тского воинского контингента на границе с Югославией, а вооруженные силы СФРЮ были готовы оказать серьезное сопротивление[1079]. Так как для создания преимуществ в соотношении сил ЮНА и ОВД потребовалось бы использование как минимум 50 дивизий, то перемещение крупных сил Варшавского пакта на Юго-Западном ТВД было бы замечено НАТО, и это порождало также определенные трудности для Москвы и её союзников и в военном, и в международно-политическом отношениях[1080]. Действия югославской стороны в случае агрессии Варшавского пакта прогнозировались американскими аналитиками следующим образом: оказание сопротивления на границах страны на протяжённом фронте; совместные действия ЮНА и ТО с целью сдержать наступающие силы ОВД и с использованием тактики партизанской войны для того, чтобы дать возможность перегруппироваться основным силам и не допустить агрессора вглубь страны. Для взятия под контроль территории СФРЮ вооруженные силы ОВД должны были бы насчитывать, как полагали югославские военные специалисты (о чём знали американские аналитики), не менее 2 млн человек. Затяжной характер боевых действий был бы крайне нежелателен для СССР, так как, учитывая международную реакцию на интервенцию против СФРЮ, включая возможное столкновение с силами НАТО в регионе, мог сделать подобную операцию исключительно опасной для Москвы и её союзников[1081]. Вероятные ответные действия со стороны США и Западного блока с целью пресечения агрессии против Югославии были одним из важных факторов, который принимался в расчёт руководством СФРЮ.
§5. Албанская «осажденная крепость», румынская «особая позиция», китайские друзья и советские союзники
Стремление рассматривать Югославию при определенных условиях как потенциальную жертву иностранной агрессии проявлялось в открытой форме у руководителя АПТ Э. Ходжи. Заявления об угрозе со стороны СССР балканским коммунистическим государствам, а также КНР были призваны подчеркнуть тесную связь балканской и дальневосточной политики Москвы. Таким образом, ещё раз акцентировалось внимание на важности албано-китайского военно-политического союза. Это нашло своё отражение в заявлении албанского руководства о том, что: «Если Китай и Албания, как и всякая другая страна, которая решила до конца защищать достижения революции, свою свободу и независимость, обращают особое внимание на проблемы обороны и готовятся к любой неожиданности, это не является проявлением страха, нервозности и неуверенности. Укрепление обороноспособности Родины, подготовка народа к тому, чтобы успешно справиться с любой формой агрессии, которую могут развязать враги в ближайшем или отдаленном будущем, является составной частью революционной политики государства, неотъемлемым фактором успешного строительства социализма и его гарантией…»[1082]
В марте 1970 г. глава АПТ составил многостраничный секретный документ под названием «Тезисы о факультативной военной подготовке» («Teza për shkollën e lirë ushtarake»). Обилие ссылок на работы В. Ленина и постоянное подчеркивание верности идеологическим постулатам ленинизма служило аргументом в пользу выдвижения главного тезиса. Его суть заключалась в необходимости всенародного участия в вооруженной борьбе и обязательности подготовки к ней через новую систему всеобщего военного обучения. С этой целью, помимо уже принятых мер в виде создания хранилищ оружия в различных регионах страны, организации постоянных учений для гражданского населения и резервистов, предполагалось увеличение часов начальной военной подготовки в школах. Появилось и ещё одно новшество: создание центров военной подготовки граждан без отрыва от производства. Они были призваны дать знания о принципах и методах ведения народной войны широким слоям населения[1083]. Ленинский тезис о всеобщем вооружении народа стал главным аргументом в рассуждениях Э. Ходжи. Глава АПТ не отрицал важности армии, но, судя по всему, начинал опасаться усиления позиций военного истеблишмента и приобретавшего корпоративную форму офицерского корпуса. Поэтому идея общенародной войны являлась в планах Ходжи не только основой военной доктрины, но и аргументом в пользу минимизации общественно-политического влияния армии и её руководства. «Мартовские тезисы» являлись продолжением идейно-политических основ организационных изменений в оборонной политике. Они были начаты в 1966 г., когда в соответствии с китайским образцом реформирования армии были отменены воинские звания, введены должности политических комиссаров во всех воинских подразделениях и военизированных организациях, а военные становились своего рода представителями «вооруженной части граждан».
Переданные министру обороны Б. Балуку Э. Ходжей «Тезисы о факультативной военной подготовке» должны были, как считал их автор, привыкший к подобной практике обращения с его материалами, немедленно рассмотрены в военном ведомстве. Вероятно, он полагал, что они должны были стать директивным документом Политбюро ЦК АПТ. Однако Балуку, получив записки Ходжи, решил временно отложить обсуждение данного вопроса. Это было связано с тем, что работавшие в министерстве обороны экспертные группы ещё не закончили подготовку материала о новой военной доктрине страны. Самому материалу Балуку присвоил высшую степень секретности и никого не ознакомил с ним. Ставка на усиление политической работы и повышение роли и места комиссаров в вооруженных силах и их командной системе за счёт фактического ослабления профессионального военного истеблишмента становилась доминирующей в теоретических построениях главы АПТ по оборонной политике. На проходившем 26 октября 1970 г. заседании Политбюро Албанской партии труда обсуждался «армейский вопрос». Основной доклад «Об идеологической работе и усилении внутрипартийной жизни в армии» был сделан начальником Политического управления вооруженных сил X. Чако. В прениях выступил также помимо присутствовавшего на заседании министра обороны Б. Балуку начальник Генерального штаба генерал-лейтенант П. Думе. Кризис в боевой подготовке, технической оснащенности и образовании командных кадров вооруженных сил, о чём заявлялось в соответствующей партийной традиции форме – констатации «отдельных недостатков», получил партийно-политическую оценку, содержавшуюся в выступлении Ходжи. Основные тезисы его речи были сформулированы практически в директивном виде. Во-первых, он заявил о необходимости усилить роль комиссаров в воинских подразделениях и рассматривать их не только как политические, но и компетентные военно-командные кадры, способные заменить воинских командиров в условиях боевых действий[1084]. Во-вторых, Э. Ходжа недвусмысленно призвал к тому, чтобы активно привлекать новые кадры на командные должности с тем, чтобы подготовить смену или заменить уже в настоящий момент командные кадры высшего и среднего звена, не способные действовать в новых условиях[1085]. В-третьих, глава АПТ заявил о необходимости провести широкое обсуждение существующих проблем в войсках, а не доверять их обсуждение только троим (имелись в виду Балуку, Чако и Думе) высшим представителям вооруженных сил[1086]. Наконец, в-четвёртых, уже в ближайшее время, как того требовал Ходжа, предстояло вернуться к обсуждению проблем армии на заседании Политбюро ЦК АПТ, где министр обороны, начальник Генерального штаба и начальник Политического управления должны были доложить о проделанной работе и «исправлении существовавшей ситуации». Все трое представителей высшего военного руководства страны подверглись резкой критике. Им было дано поручение в ближайшее время проанализировать и сделать доклад «на основании всего того, что здесь (на Политбюро – А. У.) обсуждали». Весьма примечательной была та часть речи Ходжи, где он говорил: «Мы считаем что Бекир (Балуку), Петрит (Чако) и Хито (Думе) правильно понимают: то, что спрашивает Политбюро, является очень важным для партии, служит на пользу армии, делается для пользы партии, для Родины и полезно нашим военным товарищам»[1087].
Произошедшее 26 октября свидетельствовало о том, что глава АПТ решил добиться реализации выдвинутых в датированных 5 марта 1970 г. «Тезисах» и не рассматривавшихся руководством министерства обороны положений. Последнее оценивалось Ходжей как фактическое сопротивление руководства военного ведомства и уже рассматривалось им с учётом возможной политической консолидации военного истеблишмента из числа профессиональных военных кадров на определенной платформе. Упоминание о необходимости готовить смену тем, кто по состоянию здоровья уже не в состоянии выполнять обязанности и решать задачи, которые, как заявил об этом Ходжа, несмотря на обсуждение их в правительстве и Политбюро ЦК АПТ так и не решаются уже 10 лет, являлось прямым намёком многолетним руководителям министерства обороны в лице Балуку, Чако и Думе на возможность их снятия с постов. На этот раз глава АПТ не сказал об этом и даже более того заявил о своей уверенности в способности решать проблемы ими – «высшими военными кадрами»[1088].
Вопросы обороны осенью 1970 г. приобретали всё большее значение для руководства НРА, так как затрагивали широкий комплекс проблем, связанных как с международными позициями страны, так и с ситуацией внутри правящих кругов. 21 ноября 1970 г. ближайший сподвижник Э. Ходжи и второй человек в руководстве страны – премьер-министр М. Шеху, курировавший военную область и репрессивный аппарат в лице МВД и Сигуриме, выступил с докладом о плане развития Албании на период 1971-1975 гг. Помимо экономических и социальных аспектов, затронутых в выступлении, в нём присутствовала тема военного строительства и укрепления обороны. Несмотря на общий характер заявлений о необходимости усиления обороноспособности, традиционных для подобного рода выступлений высшего партийного руководства коммунистических стран, зарубежные аналитики обратили внимание на выделенные М. Шеху главные проблемы. В их число вошла необходимость улучшения качества военной подготовки как армии, так и резервистов, решением которых планировал заняться Совет министров