвященной подготовке визита главы Белого Дома в Румынию[989]. За развитием отношений Румынии с США внимательно наблюдали в Белграде, где рассматривали положительно «румынский фактор» в региональной политике и оценивали его как противовес действиям ОВД и НАТО с перспективой усиления взаимодействия между СФРЮ и СРР как на политическом, так и на военном уровне. Официальная югославская пресса (что было отмечено и зарубежными наблюдателями) позитивно комментировала предстоящий визит Р Никсона в Бухарест, подчеркивая тот факт, что этот визит уже второй после того, как в 1967 г. Никсон посетил Румынию в качестве кандидата в президенты[990]. Летом 1969 г. у зарубежных обозревателей складывалось мнение о том, что СФРЮ и СРР оказывают противодействие усиливавшемуся на них давлению со стороны Советского Союза[991].
§3. Напоминание – для одних, дружба – для других, план «Нистру» – для третьих?
Давление, оказывавшееся на руководство Югославии со стороны СССР при поддержке его союзников по ОВД, заставляло Белград рассчитывать на дипломатическое содействие США. Отношения с ними И. Броз Тито рассматривал как важную часть всего внешнеполитического курса СФРЮ. Поэтому подготовка к визиту американского президента Р. Никсона в Румынию без посещения СФРЮ могла, по мнению высших чиновников Госдепартамента, создать атмосферу подозрительности в двусторонних американо-югославских отношениях. С целью избежать этого, сотрудники помощника Президента США по национальной безопасности Г. Киссинджера рекомендовали заранее поставить Тито в известность о поездке главы Белого Дома в Бухарест. При этом они советовали сослаться на «плотный график» президента США, пообещав, что глава Белого Дома прибудет с полноценным по продолжительности визитом в Югославию по приглашению её руководства[992]. Судя по дальнейшей реакции югославской стороны на поездку Р. Никсона в Румынию и его встречу с Н. Чаушеску[993], эти объяснения удовлетворили Белград. Югославское руководство проявляло заинтересованность в ослаблении советской монополии в Восточной Европе и стремилось способствовать усилению позиций тех из стран региона, которые отстаивали свой национальный суверенитет даже в рамках Варшавского пакта[994]. Одной из составляющих этого курса была оборонная политика Югославии, рассчитанная на обеспечение независимости СФРЮ как неприсоединившегося государства, имевшего особые интересы в Балканском регионе. Состоявшаяся в Белграде 8-11 июля 1969 г. консультативная встреча представителей 51 государства-члена Движения неприсоединения, несмотря на компромиссный характер принятого по итогам заседаний коммюнике и отсутствие упоминаний как о действиях Варшавского пакта и СССР в Чехословакии, так и о политике США во Вьетнаме, тем не менее была важна для югославской стороны с точки зрения укрепления югославских позиции на международной арене, а также как элемент «моральной поддержки» в условиях оказываемого на Белград советского давления.
Москва внимательно отслеживала всё происходящее в странах Восточного блока и граничащих с ним государствах. Особое внимание уделялось ситуации, складывавшейся в коммунистическом движении, и позиции неподконтрольных Кремлю коммунистических режимов. Наблюдение за комдвижением и общеполитическими процессами велось параллельно, дополняя друг друга. Так, в частности, в совместной аналитической записке, написанной советскими дипработниками и журналистами, направленной в ЦК КПСС из Белграда, отмечалось: «Западная пропаганда, разведывательные службы капиталистических государств проявляют к Югославии особое внимание. Это внимание объясняется как настоятельным стремлением Запада найти брешь в социалистическом содружестве, так и самой внешней и внутренней политикой СФРЮ. Используя известную само-обособленность Югославии от стран социалистического содружества, её попытки выдать свой путь развития за нечто «особое», “специфическое», а также ревизионистские концепции руководителей СКЮ, западная пропаганда делает ставку на возможность с помощью югославов внести раскол в международное коммунистическое движение, рассчитывая при этом на их, по сути дела, внеклассовый подход к проблемам борьбы за мир, на желание превозносить югославский путь в строительстве социализма как наиболее «демократический и гуманный»»[995]. В то же время, авторы доклада были вынуждены отметить, несмотря на вышеприведенные ссылки на внеклассовость югославских идеологических постулатов, что «на здании греческого посольства [югославская] молодёжь масляными красками постоянно пишет антифашистские лозунги, киноварью рисует на окнах и дверях кровавую свастику…»[996]
Реакция восточноевропейских государств-членов Варшавского пакта и самого СССР, как достаточно точно характеризовали это иностранные аналитики, специализировавшиеся по проблемам Восточной Европы, отчётливо проявилась в их желании, с одной стороны, публично минимизировать значение визита Никсона в Румынию, а с другой, используя ссылки на критику противников этой поездки из числа американских политиков, продемонстрировать своё негативное отношение к визиту главы Белого Дома[997]. Со своей стороны, США уделяли большое внимание этому событию с точки зрения перспектив развития отношений Запад – Восток, включая их оборонный аспект. Это проявилось и во взаимоотношениях США с их союзниками по НАТО. Во время беседы Генерального секретаря НАТО М. Брозио с помощником Государственного секретаря США Г. Киссинджером, первый поинтересовался о предстоявшем посещении главой Белого Дома Бухареста. Судя по ответу американского собеседника, заявившего о том, что «США не признают одну коммунистическую страну в ущерб другой, так как это могло бы способствовать укреплению доктрины Брежнева», Вашингтон решил не отказываться от установления более тесных взаимоотношений с отдельными членами Восточного блока. Он заявил о том, что «США никогда, разумеется, не спрашивали у СССР относительно возможной поездки Президента в Румынию до того, как получили румынское приглашение. Как Москва, так и некоторые наши [т. е. США] союзники настоятельно просят США действовать в интересах улучшения взаимоотношений Запад – Восток. Было бы абсурдом утверждать сейчас, что США ухудшает отношения Запад —Восток, в частности отношения США – СССР, в результате визита в Румынию». Киссинджер успокаивал своего собеседника, фактически рекомендуя союзникам Вашингтона по НАТО из числа европейских государств, озабоченных возможной негативной реакцией Москвы на приезд Никсона в Бухарест, не «придавать “апокалипсический” характер визиту в Румынию». Одновременно Киссинджер выражал уверенность в том, что данная поездка не нанесёт урона планируемому заключению договора ОСВ[998].
Подготовка к предстоящей встрече Н. Чаушеску и Р. Никсона, намеченной на 2-3 августа 1969 г., осуществлявшаяся Бухарестом и Вашингтоном, сопровождалась в Румынии ещё подготовительными мероприятиями к очередному X съезду РКП. Действия главы РКП накануне двух важных для него событий приковывали к себе пристальное внимание за пределами страны, так как затрагивали проблемы внутренней и внешней политики и имели непосредственное отношение к военному аспекту последней. Выступление Н. Чаушеску в июле 1969 г. в г. Клуже в ходе подготовки к X съезду Румынской компартии подтвердило (что было отмечено иностранными аналитиками) прежний курс Бухареста. С одной стороны, глава РКП заявил о готовности Румынии выполнить обязанности члена ОВД. С другой – сделал акцент на укрепление собственных румынских вооруженных сил и их боеспособности с учётом развития сотрудничества «со всеми социалистическими странами» в условиях продолжавшихся вооруженных инцидентов на границе КНР и СССР. Оба этих заявления, а также повторение утверждений о верности Румынии её союзническим обязательствам, рассматривались обозревателями как указание на то, что Бухарест будет действовать в рамках пакта «только в случае “империалистической агрессии”»[999].
Открывшийся спустя три дня после отъезда Р. Никсона из Бухареста X съезд РКП (6-12 августа 1969 г.), первоначально назначенный на июль того же года, имел большое значение для фактической легитимации основ складывавшегося режима личной власти Н. Чаушеску и проводимой им оборонной политики. Примечательным фактом являлись официальные заявления о том, что начало работы конгресса откладывалось «из-за некоторых организационных проблем». Причиной перенесения сроков было связано с желанием главы РКП избежать проведения съезда накануне визита главы Белого Дома и возможных демонстративных действий советской стороны, которая могла, в зависимости от избранного Кремлём курса давления на Бухарест, либо повысить статус делегации КПСС, включив в её состав лиц «первого ряда», либо понизить, направив представителей партийной номенклатуры «второго ряда». Для Н. Чаушеску было удобнее сначала вести переговоры с главой Белого Дома о независимой позиции Румынии, а на съезде заявить, подчеркнув особую позицию Бухареста при рассмотрении внутри– и внешнеполитических вопросов, о приверженности Восточному блоку.