Все. Хватит пилить рану тупым ножом.
Я перебрался к байкерам, взглянув на Дэйзи. Как раз играл медляк, она танцевала с каким-то парнем, положив голову тому на плечо. Наверное, чтобы он не видел печаль в ее глазах.
Последние такты песни совпали с азаном.
Аллаху акбаруллаху Акбар…
После призыва к намазу живая музыка закончилась, и на балкончик выбрался диджей. Зазвучали синтетические композиции, включился стробоскоп, и «Байкер-паб» превратился в более чем заурядный клуб.
Танцующих заметно прибавилось, Дэйзи уже не так выделялась на фоне тел, извивающихся в танце. Я допил вино. Любопытно получается: образ Леры с оружием в руках, заляпанной дорожной грязью и кровью, никак не вяжется с танцующей девушкой в платье. Кстати, где она?
Резко встал. Возле сцены нет. Глянул на Ингвара. Тот показал на выход. Я поспешил наружу.
Конечно, и в платье наша милая подруга может голыми руками вырубить кого угодно. Но слишком странно она сегодня вела себя. Лучше подстраховаться и найти ее.
Пробежавшись с десяток метров по набережной, я нашел пропажу.
Дэйзи стояла на пирсе, обхватив плечи руками. Бриз играл подолом платья. Она уставилась на море.
– Эй? – тихонько окликнул я.
– Привет, Змей.
– Все нормально?
– Наверное. Да, все нормально. Только я ненормальная, а так все хорошо.
– Лер, ты чего?
Дэйзи, наконец, повернулась. Ее лицо светилось в темноте.
– Накатило. Сто лет не была в Крыму. Может, пройдемся по набережной? Дурь из головы выбить.
– Пойдем. Только я шмотник заберу – и пойдем.
– А что у тебя там?
– Плавки вообще-то.
Дэйзи хихикнула:
– Плавки – это хорошо.
Я забежал в «Паб», оставил Ингвару деньги, предупредил, что мы идем гулять. Латыш кивнул и отдал мне забытую Лерой сумочку.
В Судаке длинная набережная, почти два километра. И через каждые тридцать-сорок метров – новое кафе. Если не кафе – так прилавок с едой. Если не с едой, то с сувенирами. Каблучки выцокивали по асфальту. Дэйзи вертела головой и болтала о бусах из можжевельника, подставках для чашек, ракушках, камешках и прочей сувенирной ерунде. И даже купила сладкую вату. Так, разговаривая ни о чем, мы прошли мимо Кипарисовой аллеи и двинулись дальше по набережной. Дэйзи спохватилась:
– Ты все еще хочешь искупаться?
– Не против.
– Сейчас почти полночь.
– Как бы раньше утра солнце все равно не встанет.
– Тогда пойдем.
– М-м-м… Ничего, что минимум полчаса тут потеряем?
– Змей, – Лера остановилась и посмотрела в глаза. – Ты поинтересовался, как работает система пулов?
– Нет.
– Зато я посмотрела, пока мы болтались в Акмесджите. Сейчас на Судак заполнены все места. Мы были предпоследние, потому начинаем с двенадцати часов. Первые вообще стартуют в шесть утра и к полудню свободны. Нам не сильно повезло: если захотим покататься по Крыму – особо не разгонишься. Но можно в Судаке вечерком дольше флаиться по клубам.
– Извини… я действительно должен был…
Да уж, хороший командир. Приехали бы на автостанцию и выяснили, что начинать через шесть часов.
– Успокойся. Мы же команда. Идем купаться.
Под ногами заскрипела галька. Дэйзи сняла туфли и шла босиком, слегка подпрыгивая на острых камешках. Я оставил Лере полотенце и потрусил в кабинку переодеться. Вернувшись, обнаружил девушку сидящей почти у самой кромки воды. Море сверкало под луной, широкая дорожка звала проплыть, вздымая фонтаны брызг.
Дэйзи бросала гальку в воду и улыбалась. Я собрался с духом и пошлепал в волны. Не слишком холодно, градусов семнадцать-восемнадцать. Но коленки дрожат и мурашки бегают. Тут главное на полпути не остановиться. Шаг, другой, еще чуток – и оп!
Я нырнул. В тело ударило холодом. Надо грести, движение помогает.
Через минуту-полторы действительно стало легко и приятно. Я лениво взмывал с волны на волну.
– Как водичка? – донесся голос Леры.
– Вполне нормально!
Я сделал несколько гребков, обернулся. Дэйзи стояла по колено в воде. Луна серебрила ее фигуру. Край платья намок и обвивался вокруг ног. Она понемногу заходила дальше в море.
– Дэйзи, стой!
Я поплыл назад самым быстрым кролем, на который оказался способен. Добравшись до места, где смог встать на дно, обнаружил, что девушка зашла уже по пояс.
Лера хихикнула:
– Прохладно! – и плюхнулась в волну.
Вот же беда на мою голову.
Я полубежал-полуплыл к ней, и через несколько шагов-гребков мы встретились. Платье развевалось в воде; намокшее, оно почти ничего не скрывало. Дэйзи улыбнулась и обняла меня руками и ногами.
– В море легко держать другого, – шепнула она. – Правда ведь?
Я обнимал ее. Звездная ночь, серебристая лунная дорожка, шумит море. Дэйзи подтянулась на одной руке, и я почувствовал соль на ее губах.
Она целовалась долго, страстно и упоенно. Потом отодвинулась и лукаво прищурилась:
– Ну вот. Напилась, расслабилась, дала волю чувствам. Но утром я не собираюсь ни о чем жалеть. Понимаешь?
– Конечно.
Удивительно, но, выходя из моря с ней на руках, я ни разу не споткнулся.
Начались трудовые будни. Мы входили в новое дело со скрипом, привыкали к сопровождению транспорта с людьми, но еще больше – к постоянной ежедневной работе. Вольный байкер не зависит от клуба, но его доход зависит от умения находить выгодную работу, от количества полезных знакомств, выполненных контрактов и рекомендаций, да и много еще от чего. Сложно, но безумно интересно. В байк-клубе проще; теперь, спустя два года, сравнивать есть с чем. Сумрак для «Южной магистрали» делал очень много, только этого снизу не замечаешь. Но даже располагая байк-клубом, все равно полагаешься на удачу.
Постоянными контрактами могли похвастаться немногочисленные клубы и отдельные райды. В СибРФ транспортные компании стали набирать охрану в штат, предпочитая своих людей байкерам. В ЕРФ и Украинах пока делают ставку на байкеров, лавируя между предложениями и уменьшая цену. Да и уровень преступности неуклонно снижается. Иногда забавно осознавать, как своим оружием приближаешь кончину байкерского движения в современном виде. Два года назад я и не задумывался об этом, да и сейчас предпочитаю считать, что на мой век хватит, и наслаждаться моментом. Я в Крыму, есть работа.
Встать утречком, сбегать на пляж, пока он не заполнился тысячами тел. Искупаться, обсохнуть, а потом расположиться на веранде «Джазыбели», неспешно съесть завтрак, выкурить сигаретку и лишь после этого отправиться в путь. Иногда «неспешно» не выходило, особенно если Дэйзи ночью застревала на всю ночь в каком-нибудь клубе. Тогда под бурные вопли Юстиниана «шнелль, шнелль!» наша четверка мчалась по узким улочкам на автостанцию, пугая ревом моторов собак, и перекусывала кефиром по прибытии в Акмесджит.
В «Джазыбели» любил завтракать только я. Почему-то нравилось это место, наверное, той же притягательностью, что и полупустой утренний пляж. Завтрак готовил лично Вахид, первое время это вводило в ступор. Никак не вязался образ хозяина ночного клуба-ресторана с обычным поваром-официантом. Однажды я даже спросил, почему он готовит.
– Мне нравится делать еду. Я всю жизнь зарабатывал, делал занятия не для души, сейчас же могу отвести душу. Кушай на здоровье! – И он, посмеиваясь, уходил на кухню, чтобы через минуту принести какую-то хитрую специю, от которой во рту разгорался сладкий огонь.
В выходные я валялся на пляже, разок сходил в крепость, дважды вместе с Ингваром смотался за шампанским в Новый Свет. Юстиниан с переменным успехом кадрил барышень. Дэйзи… Дэйзи нашла кавалера из цивилов. Он застрял из-за нее в Крыму почти на месяц. Они вместе катались по Южному Берегу, после чего Лерка рассказывала о красотах Алупки, неоновых огнях Ялты и невероятно извилистой дороге между Алуштой и Судаком. Дорогу ту я помнил по одному из прошлых визитов и радовался, что нам не надо каждый день таскаться по ней в Тувак.
Дни тянулись, речки мелели, солнце заливало жаром полуостров. За два месяца на дороге ни нам, ни коллегам по пулу не пришлось стрелять, хотя все знали о столкновениях возле Кефе и Акъяра. Обошлось без жертв.
С давешним водителем грузовичка даже успели познакомиться, и он теперь, завидев байкеров, сам тормозил на обочине и помахивал кепочкой из окна.
Практически идиллия.
Уже привычный участок между Эль-Бузлу и Сувук-Сув. Извилистая дорога, подступающий к обочине лес, плохая внешняя радиосвязь. Каждый раз тут напрягался: самое удобное место для нападения. Правый поворот на 90 градусов – и одна рука тут же тормозит байк, а вторая выхватывает пистолет. За спиной вопят шины автобуса. В эфире взволнованные голоса Ингвара и Юстиниана: «Что у тебя?»
Тут – страшно.
Автобус на обочине, возле него мотоциклы и тела райдов. Асфальт усеян гильзами, кустарник посечен и пожжен выстрелами. Парни отчаянно оборонялись, но не выстояли. В автобусе, кажется, никого нет.
Отщелкивали секунды, спинной мозг ожидал нападения в любой момент. Не мешкать, вывести пассажиров из опасного места! И предупредить идущих сзади.
– Водитель! Пусть задернут шторы! Дэйзи – хвост, Ингвар, Юс – назад, отрезайте движение, чтоб больше никто не сунулся. Выйдете в зону связи – вызывайте подмогу. Все, вперед!
«Априлия» и «Ява» круто развернулись и помчались обратно к Эль-Бузлу. Дэйзи откатила «Харлей» на замыкающую.
– Готова.
– Максимальная скорость. Двинули.
Байк рявкнул и тронулся – мимо тел, мимо раскуроченного автобуса. Надо потом вернуться, осмотреть место и нормально попрощаться с ребятами. Но сейчас – доставить бедняг туристов в Судак.
Ни разу дорога еще не казалась такой длинной. Очень сложно вести байк по горной дороге и постоянно держать наготове оружие.
Сзади ахнул выстрел.
– Дэйзи?!
– Порядок. Нервы. Перестраховалась.
Горы медленно расступались. Мы делали не менее восьмидесяти километров в час, достаточно высокая скорость для пассажирского транспорта в горах. Наконец показался указатель «Taraq Taş». Одновременно с ним появилась связь.