А затем вдруг ловко опустил ладони под воду, и мои трусики скрылись где-то на дне бассейна. Не делая больше пауз, Вайлар подхватил мои бедра, раздвинул ноги и, не сводя с меня глаз, горящих черным огнем, вошел на всю глубину.
Я ахнула, запрокидывая голову, слыша его прерывистое дыхание. Неописуемое, долгожданное, восторженное чувство наполненности накрыло меня, как весенняя гроза.
Быстрые движения, с которыми он опускал меня на себя, расплескивали воду, распаляя огонь внутри, вырывая крики из опьяненных губ.
С каждым мгновением мне хотелось все сильнее и больше. Я сжимала пальцы, скользя по его спине, больно оттягивая влажные черные волосы. Получая удовольствие от наслаждения, отражающегося на его лице. От силы, с которой он впивался руками в мои бедра.
В какой-то момент я начала стонать. Понимая, что не могу сдержать разрывающих мое тело ощущений. И тогда весь мир наконец взорвался, вместе с рычанием моего мужчины, в очередной раз резко вошедшим в меня на всю глубину. Он уронил голову мне на грудь, прижимая к себе почти яростно, утопая в моих криках. А я сжимала ноги на его бедрах, чувствуя сквозь влажный жар, как изливается он внутри меня.
Прошло еще много времени, прежде чем мы смогли нормально помыться.
Он мягко потер губкой мое тело, а затем намылил шампунем волосы. Я не мешала ему делать это, наслаждаясь моментом и понимая, что скоро нам предстоит серьезный разговор.
Но, когда мы закончили со всеми делами, усталость навалилась на меня неподъемным грузом. Комендант снова взял на руки свою обессилевшую заключенную и, прижав к груди, вынес из ванной.
– Спи, мое самое большое сокровище, – услышала я, проваливаясь в сон.
Когда мои глаза открылись, закат уже спустился над Топями. Я спрыгнула с мягкой, как пух, перины, где так сладко утопало мое тело, и пробежалась до высокого окна. Горизонт заволокло рубиново-янтарными красками. На этот раз я уже не задавалась вопросом, кто же надел на меня очередную кружевную ночнушку.
– Проснулась, – услышала я тихий голос.
Повернула голову и увидела Вайлара. Он сидел за столом и при свете масляной лампады листал какой-то журнал в кожаной обложке.
– Хочешь чего-нибудь? – поинтересовался он, с многозначительным блеском в глазах оглядывая меня.
– Да, – ответила я твердо, сглатывая тут же подступивший к горлу комок. Нужно было решить все до того, как кровь снова ударит в виски и я перестану что-либо понимать, утонув в его объятиях.
Для верности – отвернула голову, чтобы не встречаться с переливающимися серебряными глазами, утягивающими в свою пучину не хуже русалочьих рук.
– Нам надо поговорить.
– О чем же? – спросил он, вставая со своего места.
– Пожалуйста, сиди там! – попросила я, выставив руку. А сама подошла к окну, уставившись на горизонт.
– Что случилось? – тревожно спросил он, не двигаясь с места.
Я глубоко вздохнула, откинув на спину длинные волны волос, которые теперь блестели, как настоящее золото.
– Я кое-что узнала, пока была узницей тех людей. Узнала, для чего я была нужна им. И почему они собирались меня убить.
Вайлар напряженно молчал, ожидая дальнейших слов.
– А ты знал ее? Причину моего похищения? – спросила я, повернувшись и взглянув в блестящие глаза.
Вайлар молчал, словно раздумывая над ответом.
– Знал, – услышала я наконец то, что хотела услышать и боялась одновременно. Снова отвернулась к окну.
– Почему ты не сказал мне? – холодно спросила я и вдруг почувствовала, как сильные руки сдавили мои плечи.
– Потому что думал, что тебе не стоит этого знать, – ответил он тихо.
– Не стоит знать, что во мне чужая душа? – развернулась я, вглядываясь в мужчину напротив.
На его обыкновенно таком твердом и холодном лице сейчас проскальзывали непривычные искры сожаления. Или грусти.
– Помнишь, я спрашивала тебя о своих снах, Вайлар? – мой голос звучал звонко и хлестко, так, что я сама не узнавала его.
Он кивнул.
– И ты сказал мне…
– Что тебе не нужно думать об этом, – закончил он, но прежде, чем я зашипела в ответ, продолжил: – И я до сих пор так думаю, Амелия.
– Тебе придется хорошенько постараться, чтобы объяснить мне это, – сказала я, разворачиваясь и складывая руки на груди. Мое лицо стало темнее тучи. – Со мной что-то происходит, и это что-то мне совсем не нравится. Я вижу золотой свет, слышу голос, который твердит об одном и том же. И это мой голос, Вайлар!
Сорвалась на крик, вдруг осознав, как сильно меня беспокоит все это. Очень долгое время я старалась не обращать внимания на странности, происходящие со мной. Скорее для того, чтобы не нарушить собственное душевное состояние. Разве можно назвать нормальным человека, который слышит голоса и видит галлюцинации? И вот теперь оказалось, что все это происходит на самом деле. Мои видения – не бред сумасшедшего, а голос дракона у меня внутри. Дракона! Чудовища, которое вымерло несколько сотен лет назад вместе со всем своим племенем.
Пожалуй, лучше бы это были галлюцинации.
– Что ты узнала? – с тяжелым вздохом спросил Вайлар. Его взгляд был предельно серьезен. Но создавалось впечатление, что вести этот разговор крайне тяжело. Но почему?
– Что после того, как я чуть не умерла в первый свой день в Чертоге, в мое тело вселился дух какой-то драконьей королевы.
Вайлар отвернулся к окну, тоже посмотрев на закат. В мрачных серебристых глазах отразились оранжевые блики.
– И что хотели от тебя эти нелюди? – Тихо спросил он.
– Убить, – закончила я. – Тогда дух освободился бы для какого-то темного ритуала, после которого восстанет дракон-лич.
– Что?! – воскликнул Вайлар неожиданно, повернувшись ко мне. Его взгляд вдруг блеснул всеми гранями ужаса, гнева и отвращения. – Это немыслимо. Зачем им это?
– Чтобы вернуть к жизни какую-то империю, – сказала я неуверенно.
Реакция коменданта была не совсем такой, как я рассчитывала. Кажется, он и впрямь знал не все. Только что это меняет?
– Тебе не кажется, что настала твоя очередь рассказывать? – потребовала я.
Глава крепости кивнул, мгновенно успокаиваясь. Словно и не было этой странной, совсем не похожей на него вспышки ярости.
– То, что в тебе ее дух, я догадывался с первого дня, – сказал он. – Но уверенности не было.
– Так ты знал! – сказала я, чувствуя огонь обиды.
– Твое тело лежало на плитах гробницы, – объяснил Вайлар, даже не пытаясь оправдаться. – И на остовах костей остались капли твоей крови. Это первое, что пришло мне в голову, когда я увидел, насколько выросла в тебе магия.
У меня перехватило дыхание. Все, как я и думала. Но боялась себе признаться. Моя возросшая сила, четвертый уровень – все это чужое.
– Значит, – пробормотала я, – это вроде одержимости?.. Во мне живет чужое сознание? Это объясняет перемену моего характера и привычек.
– Как раз наоборот, – покачал головой Вайлар и сдвинул брови. – Если бы ты была одержимой, в тебе боролись бы две сущности. Одна обладала бы магией, а другая – нет. И тогда дух из тебя можно было бы выгнать. Но это не так.
– А как тогда?
Комендант вздохнул и, не отводя глаз, ответил:
– Я думаю, что дух дракона слился с твоим воедино. Возможно, не до конца.
Если бы я понимала, что это значит!
Видя, что я ничего не отвечаю, Вайлар продолжил:
– Часть твоих собственных эмоций, чувств, привычек и предпочтений были стерты и заменились чертами характера духа. Но и дух потерял половину своей сущности, слившись с тобой.
– Значит, теперь я – не человек?..
– Нет, – отрицательно покачал головой мужчина. – Ты человек. По крайней мере пока.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Ты говорила, что тебе снятся сны, в которых голос что-то требует, – Вайлар мягко взял меня за руки, заглядывая в глубину глаз.
– Да, – я опустила голову, вспоминая. – Там было что-то про какие-то шаги, которые я должна пройти.
– Ты помнишь, какие именно? – напрягся Вайлар, сжимая мои руки.
– Да… Кажется что-то типа «сострадание, гордость, страсть, доверие», – вспоминала я.
– «Жертвенность, любовь, свобода», – с какой-то горечью закончил мужчина.
– Да, точно! – воскликнула я. – Что это значит?
– Это семь черт драконьей души, – ответил комендант.
– Почему мне кажется, что из тебя все приходится вытягивать? Что за черты?
Вайлар улыбнулся, но улыбка вышла горьковатой.
– То, что отличает истинного дракона от человека. То, что вложила в них Мать, первая драконица – Яросветная Дева. Каждая из этих черт находится в крайней степени. Если жертвенность – то готовность рискнуть собой, если доверие – то даже к тому, кто уже предавал, если страсть… – Вайлар сделал паузу, и глаза его полыхнули черным пламенем, заставив меня вздрогнуть, – то огненная.
Несколько мгновений я не могла отвести от него взгляда. Я словно кожей ощутила его внезапное желание, перекинувшееся на меня, как голодная стихия. Стало жарко.
Так вот что значит: «Если страсть – то огненная…»
– Сколько шагов ты уже прошла, известно? – спросил Вайлар, и я смогла вздохнуть свободнее.
– Четыре, кажется.
Мужчина отвел взгляд, устало облокотившись кулаками о подоконник.
– А что будет, если я пройду все? – затаив дыхание, спросила я.
– Ты можешь перестать быть Амелией Фати, – глухо ответил Вайлар.
И все внутри у меня похолодело.
– Я могу стать драконом? – прошептала я еле слышно.
– Не знаю. Правда. Но все возможно. А потому ты не должна этого делать, Амелия, – резко развернулся он, с силой обняв меня и прижав к себе. – Драконы дики и необузданны. Они – воплощенный огонь в его разрушительном проявлении. Забудь об этом, прошу тебя. Ты человек, и я люблю тебя за это.
– А вдруг я смогу изменить мир? – спросила я неожиданно даже для самой себя. – Вайлар, когда я была среди этих нелюдей… Понимаешь… Они не виноваты!
– Ты, – с нажимом произнес мужчина, взяв меня за подбородок и заглянув в глаза. – Не изменишь мир. А вот то, что придет вместо тебя, – возможно. В тебе сидит дух не простого дракона, Амелия. А королевы. Ты знаешь, какой она была? Жестокой, своевольной, властной.