– Зачем бы мне тогда было настаивать на этом приговоре, даже когда Верховный жрец неожиданно отозвал свои обвинения?
Мужчина подошел ко мне вплотную, окутывая привычным пьяняще-ядовитым ароматом винограда и белладонны. Я вздохнула, безуспешно пытаясь не впитывать в себя этот запах, но мое тело сегодня было не способно к сопротивлению. Слабость накатывала с удвоенной силой. И вместо того, чтобы сделать шаг назад, отступить подальше от этого человека, я подняла глаза и сказала:
– Ваше Светлейшество, прошу вас, он ведь ничего не сделал…
Алан улыбнулся. Медленно, немного лениво поднял одну руку, коснулся пальцем моих губ, провел вниз по подбородку, шее. Скользнул в разрез платья, легко проведя по ложбинке между грудей. Его взгляд опасно блеснул.
Я снова не сделала ни шагу назад, не убрала его руку, хотя и очень хотелось. Мне казалось, что это лишь раззадорит его, да и отвечать на мои вопросы он перестанет. Стоит немного потерпеть, а потом я исчезну отсюда вместе с комендантом. Раз и навсегда.
– Пока Ник не будет найден, я стану уничтожать всех, кто имел с ним контакт, – раздался холодный ответ. – Я – теперь господарь Златоцветного княжества, Амели. Не забывайте об этом.
Он напряженно стиснул челюсти, на секунду превратившись в воина, готового убивать.
Я отвернулась, скрывая гнев. Ничего, стоит только дождаться вечера…
– В чем теперь обвиняется Таркон, когда жрец больше не настаивает на своих словах? – спросила я, сжав зубы.
– В измене, конечно, – легко ответил мужчина. – Он укрывал, а затем убил княжича Ника Вальдошьяр.
– Что? – воскликнула я, не веря своим ушам. – Но это же выдумка! Откуда доказательства?
Губы Алана изогнулись в дерзкой усмешке.
– Я ради этого великую княгиню вызвал из храма, где она должна оставшуюся жизнь пребывать в молитвах. И она подтвердила. Исидор Вальдошьяр каждый год в день кровавой луны наведывался в Чертог Ночи. К своему сыну.
– Но… – у меня не было слов. – Но он не убивал!..
На этот раз лицо князя превратилось в жестокую маску.
– Я знал, что вы мне лгали, милая Амели. А еще знаю, что вы покидали эту комнату тайком от стражи, – вдруг проговорил он, а у меня сердце провалилось куда-то очень-очень низко. – Кто-то оказался не так прост, как кажется, да, леди?
Он уверенно взял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть в свои темно-карие глаза. Я вздрогнула, испытывая невероятное чувство накатывающего ужаса. Он все понял!
А в следующий миг достал из грудного кармана замшевого колета ошейник. Точь-в-точь как у Вайлара! Несколько десятков металлических колец на кожаном ремешке!
Не разрывая между нами тяжелого зрительного контакта, просунул руку к моему затылку, медленно подняв золотистые волосы. Опасный жар начал распространятся у меня в груди от его уверенных прикосновений. Я чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Не могла убежать, не могла сдвинуться с места.
– Страх в ваших глазах практически сводит меня с ума, – тихо проговорил он, мрачно улыбаясь.
Щелкнула застежка ошейника, затылок потеплел от магического воздействия. Все, теперь это «украшение» мне не снять. И магия четвертого уровня для меня блокирована. Проклятье! Что же делать?
Но не успела я об этом подумать, как Алан вдруг толкнул меня в грудь, опрокинув на кровать.
– Что вы делаете? – взвизгнула, когда он тут же забрался сверху, придавив тяжестью сильного тела.
Мне стало жарко. Я попыталась оттолкнуть его, но сил в руках совсем не было.
По позвоночнику вниз словно поползла разгоряченная змея. Дыхание сбилось.
– Знаете, милая Амели, – проговорил он, склоняясь ко мне, не позволяя ни пошевелиться, ни отвернуться. Волнистые волосы упали на глаза, делая еще более мрачным темный взгляд. – Я мог бы пойти вам навстречу и немного смягчить наказание Таркону. Если вы окажетесь достаточно… покорной.
Виски сдавило бешеной пульсацией. Я почти ощущала, как теряю контроль над собственным телом. Отсутствие сна и странная болезненная слабость сыграли свою злую шутку, я была практически неспособна к сопротивлению чужой воле. Более настойчивой, чем моя собственная.
В этот момент мягкие, горячие губы князя коснулись основания моей шеи. Я с ужасом вздрогнула, ощущая, что мне это нравится.
Аллегрион это нравится…
Нравятся умелые поцелуи Алана, его сильные, уверенные руки, не дающие возможности убежать. Тяжесть его мускулистого тела.
Но я не собиралась с этим мириться. Все вокруг стало туманным, расплывчатым. Зато я чувствовала, что королева драконов теперь видит все гораздо лучше. Ей будто бы хотелось оказаться здесь вместо меня. И, честно говоря, мне тоже хотелось, чтобы сейчас здесь была она, а не я.
К сожалению, спустя каких-нибудь полчаса это желание сослужило мне дурную службу.
– Вам придется связать меня, если вы хотите покорности, – прошептала я, просто титаническим усилием воли заставляя себя оттолкнуть князя.
Алан отстранился, продолжая сидеть на мне верхом. Его брови были иронично изогнуты, глаза лихорадочно блестели, а губы… Губы были влажными от поцелуев.
Я отвернулась, стараясь вообще не смотреть на него. Щеки горели, грудь тяжело вздымалась. Тело реагировало вовсе не так, как должно, и мне было страшно стыдно.
И вдруг князь ответил:
– Прекрасная мысль, Амелия…
И от его слов меня еще сильнее бросило в огонь. Он быстро поднялся с кровати и одним рывком заставил встать. Схватил за руку и потянул прочь из комнаты.
Оставив стражу у дверей покоев, он потащил меня через все залы в какие-то дальние комнаты на несколько этажей ниже. И, только когда двери перед нами открылись, я поняла, что это не комнаты, а камера заключения.
Кругом были каменные стены и железные приспособления, напоминающие пыточные. С одной стороны с потолка вниз свешивались наручники на цепях. Вот к ним-то князь меня и подвел.
Я сопротивлялась, пытаясь вырваться, но руки Алана держали крепко. Они же подняли вверх и пристегнули мои запястья к кандалам.
– Что вы делаете? – спросила я, нервно озираясь по сторонам.
Что самое ужасное, я понимала: передо мной правитель княжества. И я не смогу убежать, даже, если получится вырваться.
Алан улыбнулся, подходя вплотную, наматывая на кулак мои волосы и оттягивая голову назад.
– Я всегда делаю только то, что хочу. Разве ты этого еще не поняла, милая Амели? – спросил мужчина, накрывая мои губы поцелуем, от которого у меня помутилось в глазах.
Горячий рот обжигал. Мягкие, но сильные прикосновения дарили странное ощущение извращенного удовольствия. Князь целовал, не спрашивая моего разрешения, но при этом в его движениях не было грубости. Только власть. Возможно, если бы он ударил меня, мне было бы проще не реагировать. Да, пожалуй, мне даже хотелось, чтобы он был жесток. Но, как назло, князь был осторожен.
Когда он отстранился от меня, расстегивая брюки и тяжело дыша, я попыталась воззвать к его разуму:
– Какое удовольствие заниматься любовью с человеком, который вас не хочет?
И я постаралась, чтобы мой голос звучал максимально уверенно. Ведь это была правда. Хоть и всего наполовину. Ведь Аллегрион без сомнения хотела его. И хотела сильно.
Но неожиданно князь рассмеялся.
– Ты будешь стонать, милая, – прошептал он, подойдя ближе и опасно блеснув глазами.
Очередная жаркая волна лизнула мое самообладание. Это было уже слишком. Почему я не могу управлять собственным телом?! Вспышка гнева немного отрезвила разум.
– Вы бредите, – выплюнула я, давая понять этому мужчине, что, пусть он – и князь, для меня это ничего не меняет. И, давая понять самой себе, что, пусть во мне и сидит похотливая драконица, тело и воля остаются под моим управлением. По крайней мере – пока.
Но мужчина словно не слышал.
– Что бы я с тобой не делал, ты будешь покорно стонать и просить еще, – продолжил он, коснувшись меня лбом, кусая за нижнюю губу, прижимая за попу к своим бедрам.
Я хрипло выдохнула, чувствуя, как тверда его плоть под штанами. Требовательная лавина желания ударила чуть ниже желудка. Легкая щекотка трепета промчалась между лопаток по спине и вниз.
– Оставьте меня, Ваше Светлейшество, прошу вас, – проговорила я, больно кусая губы.
Как же я боялась, что он может оказаться прав!
Но вместо ответа Алан схватился за ворот моего платья и рванул его в стороны, обнажая нижнюю сорочку. Я вскрикнула, дернувшись на наручниках, а князь плотоядно улыбнулся.
– Мне нравится твой страх, – прошептал он, обходя меня по кругу и останавливаясь за спиной.
С каждой секундой мне становилось все более стыдно. Кричать было бесполезно, стражники, если и придут, то только на помощь князю. А вот разозлить господаря я вполне могла. Или еще больше подогреть его проклятый интерес. Но, что тогда делать?
Алан тем временем провел руками по моим обнаженным плечам и резко дернул зашнурованный корсет.
О, Солнцеликая, насколько же он силен, что шнуровка с треском поддалась и лопнула?!
Сердце стучало, как ненормальное. Мне кажется, я чувствовала во рту привкус адреналина.
Находясь позади меня, Алан опустил губы на мою шею, прикусывая ее основание, проводя зубами по затылку, лаская кожу легкими и обжигающими движениями. Его руки легли на мою грудь, едва прикрытую тканью, и сжали твердые вишенки сосков.
Я с силой зажмурилась, пытаясь не реагировать, не чувствовать. Представить, что меня здесь нет. Но каждое его касание было умелым и страстным до дрожи. По моему телу снова и снова проходили разряды удовольствия, несмотря на все желание придушить его собственными руками.
Послышался треск ткани, и сорочка – моя последняя защита, упала на пол. Князь обошел по кругу, пристально осматривая обнаженное тело, представшее взгляду. Я мгновенно покраснела, испытав прилив стыда. А взгляд мужчины потемнел. Он дышал глубоко и тяжело, все реже смотря мне в глаза.
– Красивая, – прошептал он с придыханием, вынимая из брюк ремень с тяжелой фигурной пряжкой. Затем расстегнул колет и, не глядя, отбросил.