Нужно ли… нужно ли ей вернуться? Стоит ли ей воспользоваться случаем и увидеть его в последний раз?
Чжу Янь в растерянности думала об этом, глядя на белую фигуру в толпе людей внизу.
Через легкий туман облаков она видела, как Ши Ин стоит у подножия горы Цзюи в окружении тысяч жрецов и служителей, приветствуя Ведающего Судьбами. Старик и молодой человек учтиво поприветствовали друг друга и, развернувшись, вместе направились к храму. Чжу Янь не видела старика чуть больше месяца, но за это время он как будто совсем одряхлел. Его походка стала нетвердой и шаркающей. Ши Ин на его фоне выделялся как нефритовое дерево на ветру[27].
Чжу Янь пристально смотрела на наставника, не в силах отвести взгляд. И, хотя они были далеко друг от друга, Ши Ин, словно почувствовав ее взгляд, обернулся и посмотрел на небо. Чжу Янь вздрогнула и быстро отвернулась, ее щеки пылали огнем, и она снова чуть не расплакалась. Возможно, они виделись в последний раз. Через двадцать семь лет они будут жить вдали друг от друга и умрут, так никогда и не встретившись.
В этот миг Чжу Янь чувствовала только, как колотится ее сердце. Не в силах сдерживаться, она зарылась головой в мягкие белые перья и отчаянно зарыдала в голос. Звук ее плача эхом разлетелся высоко в небесах.
– Ин, на что ты смотришь?
Ведающий Судьбами остановился на ступенях и посмотрел вверх, проследив за взглядом Верховного жреца. Небо было чистым и лазурным, и лишь едва различимый белый силуэт с невероятной быстротой пронесся над головой, словно падающая звезда.
– Это Чунмин? – спросил старик.
– Да, – произнес Ши Ин, проследил взглядом за священной птицей, развернулся и продолжил подниматься по ступеням, уже не оборачиваясь. – Я попросил ее отнести А-Янь в резиденцию клана Чи.
– Кхм, – произнес Ведающий Судьбами, понимая причину тоски в его голосе. – У этой девчонки поистине медвежье сердце и смелость леопарда! Она прошла напролом через бедствия, из-за которых Облачная пустошь чуть не опрокинулась в пучину хаоса.
Ши Ин задумчиво кивнул.
– К счастью, Ведающий Судьбами протянул руку и вырвал нас из пучины.
– Правда? – тихо произнес старик, глядя на Ши Ина проницательным взглядом. – Ин, ты ведь так не думаешь, верно? В глубине души ты винишь мои старые кости в том, что я самовольно вытащил тебя с того света и нарушил все планы?
Ши Ин не стал спорить, его лицо было равнодушным.
– Ты сам стремился к смерти, но никогда не говорил об этом. Ты ни разу не открыл мне свое сердце, – Ведающий Судьбами говорил сдержанно, взгляд же светился торжеством. – Ин, ты тот, кто творит великие дела, но ради одной женщины ты пошел на такое. Ради нее ты был готов расстаться с жизнью! Я потратил на тебя столько лет, столько духовной энергии, и все напрасно?
Тон старика стал суровым, Ши Ин бросил на него быстрый взгляд, по-прежнему оставаясь равнодушным.
– Я никогда не забуду вашу доброту. Но у каждого есть свои мысли и цели, и только мы сами можем решить, насколько они заслуживают нашего внимания.
Редко можно было услышать от этого вежливого молодого человека такой резкий отпор. Старик долго молчал, а затем медленно покачал головой.
– Да… у вас с матушкой одинаковый характер.
Ши Ин вздрогнул, будто его сердце пронзили острым клинком.
Матушка. Для него, сироты, с самого детства отосланного в горную долину, смерть матушки всегда будет незаживающей раной на сердце. И единственный в этом мире, кто связывает его с матерью, – это Ведающий Судьбами. С тех пор как Ши Ин себя помнил, старик, великий заклинатель Облачной пустоши, направлял его и учил всему, что знает сам, никогда ничего не прося взамен.
Порой Ши Ин думал: почему он это делает?
Однако уровень совершенствования Ведающего Судьбами был выше, чем его собственный. Поэтому прочесть сокровенные мысли, похороненные в сердце старика, Ши Ин не сможет никогда.
Разговаривая, эти двое продолжали идти вперед. Казалось, они продвигаются очень медленно, но расстояние в тысячу чи стремительно сокращалось, и очень скоро они подошли к воротам главного храма Цзюи.
Там уже все было готово к обряду.
– Храм Цзюи существует уже семь тысяч лет. Имена больше десяти тысяч жрецов всех уровней остались в его истории. В записях говорится, что сложить с себя жреческое звание захотели девятьсот восемьдесят семь человек. – Ведающий Судьбами, стоя под огромными статуями богов-близнецов, пристально посмотрел на молодого Верховного жреца. – Но лишь одиннадцать из них прошли через Чистилище десяти тысяч кар и остались живы. Все остальные рассеяны пеплом на ветру, так что не осталось и следа. Это прямой путь в преисподнюю, ты понимаешь это?
Голос Ши Ина не дрогнул:
– Я понимаю.
– Тебе это известно, но ты не намерен отступать? – Ведающий Судьбами покачал головой, чувствуя свою беспомощность. – Ин, только ты знаешь, какие мирские помыслы тронули твое сердце. Ты можешь продолжить служить Верховным жрецом, зачем добровольно подвергать себя смертельной опасности?
– Нет, – покачал головой Ши Ин. – Боги тоже знают.
Он поднял голову и посмотрел на статуи, его глаза были полны грусти.
– Я уже нарушил клятву и не могу отдать все свое сердце служению богам, зачем же занимать не свое место и обманывать других и себя?
Старик в конце концов тяжело вздохнул и кивнул.
– На том и покончим. Я знал, что ты строг к другим, но к себе ты относишься еще более сурово. Ин, ты в раннем детстве покинул бренный мир, тебе бы следовало быть чистым и отрешенным, так почему мирские помыслы так жгут твое сердце?
Ши Ин вздохнул.
– Стрела спущена с тетивы, ничего уже нельзя поделать.
– Значит, ты намерен пойти на все ради этой девушки? Хочешь нарушить данные тобою клятвы и спуститься с горы? – Ведающий Судьбами тоже вздохнул. Покачав головой, он взял в руки черную нефритовую табличку. – Ты хорошо все обдумал? Твои кости будут расколоты, из Чистилища десяти тысяч кар нельзя повернуть назад. Ты все равно желаешь снять жреческие одеяния?
– Да.
– Без сожалений уничтожишь дух и тело?
– Без сожалений.
– Без жалоб, без сожалений! – Ведающий Судьбами взмахнул от досады рукавом и развернулся. Его седые волосы взметнулись от порывистого движения. – Ради твоей матушки я помогу тебе! Ступай, преклони колени перед лицом богов.
Ши Ин сделал шаг вперед, встряхнул подол и опустился на колени.
Снаружи в унисон забили барабаны, знаменуя официальное начало церемонии. Несчетное количество жрецов и мелких служителей выстроились стройными рядами, обступая статуи богов. Звуки гимнов разлились в воздухе, словно водный поток, заполняя все пространство. Ведающий Судьбами, держа в руках нефритовую табличку, пал ниц перед статуями, как предписывала древняя традиция. Зачитав приказ императора, дающий согласие на отказ Верховного жреца от духовного звания, он поведал богам-близнецам об этом земном намерении их слуги. Дальше начался обряд подношения трех видов жертвенных животных[28].
Подношения были нужны, чтобы получить прощение от богов. Но самым важным даром был сам человек.
Ведающий Судьбами закончил свою часть обряда и, молитвенно сложив руки, прошептал, обращаясь к небесам:
– Верховный жрец Цзюи, Ши Ин, покинул дом в раннем возрасте, он добросовестно служил богам все эти годы. Сейчас, движимый мирскими помыслами, он принял решение закончить служение, отречься от клятв и спуститься с горы. Его преступление заслуживает смерти. Теперь он хочет пройти через чистилище, пожертвовав своей плотью и кровью, лично попрощавшись с богами!
Как только Ведающий Судьбами произнес последние слова, Ши Ин сложил ладони в молитвенном жесте и встал. Затем он расстегнул нефритовую заколку-гуань[29], снял шелковую обувь и положил перед статуей богов все реликвии Верховного жреца. Когда все, что следовало вернуть, было возвращено, одетый в белое, босоногий и простоволосый человек медленно вышел из храма.
В тот же миг гимны стихли, тысячи жрецов и служителей синхронно подняли головы и ошеломленно посмотрели на Ши Ина. Это он, Верховный жрец, всегда недосягаемый в своей чистоте?
Он был первым Верховным жрецом за последние сто лет, кто был готов нарушить клятву и спуститься с горы. Однако взгляд этого человека, который вот-вот должен был ступить в преисподнюю, был спокоен. Вступая на путь между жизнью и смертью, он будто отправлялся в легкое путешествие.
Ведающий Судьбами стоял на коленях перед алтарем и наблюдал, как Ши Ин шаг за шагом отдаляется. В старческих глазах отражались невыразимые сожаление и скорбь. Он тяжело вздохнул, откинул полы своего одеяния и встал. В этот миг черная нефритовая табличка в руках Ведающего Судьбами превратилась в меч, которым он указал на северо-запад от храма предков. Меч низвергнулся, облака и туман рассеялись, и в той стороне показалась величественная гора, которую нельзя было увидеть в обычные дни.
Это был пик Сияющей мечты на великой горе Безмолвия, место расположения Чистилища десяти тысяч кар.
– Ступай! Пройди через Чистилище десяти тысяч кар и, принеся в жертву свои плоть и кровь, искупи грех перед богами! Только после этого ты сможешь сбросить жреческие одежды и вернуться в мир людей.
То, что называли Чистилищем десяти тысяч кар, на самом деле был всего лишь путь. Дорога начиналась от храма Цзюи и заканчивалась на вершине пика Сияющей мечты. В общей сложности она включала 111 111 шагов. Жрецы, нарушившие обеты или совершившие преступления, должны, босые и простоволосые, пройти этот долгий путь в одиночку.
Пик Сияющей мечты, утопающий в тумане облаков, уходил высоко-высоко в небо. Даже птицам трудно взлететь на такую высоту. Там поджидают демоны и призрачные звери, каждый шаг станет испытанием. Однако на этом пути есть небесная лестница, идущая вдоль отвесной скалы прямо в облака. Лестницу создал первый Ведающий Судьбами Шао Мин из династии Пилин. Ступени представляли собой острые мечи: эфес клинка был вмурован в скалу, а лезвие выступало над обрывом, пронзая пустоту. Мечи опоясывали пик Сияющей мечты, вспыхивая холодным блеском в глубинах облаков. Ступая по ним, преступники должны были шаг за шагом приближаться к вершине.