– И, несмотря на всю кровожадность этого поступка, ревнивого князя никто не наказал. На него не ведут охоту ловчие, и его не боятся люди. Где же здесь разница?
На мой взгляд, разница была. Хотя, конечно, моя бы воля – князь получил бы свое.
– Разница в том, что он не убивает десятками.
Но мужчина покачал головой, видя, что я не понимаю.
– Гидры тоже.
Он наклонился к траве и что-то поднял с земли. Приглядевшись, я увидела дивной красоты лягушку. Изумрудно-желтую в красное пятнышко. Она была похожа на драгоценный камень.
– Какая красота! – воскликнула я и неосознанно сделала шажок вперед. Всегда любила лягушек, хотя многие подружки презрительно фыркали, замечая в моих руках этих милых созданий. Ну и что, что они холодные и мокрые, они ведь живут в воде! И какие же у них маленькие лапки, тонкие пальчики и забавный беззубый рот!
Я опустила глаза в траву, выискивая другую лягушку. И аж целых две вдруг прыгнули совсем недалеко от меня!
Мужчина слегка улыбнулся, глядя, как я догоняю лягушку.
– Любишь животных?
– А почему бы их не любить?
Я наконец поймала одну и теперь радостно трогала ее за лапки.
Мужчина посмотрел куда-то за меня и нахмурился.
– А как вас зовут, кстати? – спросила я у него.
Синие кристаллы глаз неожиданно потемнели.
– Арабис Сонераль, – он поклонился мне, как положено этикетом княжества, а у меня похолодели руки. – Рад знакомству.
Меня начало мелко трясти. Так это он про себя рассказывал? Я вдруг обратила внимание на странные, чуть раскосые глаза, красивый рот, который казался несколько больше, чем нужно, неловкие движения, когда он касался сквозь рубашку собственных ребер. Все это были мелочи, которые, сливаясь в единый образ, начинали пугать своей жутковатостью.
– Так это вас утопил тот князь? – осторожно спросила я, вспоминая символы атакующих печатей.
Арабис кивнул, впервые широко улыбнувшись. Краска сошла с моего лица: передние зубы у него были, как у всех. Но задние! То, что стало видно сквозь приподнявшиеся губы, иначе как клыками назвать нельзя. Острые иглы-клыки.
– Запомни, милая Амелия. Кровожадность кровожадности рознь. И проклятый князек согласится со мной, когда однажды я сожру его печень!
На последних словах глаза Арабиса полыхнули кровью, окрашивая не только радужки, но и белки.
– Амелия, три шага назад! – раздался голос коменданта у меня в ушах. Но я знала, что сам он еще далеко. Это связующая магия его помощницы.
«Но я же в защитном контуре!» – мелькнула мысль.
Одновременно с усиливающимся гулом голосов за спиной Арабис содрал с себя рубаху, продемонстрировав жабры на месте ребер. Белая, словно кость, грудная клетка сверкнула среди окружающей зелени. Его кожа слегка отдавала синевой, хотя сперва я этого не замечала.
– Они уже идут, – проговорило существо, которое у меня теперь язык не поворачивался назвать мужчиной. И прыгнуло куда-то в кусты. Раздался плеск воды, и трава, оказавшаяся болотным камышом, разошлась в стороны, принимая тело странного получеловека.
А я вдруг осознала, что Арабис имел в виду вовсе не мою группу. А десятерых двуглавых гидр! Они начали выползать будто из-под земли, направляя на меня огромные зубастые пасти. Несколько десятков желтых глаз смотрели с голодом и ненавистью.
Та гидра, что шла первая, вдруг открыла по очереди обе пасти, из которых вырвалась чистая сила. Ядовитое облако быстрее ветра настигло меня, погаснув о щит, выставленный еще в начале вылазки. Второе облако растворило кокон, словно его и не было.
«Стоп! А почему оно до меня вообще долетело? Как же контур?»
И тут мне стало ясно, почему комендант кричал, чтоб я сделала три шага назад.
Холодный комок застрял в горле, скованном ужасом. Хорошо, что это была единственная часть моего тела, которую парализовал страх.
Отпрыгивая назад спиной в траву, я одно за другим стала вязать руна печатей. Те, что были мне известны, получались быстро. Жаль, что их было мало. Сфера огня и шаровая молния застали первую гадину врасплох. Она пала замертво, не успев и охнуть. Но радость была недолгой. Следующая за ней тварь оказалась готова к подобной магии.
«Неужели они учатся?..» – ужаснулась я, когда кожа гидры вспыхнула зелеными сполохами и поглотила мои заклятья. Ледяной шар и простая печать, которой Лотос разогревал суп, ничего не дали. Я осталась без оружия. А в нескольких метрах от меня замелькали головы с раззявленными пастями и сотнями клыков. Они разом выдохнули туман чистой магии, уничтожающий на своем пути растения, насекомых и, казалось, даже пожирающий землю.
Уже взметнулась длинная гадко-зеленая шея, чтобы нанести удар сразу после летящего на меня облака. Но не успела я представить, как в мой полуразложившийся от магии труп впиваются длинные клыки, разрывающие плоть, как передо мной мелькнуло что-то черное и молниеносное.
Гидра, что была всех ближе, отчаянно заверещала, повалившись на бок. Облако ядовитой тиаре исчезло, и обе головы чудовища упали на землю, отрубленные мечом Вайлара Таркона.
Я глупо моргала глазами, не успевая понять, что происходит. Так быстро разворачивались события. Прямо возле меня возвышался комендант Чертога, подняв над головой призрачный двуручный меч. А из его правой руки лилась кровь!
Сзади уже летели боевые печати. Другие гидры, увидев новых соперников, переключились на них. И стали очень быстро умирать.
А я посмотрела на те две головы, отрубленные Вайларом. У одной из них на зубах алела кровь. Значит, перед тем, как умереть, она успела его укусить. Его, а не меня! И что было бы, если бы глава тюрьмы не успел? Навряд ли я отделалась бы парой ран.
Очень скоро все было кончено. Комендант ушел прочь, не взглянув на меня. Я не успела его перехватить.
Госпожа Джармуш проверяла раненых и считала головы. Первых, кроме коменданта, более не значилось. Несмотря на превосходство в числе, монстры проиграли почти всухую.
Лотос был вне себя от счастья. Он молча сидел на траве, пытаясь отдышаться, и молчал. Но я видела даже с такого расстояния, как горят его глаза. В них пылал азарт.
Внезапно к нему подошла помощница главы и… похлопала по плечу! Она улыбалась! Вот уж удивительно. Но уже спустя мгновение она опять заложила руки за спину и приняла строгий и невозмутимый вид.
– Как ты? – спросил Лот, подходя ко мне. – Я волновался, когда ты не вернулась, а потом Его Высокоблагородие вдруг сорвался с места, побежав в твою сторону. Все сразу всё поняли, даже раньше, чем госпожа Джармуш дала приказ.
– Я, кажется, все испортила, – ответила расстроенно, ища глазами единственного мужчину, которого хотела видеть. – Из-за меня ранили Таркона.
– Никто не предполагал, что они пройдут через контур…
– А они и не шли. Я вышла за контур, – опустила голову.
– Что? Зачем? – не понял парень, нахмурившись.
– Я ловила пятнистую лягушку, – тихо ответила я. Но меня все же услышали.
– Вот идиотка, – прошипела Шейна, подходя ближе. В отличие от остальных, в большинстве своем испачканных кровью и кишками тварей, на блондинке не было ни следа сражения. – Только полная дура станет ловить ядовитую иргу. И только последняя кретинка не знает, что они сопровождают появление гидр! Из-за твоей тупости наш комендант пострадал!
– Не ори, Шейна, – наставительно попросила Эмира, протирая заляпанные стекла очков. Ей тоже пришлось вступить в бой. – Не стоит. Его Высокоблагородие скоро сам поймет, что ошибся, выдав ей нашу форму.
– Ты хотела сказать – робу, – поправила я. – Не путай, а то кому-нибудь может показаться, будто ты не обычная зэчка, а кто-то больше.
Эмира сузила свои карие глаза, которые без очков и так были небольшими.
– Помни свое место, – процедила она.
– Оно там же, где и твое, – спокойно ответила я. – По крайней мере, пока.
– Это ты хорошо заметила. «Пока» оно там же, – добавила Шейна, строя крайне презрительное лицо. – Но такие твари, как ты, должны жить в этом лесу. А мы – на них охотиться.
В этот момент что-то переклинило у меня в голове. Я так беспокоилась за Вайлара, так винила себя за глупость, о всей глубине которой я, оказывается, даже не догадывалась, что мне сорвало крышу.
Вскочив на ноги, я одним шагом подскочила к блондинке и с размаху врезала ей кулаком по лицу. Шейна вскрикнула, схватившись за щеку. А когда она подняла глаза, под одним из которых был фингал, на меня смотрела уже не девушка, а сумасшедшая ведьма. Ее глаза светились яростью, а красивое лицо исказилось. Мне вдруг так захотелось, чтобы Вайлар увидел ее такой!
В тонкой руке Шейны что-то засветилось. Я не успела заметить, как в воздухе уже плясало сложное руно, наполненное тиаре. Секунда – и девушка вскинула руку вперед, а к моей шее потянулась калено-белая удавка. Но, не достигнув цели, рассыпалась в прах.
– Заключенная Валори, применение потенциально смертоносного заклинания, два взыскания, – бросил Вайлар, появившись прямо у нее за спиной. – Еще всего один раз я узнаю о подобном, и ты проведешь в эргастуле последние дни своей жизни.
Его голос звучал холодно и отстраненно, когда он взял ее за браслет. Как только мужские пальцы коснулись витого напульсника, больше напоминающего украшение, чем кандалы, две красных цепи пробежали по металлу.
В глазах Шейны застыли слезы. Комендант исчез в черном облаке, словно его и не было, а девушка разрыдалась на плече Эмиры. Они медленно отходили прочь, но я все же услышала слова:
– Почему так? Я же люблю его!
Я ругнулась про себя так, как в приличном обществе не принято.
– Говорят, между ней и комендантом что-то было, – заметил Лот, а меня прямо передернуло от этой новости.
– Может, врут?
– Вряд ли. Иначе она не вела бы себя так самоуверенно. Думала, он ее прикроет.
– А комендант оказался неблагодарным кобелем. Так получается? – недовольно бросила я, а парень удивленно на меня посмотрел. Но промолчал.
Больше в этот день ничего ужасного не приключилось. Только я ходила хмурая и злая, вспоминая слова Лота, собственный проступок и рану Вайлара. Я должна была увидеть его. Узнать, что с ним? Как его плечо? Но разве может простая заключенная взять и позвать главу целой крепости? Тем более раненого главу. Конечно нет.