В светлых брюках, в белой майке, в распахнутой кожаной куртке бежевого цвета. Волосы убраны в хвостик. Окружающие байкеры свистели и махали руками.
Дэйзи остановилась возле нас. Привычных темных теней на веках не обнаружилось. Она улыбнулась и подмигнула:
– Ну как?
– Охренеть – не встать! – выпалил Юс. – Дэйзи, да ты, оказывается, не только вампирку можешь отыгрывать!
– А ты сомневался? – Она шутливо ткнула его в плечо кулаком. – Поехали, ребята, и так задерживаемся.
Акмесджит просыпался. На улицы выбрались дворники, старательно, но очень неторопливо принявшиеся за уборку. Дороги не поливались – в Крыму до сих пор ревностно относились к потреблению воды.
Нас нагнал небольшой пассажирский конвой – два автобуса и шесть байкеров, судя по цветам – из Украины. Автобусы проплыли мимо, в затемненных окнах виднелись лица детишек, махавших нам. Взрослые досматривали последние дорожные сны.
Удачи вам, ребята, пусть их сон не станет по-настоящему последним.
Организация с длинным названием «Главное управление по обеспечению безопасности отдыхающих» располагалась в здании рядом с парком и троллейбусным депо. Несмотря на ранний час, на площадке перед входом стояли мотоциклы и ожидали приема несколько групп байкеров. Познакомились. Оказалось – торчат здесь с шести утра, должностное лицо явится часам к восьми, а реально – к девяти, и мы в очереди пятнадцатые.
Мы уселись на байки и набрались терпения. Юс, впрочем, быстро сорвался к москвичам, еще через минут несколько подкатили ребята из Харькова – оказались знакомые Дэйзи. По кругу ходили стаканчики с чаем и кофе. Ингвар спал одним глазом. Я написал эсэмэску Алиане – она не ответила. Общество Дэйзи вскоре составила девушка-байкер. Ее я, кажется, даже знал: Лилит из Челябинска. Бедняжка томилась в традиционной черной одежде. Лера в белом и смотрелась ярче, и от жары не страдала.
Потрепались немного о маршрутах. Конечно, все хотели попасть на Главную Трассу – в Алушту – Ялту. Второй по значимости считалась Южная дорога Ялта – Акъяр, хотя в последние годы конвои там стали формальностью: с одной стороны, в сердце Крыма не так просто сунуться гастролерам, а с другой – татары стали развивать прибрежный флот. Рейсовые теплоходы ходили не реже автобусов.
Так в разговорах пронеслось два часа. Лилит окончательно взопрела и убежала на базар – купить легкую майку. Толпа байкеров во дворе увеличилась в несколько раз. В одном углу братались, в другом – готовились бить морду потенциальным конкурентам. Нормальная жизнь.
Наконец, отчаянно сигналя, к управлению протиснулась машина. Приехало важное лицо. Разговоры быстро свернулись, один тип ожидания сменился другим – очередью.
Я вздохнул и закурил. Очереди у меня ассоциируются с двумя типами заведений – поликлиниками и всякого рода бюрократическими отделами. Никогда не рвался в эти структуры. Последний раз как транзитный паспорт в Березовке получал – на всю жизнь запомнил те очереди.
Краем глаза видел Дэйзи в окружении кавалеров. Примерно такая же группа образовалась вокруг посвежевшей Лилит и еще одной девушки. Звучали соленые шуточки, и хрустели соленые орешки. Ингвар дремал, положив руку на кейс. Наверняка в нем какая-нибудь редкая смертоносная штуковина. Прибалт любит такие вещички. Откуда-то из-за спины доносился голос Юстиниана: «Флэшку! Полцарства за флэшку! Эту инфу я пропустить не могу! Раритетище!»
Я набрал Алиану. Послушал веселую мелодию. Не берет.
«Успокойся», – подсказал внутренний голос.
Да я и так спокоен. Только очередь продвигается совсем уж медленно.
На крыльце показались ребята из Питера, приехавшие чуть ли не затемно, и огорошили:
– На маршрут Акмесджит – Ялта уже не берут.
Толпа заволновалась:
– А на маленькие города Южного Берега?
– Еще есть, но мало. Все, райды, мы поехали, свидимся.
Ингвар проснулся и глянул на меня. Я пожал плечами, мол, в Крыму и так мест немало.
Четыре часа спустя мы оказались на приеме у ответственного за безопасность. Вернее – не совсем у него. Сам чиновник с многочисленными райдами не общался. Почему без него не начинался прием? Вероятно, священный институт Подписи и Печати в Крыму тоже не изжили. За важное лицо отдувался смуглый парень в местной военной форме. Он сверкнул белыми зубами и начал с места в карьер:
– Ребята, вынужден огорчить – на Алушту – Ялту все заполнено.
– Это мы уже поняли, – ответил я, присаживаясь. – На остальные города Южного Берега есть что-нибудь? Между Алуштой и Ялтой? Может быть, за Ялтой?
– Увы! Ни в Партенит, ни в Гурзуф уже нет. Последний рейс на Форос забрали ребята перед вами.
Юстиниан закусил губу. Тяжело понюхать воздух Крыма и уехать, солона моря не хлебавши.
– Слушайте, а что мы на Южном Берегу зациклились? – спросила Дэйзи. – Как будто других мест нет.
– И правда. Нас, в общем-то, устроит любой городок. Например, Кучук-Озен. А может быть, Судак есть?
– Судак? – задумчиво протянул военный. – Судак, быть может, и найдется. Подождите.
Он закликал мышкой. Дэйзи переминалась с ноги на ногу, Юс порывался сгрызть ноготь на большом пальце, но сдерживался.
– Ребята, вам повезло! На Судак есть два пула. Берете?
– Конечно!
– Даже не спросите, сколько вам заплатят? – лукаво спросил военный.
– Некогда перебирать. – Я развел руками.
– Тогда давайте ваши паспорта и заполняйте анкеты. – Он кивнул на компьютер у стены. – На сколько подписываетесь?
– На три месяца.
С остальным управились довольно быстро. Крымский военный с неопределенным званием сходил к чиновнику, подписал договоры, отдал мне экземпляр и магнитную карточку.
– Как прибываете на автостанцию – идете к диспетчерской, регистрируетесь. На месте объяснят детали. Моторкой заправляетесь сами, по этой карточке у вас льготный тариф. Желаю удачи.
– Спасибо, офицер.
Только в коридоре рассмотрели сумму контракта. Каждому полагались неплохие деньги, даже за вычетом топлива. Правда, вопрос с жильем еще надо утрясти, тогда и поймем – удачная поездка выходит или нет.
Но глаза у ребят сияли и без денег.
Дед рассказывал, что более бестолково организованного движения, чем на акмесджитской, а тогда еще симферопольской привокзальной площади, он никогда не видел. Маршрутки, троллейбусы, автобусы, машины, толпы людей с чемоданами, все толкаются, сигналят, перекрикивают друг друга, и над этой суетой – палящее солнце. После столь живого описания ни разу не хотелось проверять его слова. В Крым на поезде я никогда не ездил, а на байке объезжал город стороной.
Сейчас и узнаем, как ныне относятся к туристам.
Вокзали мейдан встретил гулом. Отъезжали и приезжали автобусы, на трех языках объявлялись рейсы, взревывали моторы «Яв», «Хонд», «Делойтов» и прочих стальных коней. Пробок не было. Приглядевшись, установил причину: на площади не оказалось ни одной частной машины или маршрутки. Только официальный городской и междугородный транспорт, стоянка государственной службы такси и байкеры.
Спросили у райдов, как найти диспетчерскую. Ею оказалась башенка из темного стекла, уменьшенная копия вокзальной. Я оставил ребят у входа и вошел в помещение. В нем царили полумрак и прохлада. Находиться здесь было куда приятнее, чем на жаркой улице, где лето вступало в свои права.
За столом сидела темноволосая девушка в наушниках с микрофоном. Дождавшись, когда она закончит говорить, я обратился к ней:
– Здравствуйте! Мы сегодня нанялись конвоировать автобусы. Хотим сразу приступить.
– Здравствуйте! Вам уже выдали карточку? – Девушка говорила по-русски свободно, но с легким акцентом.
– Конечно.
– Замечательно! Иногда приходят без карточек и думают – я нанимаю людей. Даже уговаривать пытаются. – Девушка рассмеялась. – При входе есть терминал, в нем две прорези. Такие стоят на всех автостанциях «Кырым Транспорт». Прибыли – провели карточкой по левой прорези. Готовы работать дальше – провели по правой. У вас какое направление?
– Судак.
– Значит, четыре рейса в день. В первый и последний день контракта – три. Больше – можно, это оплачивается, меньше – нет. Статистика ведется компьютером. Три дня рабочих, день выходной. Вот флэш, на нем карты и настройки для внутренней связи. Флэш потом занесете.
– Вы весьма любезны. Совершенно не ожидал такого теплого отношения, – искренне признался я.
Диспетчер вновь улыбнулась:
– У нас учат хорошо относиться к туристам. Они – источник дохода нашей страны. А вы помогаете нам его получить. И потом, у вас лицо приятное.
– Ясно. – Оставалось только улыбнуться в ответ. – Чок саг олунъыз!
Язык сломаешь, пока выговоришь, но девушка попытку засчитала, улыбнулась и что-то заговорила в микрофон.
Вне башенки немедленно захотелось холодного пива, а еще лучше – холодного пива на берегу моря. И чтобы прибой шуршал. И чайки. Нет, чаек не надо.
Команда пила пепси. Ингвар посмотрел на меня и тут же вытащил еще одну бутылочку. Холодный напиток пошел на пользу, хотя запотевший бокал с пивом никуда из головы не делся. Я оживил ноут, засунул карточку в разъем, ткнул «ОК».
– Мне выдали местную софтину и карты.
Дэйзи кивнула. Ее «Харлей» хоть и без ноута, но комп у нее есть.
Тем временем инсталляция закончилась, я вытащил флэш и отдал Ингвару. Закурил, отхлебнул еще пепси.
– А другого прохладительного не было?
– Прикинь, Змей, – не было! У них здесь либо соки, либо пепси, – затарахтел Юс. – А знаешь почему?
– И почему?
– Пиво нельзя – исламская страна. То есть – можно, но только в кафе в залах для иностранцев. А у пепси с Крымом контракт! – выпалил Сашка, улыбаясь. – На флаг Крыма посмотри!
Я глянул на башню. Триколор: голубой, белый, красный. Белый – узкий.
– И?
– А теперь на бутылку посмотри.
Красно-бело-голубая эмблема. Ширина цветов повторяет полосы крымского флага. Я повертел бутылку. «Для реализации только на территории Крыма».