– Я не вижу ничего плохого в том, что двое людей могут позволить себе доставить друг другу удовольствие, – проговорил он бархатным голосом.
Меня снова бросило в жар.
– Но, признаться, в данном случае я несказанно рад, что между вами с господином комендантом нет ничего личного.
– Отчего же? – хрипловато произнесла я, видя, как гибкая фигура княжича поднимается со своего места и плавно пересаживается на мою лавочку.
Одна его рука легла на спинку позади меня, другая потянулась к ягодам винограда.
– Потому что, с тех пор, как я имел честь познакомиться с вами, вы не выходите у меня из головы. Такая маленькая и невинная птичка… Я был бы рад узнать, что ваше сердце свободно, – ответил он так спокойно и буднично, словно говорил о поднятии налогов или экономической целесообразности дружбы с соседними княжествами.
Его пальцы положили виноградинку в рот, и тут же красивые губы растянулись в коварной улыбке.
Я молчала, пораженная чуть меньше, чем громом внезапной грозы.
– Хотя, – продолжал он, наслаждаясь моим замешательством, – признаться, я имею пристрастие добиваться женщину любым способом. И, чем больше препятствий встает на моем пути, тем приятнее вкушать сладость победы. Мысль о том, чтобы увести вас из-под носа Первого ловчего княжества, просто безумно притягательна…
Это было столь неожиданное заявление, что я невольно покраснела. И, чтобы скрыть смущение, отвернулась, срывая виноградину с веточки.
Но, внезапно, Алан схватил мою кисть, пронзая цепким, горячим взглядом, мягко погладил пальцем кожу запястья, а затем медленно притянул к себе.
Я смотрела на него, как кролик на удава, почему-то не в силах оторваться. Темно-карие глаза вызывали в моем теле странный пугающий отклик, будто гипнотизируя, завораживая.
Короткая прядь волнистых волос упала мужчине на глаза, когда он положил мою ягоду себе в рот, коснувшись губами моих пальцев.
Я вздрогнула, ощутив мягкость его рта, и одновременно тело будто обожгло. Безотчетный ужас смешался с горячей волной, лизнувшей поясницу, спину, грудь, щеки.
– Ваша Светлость, наверное, что-то путает, – ответила я, возвращая себе власть над собой. Отдернула руку и опустила вниз, незаметно стирая подолом платья следы от его губ. – Я – не из тех девушек, чье сердце принято завоевывать привычным вам способом. И я – не трофей после битвы.
А затем встала из-за стола и отошла на пару шагов.
Взгляд Алана опасно вспыхнул, а на лице заиграла улыбка человека, вдруг почувствовавшего азарт охоты.
– Я смутил вас, милая Амелия, – проговорил он, тоже медленно вставая. – Прошу простить за это. Но мне все же хотелось бы узнать, каким именно способом принято завоевывать ваше сердце?
Он мягко приближался ко мне, как хищник, обступающий добычу.
– Зачем вам это знать, ваша Светлость? – едва заметно отодвинулась я.
Присутствие рядом этого мужчины заставляло меня нервничать. И я совершенно ничего не могла с этим поделать.
Бросила взгляд в сторону. Там, рядом с розовым кустом стояла Шейна, исподлобья глядя на меня беспокойными голубыми глазами.
Алан уловил направление моего внимания. И, боюсь, заметил попытку отступить.
– Как тебя зовут, милочка? – бросил он «служанке».
– Шейна, господин, – низко поклонилась девушка.
– Шейна, оставь нас с твоей госпожой ненадолго, – сказал Алан и отвернулся, не ожидая ответа. Его приказы исполнялись мгновенно. Но не в этот раз.
– Прошу меня простить, господин, – не разгибая спины, проговорила Черная ловчая, – но я – личная помощница леди и не имею права…
Алан медленно повернул голову к блондинке, и в глазах его мелькнули удивление и белая ярость. А лицо вдруг превратилось в ледяную маску повелителя.
– Пошла прочь, – раздалось, как удар хлыста.
Девушка подняла на меня сверкнувший взгляд, и я поспешила сказать:
– Иди, Шейна. Выполняй приказ.
И, пока одна из лучших заключенных отряда «костей» не выкинула какую-нибудь глупость, я показала ей на магические браслеты у себя на руках. Вайлар должен был сказать ей об их тайных свойствах. По крайней мере, я на это очень рассчитывала.
Секунда утекла в болезненной тишине, а затем «служанка» с поклоном удалилась. Оставалось надеяться, что не очень далеко.
– Какая у вас интересная прислуга, – протянул княжич.
Но, кажется, злости не было в его голосе. Несмотря на ситуацию.
– Простите ее, ваша Светлость. Это моя вина. Я плохо ее научила.
Карие глаза стали похожи на горячий шоколад.
– Ради вас, Амели, все, что угодно.
Он протянул мне руку, ожидая, что я вложу в нее свою ладонь. И мне пришлось это сделать, если я хотела сохранить его доброе расположение. Кто знает, какие мысли приходят в его голову, когда он недоволен. Все же – княжич.
Я осторожно коснулась предложенного, и тут же сильные пальцы сомкнулись, властно обхватывая меня и притягивая ближе.
Какой же горячей была его кожа!..
– А что у вас за счеты с Марикитой Вальдон? – спросил мужчина, резко меняя тему и ведя меня вперед.
Я вздрогнула, вспомнив мачеху и отчима. Что было ответить? Что Марикита просто возненавидела меня за то, что по моей вине ее муж отныне и до самой смерти – тюремный заключенный? Так это ведь очевидно. Какого ответа он ждет?
И я решила обнародовать то, доказательств чему не имела.
– Она пыталась меня убить.
Реакции, которую я ждала, не последовало. Вместо удивления, возможно праведного, хоть и наигранного, гнева, ответом мне была пугающая полуулыбка мягких губ.
– Ясно, – сказал Алан. – Не везет вам с родственниками, леди Фати.
– Это все, что вы скажете?
Возмущение сдержать не удалось.
– А что вы хотели от меня услышать? – мужчина наивно захлопал ресницами.
– Например, что такое преступление должно быть наказано, – ответила и высвободила руку, останавливаясь около колонны, поддерживающей крышу над прудом-бассейном.
По белоснежному мрамору вверх полз побег вьюнка. Княжич замер рядом, а затем медленно двинулся ко мне, сокращая и так крошечное расстояние между нами. Я шагнула назад и оперлась спиной в теплый камень.
Но, к моему счастью, не преодолев последние несколько сантиметров, мужчина остановился. Он был ниже Вайлара, но выше меня на полголовы. И сейчас его темный взгляд мрачно скользнул по моему лицу, незримо коснулся уголка губ, румянца щек. И замер на глазах. Хвала Солнцеликой, руки его оставались сцеплены за спиной.
– А у вас есть доказательства?
Серьга черного золота блеснула в ухе, когда он тряхнул головой, убирая с лица прядь волос. Удивительно, как будто этот мужчина всего себя желал украсить самыми дорогими вещами в княжестве.
Тихий голос звучал остро-проникновенно, заставляя нервничать сильнее.
– Нет, – снова ответила я очевидное.
Моя грудь высоко вздымалась от участившегося дыхания, которое я никак не могла успокоить. Приподняв бровь, Алан взглядом провел по ней, и сказал:
– Жаль, Амели. Очень жаль. Тому, кто захочет отстаивать ваши интересы, нужно обладать чем-то большим… Чем ваши слова.
При слове «обладать» его взгляд опасно помрачнел. Сердце забилось бешено быстро. Мне хотелось убежать, но я чувствовала, что Аллегрион нравится эта игра. И, к сожалению, мне передавалось ее настроение.
– Чем же должен будет этот «кто-то» обладать? – спросила я дрогнувшим голосом.
На губах Алана появилась хищная улыбка. Он вдруг наклонился ближе ко мне, заставив отвернуть голову. Его губы оказались слишком близко к моей шее. Горячее дыхание обожгло кожу, отзываясь мелкой дрожью. Сладковато-дикий аромат оказался в легких, отравляя и опьяняя. Словно сквозь поры в меня проникло ядовитое чувство мужского желания. Желания, которое привыкло, чтобы его утоляли.
– А вы сами не понимаете, Амели? – прошептал он низким, ироничным голосом.
А потом вдруг резко отстранился, так и не коснувшись меня.
Я глубоко вздохнула, как только с груди упали тяжелые цепи чужого внимания. Алан окинул меня дерзким взглядом с едва-заметной оценивающей ноткой. А затем вдруг расстегнул перевязь с мечом, отбросив ее назад.
«Зачем?» – испуганно пронеслось у меня в голове.
Он медленно протянул мне ладонь. Опять будто бы заставляя именно меня сделать шаг навстречу.
Ну уж нет.
– Возьмите мою руку, Амели, – с легкой издевкой произнес княжич, – чего вы боитесь?
У меня покраснел, кажется, даже кончик носа, если такое, конечно, возможно.
– Страх – для слабых, – произнесла я, гордо сверкнув глазами и взяла мужчину за руку.
А в следующий миг он резко дернул меня, так, что я, вскрикнув, упала ему в объятия. Алан, довольно улыбаясь, тут же поднял мое тело на руки, вынуждая обхватить его за шею.
– Что вы делаете? – воскликнула я, уже представляя, как кину в него печатью шаровой молнии. И как потом меня за это бросят в тюрьму по обвинению в нападении на особу княжеской крови. Только теперь вряд ли это окажется Чертог Ночи.
– То, что хочу, – спокойно ответил Алан.
Мое сердце грозило вырваться из груди. Племянник князя сделал несколько шагов к пруду и остановился.
– Что вы себе позволяете? – пискнула я, предчувствуя неладное.
– Вы слишком напряжены, леди Фати, – слегка ухмыляясь, сказал княжич. – Не желаете освежиться?
– Что… что вы имеете в виду?
– Вам не жарко? По-моему на улице страшное пекло! – он с улыбкой посмотрел в небо, осветившее его светлое лицо и тщательно-выбритый властный подбородок.
– Жарко? Я не..
Но не успела я договорить фразу, как мужские руки разошлись в стороны, и мое тело упало в бассейн, подняв фонтан брызг.
Прохладная вода сомкнулась над головой, тяжелое платье потянуло вниз. Пока я бестолково барахталась в пруду, медленно и с ужасом идя на дно, раздался очередной всплеск, и чьи-то руки вытащили меня на воздух.
Я откинула голову назад, выплевывая воду и боясь открыть глаза. Сердце выпрыгивало из груди. Огонь разлился по венам. Возмущение, адреналин и близость такого же красивого, как и опасного, мужчины смешались в странный коктейль.