[1343]. В манёврах приняли участие по 30 тыс. человек от ЮНА, ТО и Гражданской обороны, около 600 военнослужащих-десантников[1344]. Учения являлись демонстрацией силы и были рассчитаны на оказание психологического воздействия как на руководство союзной республики Хорватия, так и на общественное мнение, поддерживавшее идеи «Хорватской весны». Таким образом, отработка взаимодействия сразу нескольких воинских сил СФРЮ – ЮНА и ТО, руководствовавшихся доктриной общенародной обороны, с использованием большого парка тяжёлой техники, а также авиации, проводилась не столько для подготовки отражения внешней интервенции, сколько для проверки этих сил в условиях внутриполитического конфликта.
Визит Тито в США, проходивший с 27 октября до 2 ноября 1971 г. после прошедшей в сентябре встречи главы Югославии с Генсеком ЦК КПСС и проведённых в начале октября манёвров, имел не только внешнеполитическое значение, но и был связан с оборонной политикой Белграда. На переговорах с президентом США Р. Никсоном И. Броз Тито назвал спекуляциями всевозможные рассуждения о неких советских намерениях и угрозах в отношении Югославии, сославшись на личные беседы с Брежневым, который подтвердил ему приверженность принципам уважения независимости и суверенитета СФРЮ[1345]. Американская сторона интересовалась в этой связи возможностью распространения таких же гарантий и на другие коммунистические страны. Однако Тито подчеркнул особый статус Югославии, не входящей в Варшавский пакт. Большое внимание глава СФРЮ уделил проведению манёвров государствами Варшавского блока в Восточной Европе, которые, как он заявил, не угрожают Югославии, проведшей свои собственные, «во избежание недопонимания», «вдоль вертикальной (с севера на юг – Ар. У.) линии по всей стране, так, что никто не мог сказать, что они направлены против Востока или Запада»[1346].
Внутриполитический кризис СФРЮ продолжал развиваться осенью 1971 г. Он был способен оказать серьезное влияние как на оборонную политику страны, так и на военную доктрину, интерпретация которой в новых условиях могла привести к её полному пересмотру. Во время ноябрьских 1971 г. выступлений студентов в Хорватии тема национальных вооруженных сил приобрела особую актуальность. Об этом свидетельствовали отдельные заявления руководителей студенческого движения, озвучивших идею создания собственных вооруженных сил в Хорватии и принятия её в ООН[1347]. Они также выступали за изменение названия ЮНА с тем, чтобы оборонная доктрина соответствовала интересам республик, входящих в СФРЮ[1348].
Осенью 1971 г. по мере развития национального движения в союзной республике Хорватии стало происходить явное противопоставление федеральных вооруженных сил в лице Югославской Народной Армии и республиканских, сведённых в формирования Территориальной Обороны. В этой ситуации основная ставка И. Броз Тито делалась на ЮНА. Её задачами в соответствии с 255 статьёй Конституции СФРЮ, принятой 7 апреля 1963 г., были «защита независимости, конституционного строя, неприкосновенности и территориальной целостности Социалистической Федеративной Республики Югославии»[1349]. Однако по новому Закону об обороне (февраль 1969 г.)[1350], в новой редакции статьи, ЮНА уже не определялась как «главная вооруженная сила народной обороны Югославии», а становилась наряду с формированиями Территориальной Обороны частью вооруженных сил СФРЮ. В этой связи заявления, сделанные Тито в боснийском городе Рудо на торжественном заседании, посвященном 30-летию создания ЮНА, свидетельствовали о явном стремлении президента Югославии закрепить за федеральными вооруженными силами преимущественные позиции перед формированиями Территориальной Обороны. Ответом на ноябрьские призывы студенческих лидеров в Хорватии стали слова главы СФРЮ о том, что «сначала армия, затем республика», т. е. на первое место выходили единые вооруженные силы, не подчинявшиеся республиканскому правительству[1351]. Поэтому не случайно иностранные эксперты считали, что «каплей, переполнившей чашу терпения» руководства СФРЮ, перешедшего к жёстким действиям против политической оппозиции в Хорватии, было обращение сторонников «хорватской весны» к теме создания республиканских вооруженных сил, против чего категорически выступил лично И. БрозТито[1352]. Генерал Я. Бобетко, хорват по национальности, один из высокопоставленных влиятельных военных и политических деятелей, был отстранен от исполнения занимаемой должности 12 декабря 1971 г. на период разбирательства и выведен из состава ЦК СКХ, что было связано не только с его поддержкой либерального крыла партийно-государственного руководства, но и вероятностью назначения на должность командующего загребским военным округом вместо занимавшего этот пост генерала Джоко Иованича[1353]. Вероятно, глава Югославии хорошо помнил недавние призывы Бобетко поставить армию под контроль гражданского общества и народа, что явно контрастировало с мнением Тито о том, кто должен был в действительности контролировать ЮНА. Выступая в г. Рудо, глава СФРЮ также подчеркнул, что именно за армией закреплялась ведущая роль в сохранении единства страны. Тито однозначно выступил за интегральный характер действий ЮНА вне зависимости от национального состава: когда «сербы и македонцы [будут вести оборону] на западных границах, то словенцы – на других границах»[1354]. Указав на задачу армии, т. е. ЮНА, защищать страну от внешнего агрессора, президент СФРЮ тем не менее предупредил, что в случае исчерпанности мирных средств разрешения внутриполитических проблем, когда на повестке дня окажется вопрос «быть или не быть, мы будем защищать наши завоевания, и здесь [будет действовать] наша армия»[1355]. Этот тезис полностью совпадал со сделанным в апреле 1971 г. заявлением командующего загребским военным округом ЮНА генерал-лейтенанта Дж. Иованича о готовности армии, при отсутствии других способов, бороться с внутренней угрозой силой[1356]. Настойчивые попытки Тито использовать вооруженные силы как инструмент противодействия дезинтеграции страны повышал политическую роль и статус Югославской Народной Армии, что было способно серьезно повлиять на взаимоотношения между высшим командованием федеральных и республиканских (ТО) сил.
Действия главы СФРЮ по ликвидации кризиса давали основания иностранным аналитикам, в частности экспертам ЦРУ США, считать в начале 1972 г., что «Тито, вероятно, преувеличивает», когда говорит о спасении Югославии как от гражданской войны, так и от иностранной интервенции. Одновременно констатировалась его обеспокоенность происходившим в Хорватии и перспективами «потери Белградом контроля над второй по размеру республикой федерации»[1357]. Существование угрозы со стороны армии для общественно-политической ситуации в стране признавали и в высших эшелонах власти СФРЮ. При этом имелась в виду возможность осуществления со стороны ЮНА попыток захвата власти. При жизни руководителя Югославии такое развитие событий категорически отвергалось даже в виде предположений, но в период «после Тито» не исключалось и рассматривалось в перспективе как реальная причина начала гражданской войны[1358].
В свою очередь, с югославской стороны особое внимание придавалось этническому составу командного состава. Высшие официальные лица, близкие к Тито, подчеркивали: «Несмотря на то, что 70% офицерского корпуса составляют преимущественно сербы, армия в настоящий момент не предпринимает действий, направленных на захват власти»[1359]. Со всей очевидностью определились три основные задачи, которые стояли перед ЮНА: защита от внешнего агрессора; консолидация СФРЮ как федеративного государства, в котором существуют межэтнические противоречия, и, наконец, укрепление и обеспечение единства СКЮ, организационно построенной по республиканскому принципу и подверженной влиянию межэтнических противоречий[1360]. Власти страны и иностранные аналитики отмечали, что для самой ЮНА последнее имело принципиальное значение, так как обострение этнического вопроса было способно при определенных обстоятельствах серьезно ослабить обороноспособность СФРЮ. Поэтому для руководства Югославии было важно ликвидировать дисбаланс представительства различных национальностей в офицерском корпусе ЮНА и высших органах её управления.
Таблица 2 2
Процентное соотношение национальностей СФРЮ в различных группах кадрового командного состава ЮНА к общему числу представителей соответствующих групп (конец 1971 г.)[1361]
Вопрос о вовлечении военнослужащих ЮНА в общественно-политическую жизнь страны затрагивал важную для Югославии проблему сочетания принципов общегосударственного централизма и республиканского федерализма. Это имело непосредственное отношение к оборонной политике в контексте усиления позиций армии в политической жизни общества. Предложение республиканских органов власти Хорватии, сделанное в марте 1972 г., – обеспечить участие военнослужащих армии в представительных органах власти, куда они бы делегировались от воинских подразделений, размещённых на территории соответствующих республик, зарубежные аналитики оценивали двояко. С одной стороны, ЮНА как общефедеральный государственный институт могла способствовать усилению центростремительных тенденций и поддерживать единство СФРЮ, однако, с другой, вовлечение военнослужащих в политическую жизнь и, к тому же, в конкретных республиках, могло усилить центробежные тенденции