Он отвернулся, вглядываясь в горизонт.
– Она никогда не любила людей. Мечтала, что однажды под предводительством крылатого народа все жители империи Райялари поднимутся и выступят против людского царства. Кикиморы, вампиры, оборотни, лешие, водяные и прочие-прочие. С той магией, которая была подвластна империи монстров, от людей не осталось бы даже воспоминаний.
Я не верила своим ушам. И «это» живет сейчас во мне?
– Но… откуда ты знаешь? – наконец спросила я, чувствуя, как опускаются руки. Как не хочется уже ничего.
Ведь мне так нравились мои золотые сны. Пусть они и казались сумасшествием, но под желтым взглядом всегда было так уютно и спокойно. Я даже испытывала затаенную радость каждый раз, когда голос говорил мне, что «еще один шаг» пройден. Жутко хотелось узнать, что же случится, когда все шаги закончатся.
А теперь, выходит, в этом случае я могу превратиться в монстра.
– Ты помнишь, я говорил тебе, что основатель моего рода убил дракона? Иларио Таркон, так его звали. Так вот, его жертвой стала именно королева.
Я не верила своим ушам. Или не хотела верить. Значит, все это правда.
Лицо коменданта стало немного грустным.
– Он похоронил ее тело в склепе возле своего замка, как напоминание о своей победе, – продолжил он.
– И на этом склепе…
– Тебя чуть не убили в твой первый день здесь.
Я села в массивное кожаное кресло и закрыла лицо руками.
Некоторое время мы молчали. Словно информация внутри нас должна была улечься поудобнее, прежде чем на ее основе начнут появляться новые вопросы.
– А вдруг на самом деле, – медленно проговорила я, – ты любишь не меня, а ту, другую мою половину?..
Лицо Вайлара вдруг побелело, а челюсти напряженно сжались.
– Никогда не произноси вслух ничего подобного, – процедил он сквозь зубы.
А затем быстро пересек разделяющее нас пространство и опустился передо мной на колени. Даже в таком положении его лицо оказалось чуть выше. Серые, как начищенные клинки, глаза проникали в самое сердце.
– Никогда не позволяй себе думать об этом. Обещай мне…
– Что? Зачем? Мне достаточно твоих слов.
– Обещай! – потребовал он, взяв мое лицо в ладони и не давая отвернуться.
– Ладно, обещаю, – кивнула я немного недоуменно.
И тогда он поцеловал меня. Нежно, но горячо, страстно, но осторожно. И в этом поцелуе промелькнули все эмоции, которые так сложно ему бывало выразить.
– И обещай мне не идти больше дорогой своих сновидений. Противься золотому свету так сильно, как только можешь, – прошептал он, не выпуская меня из рук.
– Хорошо, – просто кивнула я. Тем более что мне и вправду не хотелось становиться кровожадной королевой крылатых монстров. И уничтожать расу людей. – А ты пообещай мне говорить только правду, – сказала я, отодвигаясь назад и глядя в глаза цвета черненого серебра.
– Обещаю, – кивнул он. Но все же я почувствовала паузу перед его ответом. Короткую, как взмах ресниц.
– Я должна обдумать все, – сказала я тогда. – Наверно, мне стоит вернуться в свою камеру.
– Что за глупость, Амелия? – нахмурился мужчина. – Ты – моя женщина, возлюбленная коменданта Чертога Ночи, и ты не будешь больше находиться среди преступников.
– Но я – одна из них, – проговорила я. – Есть ведь закон…
– Здесь я – закон, – жестко сказал он и, увидев мою реакцию, со вздохом добавил: – Скоро ты вообще перестанешь быть заключенной. Господарь одобрил пересмотр твоего дела. Оно назначено на первое число следующего месяца.
Я была рада. Правда. Но что-то мешало радости вырваться наружу, и на моем лице не отразилось даже улыбки.
– Это хорошо. Но я должна подумать. Как бы то ни было, ты обманывал меня, Вайлар. И мне нужно прийти в себя, осмыслить все это.
Я уверенно посмотрела в глаза коменданта, впервые чувствуя себя правой. И потому более сильной. Он не отвел своих стальных глаз, но вынужден был согласиться.
– Хорошо. Подожди минуту.
Он вызвал Настурцию, велев проводить меня в одну из камер на верхних этажах. Я должна была сама запомнить дорогу, чтобы не заблудиться.
– Утром я приду к тебе, и надеюсь, ты уже будешь в порядке, – тихо сказал он, коснувшись моего лица. – А мне нужно закончить парочку дел.
Он поцеловал меня и исчез. Вот так вот просто. Но я и не жаловалась. В его присутствии все мысли покидали мою глупую влюбленную голову.
Камера на последнем этаже мало походила на камеру. Скорее небольшие уютные покои с тремя комнатами и ванной. Я покачала головой, но грех было сетовать. Наконец-то смогу пожить нормальной жизнью. Жесткий матрас не будет впиваться в кожу, холодные каменные стены перестанут морозить спину, а для отправления естественных надобностей появится целая оборудованная комната, а не просто дыра в полу.
Разве не этого я добивалась? Хотела изменить свою жизнь. И вот – я больше не простая арестантка. Но почему внутри меня нет радости?
Я села на мягкую кровать, застеленную дорогой атласной тканью, обвела взглядом красивое помещение. И глубоко вздохнула.
Зачем мне все это, если в любой момент я могу стать кем-то иным? Могу потерять себя навсегда? И ведь я даже не пойму, почему это произошло.
Шли часы, а я и не думала ложиться спать. Сон не шел.
Зажгла под потолком маленькую огненную сферу, заставив ее быть неподвижной. Я даже уже перестала удивляться, как легко мне дается магия. А ведь это не мои силы. Не мое волшебство. Мое было слабым, как у Лотоса.
Я снова горько вздохнула, глядя на свою ладонь. И внезапно на покрывале возле меня что-то мелькнуло. Перевела взгляд и увидела нечто невероятное. Прямо возле моей руки лежал маленький свиток, перевязанный лентой. Тонкий кусок ткани, завязанный в бант, переливался всеми цветами радуги и был очень красив. Я вообще не знала о существовании подобных вещей. А еще можно было поклясться, что мгновение назад здесь ничего не лежало.
Осторожно протянула руку и схватила свиток. Любопытство было нестерпимым. Развязала красивую ленту, которая тут же осыпалась разноцветными искрами. Не успела испугаться, как пергамент развернулся, предоставляя мне возможность прочесть слова: «Приходи туда, где все началось, и твое сердце успокоится…»
По спине побежали мурашки. Кто мог оставить это послание? Я была уверена, что это не комендант. Но кто еще? Разве кто-то мог знать, что сегодня я окажусь здесь? Госпожа Джармуш? Сомневаюсь.
Резко вскочила на ноги, надевая простой черный костюм, который мне дала помощница коменданта. Он напоминал робу «костей», но был одеждой свободных людей. Это как бы символизировало мой новый статус.
Стоило ли мне немного подумать перед тем, как идти навстречу неизведанному? Просчитать вероятность ловушки? Может и стоило. Но страх, как известно, удел слабых.
И я побежала по лестнице крепости, стремясь как можно быстрее оказаться на месте. Ночь уже опустилась на Топи, и теперь лишь полукруглый диск луны освещал путь через тюремный двор.
Обошла главный вход, столовую и медицинский корпус, оставляя позади большинство зданий крепости. И вот впереди стал заметен знакомый пригорок, на котором больше месяца назад другая я наивно и грустно плела одуванчиковый венок.
Чуть замедлила шаг. Сердце билось, как птица в клетке, норовя выпрыгнуть через горло. Когда я оказалась совсем близко, мои ноги сделались тяжелыми. Тонкая музыка мягко разливалась в округе переливами плачущих струн. Ветер доносил нежную мелодию, которую хотелось слушать бесконечно.
Музыка среди ночи в Чертоге? Это казалось невероятным.
Я подошла ближе, разглядев внизу, под самым холмом хрупкую фигуру возле тлеющего костерка. А потом раздался женский голос. Он был похож на звон колокольчиков и журчание горной реки, на шепот падающих листьев и гром рассветной грозы. Пения прекрасней я не слышала в своей жизни. И сомневалась, что оно существует.
Нет давно уже ни маков, ни камелий,
Отцвело и почернело поле алое,
Не осталось и следа былых империй,
Только тихо сердце бьется здесь усталое.
Да огонь живой под чешуей грохочет,
И сияет взгляд, как звездная метель.
Он последним слишком сильно быть не хочет,
Жаль желание – лишь искра в пустоте…
Пока лилась эта восхитительная мелодия, перемешиваясь с полной грусти историей, я задумалась, о ком могла быть эта песня? И кто написал ее? Дракон?
Эти слова отзывались странной тоской в моем сердце.
Вспоминает он о крыльях злата ярче,
Что взмывали птицей в неба вышину,
Поцелуи ее были огня жарче,
Как дурман, смывая смерти пелену.
Но расправив в небе крылья цвета ночи,
Злато солнца расплескав по черным перьям,
В небесах мерцают угольные очи,
Хоть и нет давно ни маков, ни камелий…
Воспоминания дракона. Последнего дракона… Вот о чем эта баллада.
– Ну, здравствуй, Амелия, – сказала мне таинственная девушка, закончив петь.
Я поднялась с земли, куда уселась послушать песню, и подошла ближе. В свете затухающего костра было сложно разглядеть черты незнакомки, но я точно могла сказать, что она невероятно красива. Волосы цвета красной меди, сияющие в свете костра, будто сами были пламенем. Огромные глаза на узком светлом лице, хрупкая фигура, юная и свежая, как первые подснежники.
– Здравствуйте, – сказала я, чувствуя неизъяснимую радость. Словно эта девушка была знакома мне не первый день. Всю жизнь.
– Как тебе моя песня? – спросила она ясным, звенящим голосом.
– Очень красивая, – ответила я в нерешительности.
– Это старая баллада, Амелия. Очень старая. Подойди ближе, – поманила она рукой. – Присаживайся.
– Спасибо, – я нерешительно подступила к костру и села напротив. – Простите, но кто вы и откуда знаете мое имя?
– Кто я? – улыбнулась девушка задумчиво. – Пожалуй, я – странствующий менестрель, Амелия. А еще я – дальняя родственница Таркона. Очень дальняя, – усмехнулась она каким-то своим мыслям.