городка — добротный трехэтажный особняк XIX века на крутом берегу, бывшая школа без национальных архитектурных признаков, оконные ставни смело раскрыты в морскую даль. В старую школу когда-то давно ходили Коста и Христо, а теперь она превращена в художественную галерею, тоже, наверное, с аттиком над чердаком, но не проверишь: экспозиция в несезон закрыта. Объявление обещает выставку работ болгарских и иностранных маринистов, собранную профессором Александром Мусафевым. Уверен, что когда-нибудь витрины и запасники этого созополского музея пополнит тысяча осликов из коллекции Ирины.
Велико-Тырново как бы дважды главный град. После восстановления в 1878 году государственной самостоятельности именно здесь, в древней столице Второго Болгарского царства, торжественно оформляли вновь обретенную государственность. Подчеркивая это обстоятельство, коммунисты столетие спустя переименовали город из просто Тырново в Велико-Тырново, еще и для того, чтобы надежно не путать его с Малко-Тырновом, что у границы с Грецией. Отсюда, из крепости Царевец, правили страной монархи династии Асеней, причем наверняка полагали, что это владычество будет вечным, ведь именно они положили начало болгарскому морскому флоту и научились чеканить болгарскую золотую монету. В социалистических блокбастерах «Ивайло» и «Калоян», снятых примерно в год моего рождения, я видел, как высокие-толстые стены Царевца безуспешно осаждали плохие парни и успешно штурмовали парни хорошие. Вскоре после окончательного падения крепости в результате трехмесячной осады в 1393 году в Болгарии и началось серьезное «турецкое рабство». Глазея на остатки былого величия с террасы ресторана Цар Асен, я пытался представить себе, как вон к той твердыне византийцы приставляли лестницы, как османы лупили тараном в окованные железом ворота, а болгары сверху поливали врагов кипящей смолой.
Болгария времен правления царя Ивана II Асеня (1230 год). Карта из атласа Димитрия Ризоффа «Болгары в своих исторических, этнографических и политических границах» (1917 год, Германия)
Георгий Данчов-Зографина. «Портрет Васила Левского». 1860-е годы
Современная болгарская идентичность основана на традициях борьбы за освобождение, как принято здесь говорить, «от турецкого рабства». Вдохновителей этой борьбы в Болгарии называют апостолами. Главный апостол, чистоту помыслов и авторитет которого ни один местный историк, да и ни один болгарин вообще, не решится поставить под сомнение, — Васил Левский. «Деятельность Левского превратила его образ в сакральную ценность национально-освободительного движения, — читаю в одной из биографий. — Заложенные Левским принципы стали высочайшим достижением революционной мысли». Предпринятая в 1990-е годы группой церковных иерархов попытка объявить Левского православным мучеником окончилась неудачей, но культ этого борца за счастье народа близок в Болгарии к религиозному. Васил Левский (Кунчев) родился в 1837 году в городке Карлизаде (теперь Карлово в центральной Болгарии), известном производством розового масла. Получил религиозное образование, в 19-летнем возрасте постригся в монахи под именем Игнатий. Рукоположен в сан иеродьякона, стал певчим местного храма Святой Богородицы. В 1862-м под влиянием национально-освободительных идей примкнул к подполью, участвовал в деятельности формировавшихся в Сербии и Румынии болгарских вооруженных отрядов. С 1864 года сосредоточился на революционной борьбе, сложил с себя духовный сан (остриженные волосы Левского хранятся в музее в Карлове). Приобрел известность под псевдонимом Левский («львиный»), это одна из нескольких десятков вымышленных фамилий Кунчева. Назначен знаменосцем отряда Панайота Хитова, однако убедился в бесперспективности диверсий против османских властей из-за границы и вернулся на родину, чтобы работать над организацией сети конспиративных ячеек. Стал идеологом антиосманской борьбы, активно участвовал в создании повстанческих центров. Не считая болгарских крестьян готовыми к вооруженному восстанию, проводил планомерную воспитательную работу с населением. Апостол, «фанатик идеи», призывал товарищей по борьбе опираться на собственные силы, не полагаться на помощь России, рассматривал проблемы Болгарии в региональном контексте, мечтал об образовании демократической («святой и чистой») республики и объединении народов Балкан в Дунайской федерации. Допускал использование террористических методов для финансирования борьбы, в том числе против национал-предателей. Осенью 1872 года группа боевиков во главе с Димитаром Обштим (как подчеркивают болгарские историки, вопреки приказу Левского) совершила нападение на османский почтовый конвой, перевозивший крупные денежные средства. Обштий был задержан полицией и выдал сообщников, раскрыв структуру подпольной организации. Через несколько месяцев арестовали Левского, и в феврале 1873 года он был повешен в пригороде Софии. Казнь 35-летнего Апостола дезорганизовала подпольное движение и превратила Левского в икону сопротивления. В Болгарии ему поставили более 100 памятников, самый красивый в Карлове: к ноге статуи жмется могучий лев. В XX веке интимные подробности биографии Апостола не обсуждались; считалось, что, кроме борьбы, Левский ничем не интересовался; по воспоминаниям товарищей, он был аскетом и не имел вредных привычек. Этот мессианский образ во многом остается таковым до сих пор, что подтвердил и снятый в 2015 году байопик «Дьякон Левский», в котором скупо прорисован платонический роман Апостола со скромной болгарской красавицей Евгенией. В 2017 году в Болгарии отметили 180-летие со дня рождения Левского. В самом продвинутом софийском книжном магазине Гринуич сочинениям Апостола (он оставил дневниковые записи, под его именем изданы документы и методические разработки подпольного движения) и сочинениям о Левском отведен целый стеллаж, десятки названий: сборники стихов и романы, биографии и воспоминания. Особенно мне понравилась книга с заголовком «Первый после Бога».
Крепость Царевец — руины дворца, фундаменты 22 православных храмов и почти 500 иных строений — со знанием дела раскопаны и законсервированы. На Патриаршем холме, это самая шапка Царевца, три десятилетия назад на старом фундаменте построили храм Вознесения в византийском стиле, художник Теофан Сокеров расписал стены и купола современными фресками со скорбными и суровыми ликами Асеней; сидишь снаружи на лавочке под крестом, наслаждаешься солнышком, любуешься тырновской панорамой. Еще лучше поможет понять, как Болгария цвела 800 и 700 лет назад, мультимедийный центр Царевград Търнов с парадом восковых фигур и иными причиндалами — неподалеку от лавки развлечений другого рода, секс-шопа Cupidon.
Из окрестностей Тырнова не менее трех раз поднимались крестьянские восстания, и против османов, и против собственных феодалов, но до поры до времени все они заканчивались неудачами. Именно в бывшем конаке (резиденция паши, вообще османский вельможный дом) собрались в 1879 году представители сословий во главе с временным управителем Болгарии русским князем Александром Дондуковым-Корсаковым, чтобы принять написанную по бельгийскому образцу конституцию, по сути, независимого княжества. Потом собрались там же еще раз, чтобы избрать первым князем новой Болгарии немецкого аристократа Александра Баттенберга. Сама-то императорская Россия в ту пору никаких конституции и парламента не имела, но Александр II Романов не возражал против того, чтобы его племянник по жене управлял новорожденным балканским княжеством по либеральным законам. Баттенберг, судя по историческим свидетельствам, старался честно служить Болгарии, но «между русскими и прусскими» долго лавировать не смог и вынужден был отречься от престола.
Жан де Борегар. «Стефан Стамболов». Рисунок. 1896 год
Зал в тырновском конаке, где, восседая на лавках с мягкими бордовыми сиденьями, голосовали основной закон, отлично реконструирован, кресло князя Дондукова с двуглавым орлом на спинке в сохранности, депутаты конституционной ассамблеи перечислены поименно. В подвале первоклассную выставку икон охраняет свирепый солдат терракотовой армии, подаренный Велико-Тырнову китайскими товарищами в рамках программы развития побратимских связей. Конак в середине XIX века построил болгарский архитектор Колю Фичето (Фичев), как и многие южные славяне, поставивший свой талант на службу чужой восточной империи. Фичето был фактически народным умельцем, он говорил на пяти языках, но не умел читать и писать. Зато отлично умел проектировать и строить.
Велико-Тырново и река Янтра. Фото. 1944 год. Государственное агентство «Архивы», София
На видном месте в этом важном для балканской истории тырновском доме красуется портрет одного из главных местных политических пророков, идеолога радикального национализма Стефана Стамболова, а под его портретом — цитата из горячей речи, ставшая в свое время знаменитой: «Хорошо все то, что хорошо для Болгарии!» Подобные фразы в разных обстоятельствах произносились и с воодушевлением воспринимались во всех балканских столицах, отчасти и поэтому страны полуострова до сих пор не могут разрешить многочисленные противоречия.
Моя приятельница Марина когда-то приехала в Велико-Тырново из Стара-Загоры получать высшее образование, а получив, уезжать обратно уже не захотела. В 80-тысячном городе целых два университета, на всю Болгарию известны Тырновская книжная, Тырновская живописная и Тырновская архитектурная школы, зачем филологу от такого добра добра искать? Марина утверждает, что здесь, севернее Стара-Планины, особый менталитет, не совсем такой, как на болгарском юге, за балканским хребтом: тут люди потоньше, чувствуется народное благородство. Марина перечисляет основные черты болгарского характера, по методологии автора исследования «Наш народ» писателя Антона Страшимирова: трудолюбие, гордость, традиционализм. Но главное, подчеркивает моя собеседница, — индивидуализм, на этом строится местная психология. Мне нечего возразить, нет у меня для этого научного аппарата.