То же небо — опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода…
Только — он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас —
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал, —
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, — не про то разговор:
Вдруг заметил я — нас было двое…
Для меня — будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, словно из плена, весна,
По ошибке окликнул его я:
«Друг, оставь прикурить!» — а в ответ — тишина…
Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые…
Отражается небо в лесу, как в воде, —
И деревья стоят голубые.
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло — для обоих…
Все теперь — одному, — только кажется мне —
Это я не вернулся из боя.
Песня о Земле
Кто сказал: «Все сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя!»?
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время!
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.
Как разрезы, траншеи легли,
И воронки — как раны зияют.
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают.
Она вынесет все, переждет, —
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поет,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля — это наша душа, —
Сапогами не вытоптать душу!
Кто поверил, что Землю сожгли?!
Нет, она затаилась на время…
Темнота
Темнота впереди, подожди!
Там стеною — закаты багровые,
Встречный ветер, косые дожди
И дороги, дороги неровные.
Там чужие слова,
Там дурная молва,
Там ненужные встречи случаются,
Там сгорела, пожухла трава,
И следы не читаются
в темноте…
Там проверка на прочность — бои,
И туманы, и ветры с прибоями.
Сердце путает ритмы свои
И стучит с перебоями.
Там чужие слова,
Там дурная молва,
Там ненужные встречи случаются,
Там сгорела, пожухла трава,
И следы не читаются
в темноте…
Там и звуки, и краски не те,
Только мне выбирать не приходится,
Очень нужен я там, в темноте!
Ничего, распогодится.
Там чужие слова,
Там дурная молва,
Там ненужные встречи случаются,
Там сгорела, пожухла трава,
И следы не читаются
в темноте…
Пиратская
На судне бунт, над нами чайки реют!
Вчера из-за дублона золотых
Двух негодяев вздернули на рею, —
Но мало — нужно было четверых.
Ловите ветер всеми парусами!
К чему гадать, любой корабль — враг!
Удача — миф, но эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг!
Катился ком по кораблю от бака,
Забыто все — и честь, и кутежи, —
И, подвывая, может быть, от страха,
Они достали длинные ножи.
Ловите ветер всеми парусами!
К чему гадать, любой корабль — враг!
Удача — миф, но эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг!
Вот двое в капитана пальцем тычут:
Достать его — и им не страшен черт!
Но капитан вчерашнюю добычу
При всей команде выбросил за борт.
Ловите ветер всеми парусами!
К чему гадать, любой корабль — враг!
Удача — миф, но эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг!
И вот волна, подобная надгробью,
Все смыла, с горла сброшена рука…
Бросайте ж за борт все, что пахнет кровью, —
Поверьте, что цена невысока!
Ловите ветер всеми парусами!
К чему гадать, любой корабль — враг!
Удача — здесь, и эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг!
«Долго же шел ты в конверте, листок…»
Долго же шел ты в конверте, листок, —
Вышли последние сроки!
Но потому он и Дальний Восток,
Что — далеко на востоке…
Ждешь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Здесь до утра пароходы ревут
Средь океанской шумихи —
Не потому его Тихим зовут,
Что он действительно тихий.
Ждешь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Ты не пугайся рассказов о том,
Будто здесь самый край света, —
Сзади еще Сахалин, а потом —
Круглая наша планета.
Ждешь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Что говорить — здесь, конечно, не рай,
Но невмоготу переписка, —
Знаешь что, милая, ты приезжай:
Дальний Восток — это близко!
Скоро получишь ответ ты —
Весточку в несколько слов!
Вместе бы встретить рассветы
Раньше на восемь часов!
«Теперь я буду сохнуть от тоски…»
Теперь я буду сохнуть от тоски
И сожалеть, проглатывая слюни,
Что не доел в Батуми шашлыки
И глупо отказался от сулугуни.
Пусть много говорил белиберды
Наш тамада — вы тамаду не троньте, —
За Родину был тост алаверды,
За Сталина, — я думал — я на фронте.
И вот уж за столом никто не ест
И тамада над всем царит шерифом, —
Как будто бы двадцатый с чем-то съезд
Другой — двадцатый — объявляет мифом.
Пил тамада за город, за аул
И всех подряд хвалил с остервененьем, —
При этом он ни разу не икнул —
И я к нему проникся уваженьем.
Правда, был у тамады
Длинный тост алаверды
За него — вождя народов,
И за все его труды.
Мне тамада сказал, что я — родной,
Что если плохо мне — ему не спится, —
Потом спросил меня: «Ты кто такой?»
А я сказал: «Бандит и кровопийца».
В умах царил шашлык и алкоголь, —
Вот кто-то крикнул, что не любит прозы,
Что в море не поваренная соль —
Что в море человеческие слезы.
И вот конец — уже из рога пьют,
Уже едят инжир и мандаринки,
Которые здесь запросто растут,
Точь-точь как те, которые на рынке.
Обхвалены все гости, и пока
Они не окончательно уснули —
Хозяина привычная рука
Толкает вверх бокал «Киндзмараули»…
О как мне жаль, что я и сам такой:
Пусть я молчал, но я ведь пил — не реже, —
Что не могу я моря взять с собой
И захватить все солнце побережья.
«Нет меня — я покинул Расею…»
Нет меня — я покинул Расею, —
Мои девочки ходят в соплях!
Я теперь свои семечки сею
На чужих Елисейских Полях.
Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:
«Нет его — умотал наконец!
Вот и пусть свои чуждые песни
Пишет там про Версальский дворец».
Слышу сзади — обмен новостями:
«Да не тот! Тот уехал — спроси!..»
«Ах не тот?!» — и толкают локтями,
И сидят на коленях в такси.
Тот, с которым сидел в Магадане,
Мой дружок по гражданской войне —
Говорит, что пишу я ему: «Ваня!
Скучно, Ваня, — давай, брат, ко мне!»
Я уже попросился обратно —
Унижался, юлил, умолял…
Ерунда! Не вернусь, вероятно, —
Потому что я не уезжал!
Кто поверил — тому по подарку, —
Чтоб хороший конец, как в кино:
Забирай Триумфальную арку,
Налетай на заводы Рено!
Я смеюсь, умираю от смеха:
Как поверили этому бреду?!
Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!
«Переворот в мозгах из края в край…»
Переворот в мозгах из края в край,
В пространстве — масса трещин и смещений:
В Аду решили черти строить рай