Чжу Янь онемела, не зная, что и сказать. Все равно что с летним насекомым о снеге разговаривать. Разве может летящий против ревущего ветра орел-салан из степей Западной пустоши взять с собой тоскующую в тени ивы пташку? Конечно, она надеялась, что Сюэин избежит злой судьбы, но кто может знать, совпадают ли мысли подруги с ее собственными?
Когда Сюэин ушла, Чжу Янь осталась сидеть, ошеломленно глядя в пустоту, пока не услышала голос управляющего.
Княжна вздрогнула, приходя в себя, и недовольно воскликнула:
– Да что опять? Разве завтрашняя аудиенция не простая формальность? Или отец боится, что я снова что-то натворю, поэтому послал тебя учить меня жизни?
– Ваш покорный слуга не осмелился бы на это, – почтительно поклонился управляющий.
Княжна нахмурилась.
– Я велела тебе отыскать того Щеночка, есть какие-нибудь новости?
Управляющий поспешно поклонился.
– Ваш покорный слуга некомпетентен. Я еще не нашел его…
– А что насчет лекаря Шэнь Ту? Его ты нашел? – спросила Чжу Янь.
– Тоже нет. Старик словно испарился: никто не знает, куда он исчез. – Управляющий был в затруднении. – Деревня Потрошителей драконов была сожжена в пожаре мятежа. Уцелевших временно расселили в южной части города. Я отправил туда людей, чтобы они осторожно все разузнали, но никто не видел лекаря Шэнь Ту.
– Прошло почти два месяца, почему нет никаких следов? – Чжу Янь была встревожена, поэтому не могла мыслить хладнокровно. – Вам всего лишь нужно найти ребенка, скопище дармоедов!
– Вы правы, ваш покорный слуга некомпетентен. – Управляющий поспешил признать вину. – Пожалуйста, простите меня, княжна!
– Ай… за эти дни я отправила целую стаю бумажных журавликов, но тоже не получила никакой ответной весточки. Я сильно переживаю. – Чжу Янь вздохнула и топнула ногой. – Кстати, лекарь Шэнь Ту – очень похотливый старик. Если он в Лиственном городе, то неизбежно придет в места, подобные Двору Звездного моря!
– Верно! – кивнул управляющий. – Тогда я отправлю людей поискать его в таких местах!
– И еще… – добавила Чжу Янь, словно что-то вспомнив. – Расклей листовки с обещанием вознаграждения. Любой в Лиственном городе, кто знает о местонахождении Сумо или лекаря Шэнь Ту, независимо от его статуса, будет вознагражден десятью тысячами золотых чжу! Не верю, что не найдется смельчака, сделающего все за такую награду.
– Выполню немедленно, – кивнул управляющий.
– Этот ребенок болен. Если с ним что-то случится, я оскорблю память Юй Цзи… – На сердце Чжу Янь было тяжело. – Я надеюсь только на милость Небес!
– Не волнуйтесь, княжна, он обязательно вернется целым и невредимым, – утешил управляющий. – Завтра вы должны отправиться на аудиенцию к императору. Князь просил вас сегодня пораньше лечь спать.
– Я поняла. – Чжу Янь знала, что беспокоит управляющего, поэтому сказала: – Не беспокойся, в этот раз я не убегу.
Помолчав, она тихо добавила:
– Я больше никогда не стану убегать.
После этих слов на лице маленькой княжны появилось печальное выражение, и она задумчиво посмотрела вдаль. Мир был таким же бескрайним, что раньше, но огонь в ее сердце погас. Орел, поднявшийся на девятое небо, теперь сложил крылья, решив навсегда остаться в клетке.
Она найдет Сумо и просто будет жить, заботясь о нем до самой смерти…
Она смирилась с судьбой!
Глава 12. Появление Царя драконов
Попавшая в водоворот судьбы Чжу Янь даже не догадывалась, что произошло с ребенком из морского народа, с которым она рассталась почти два месяца назад…
Зеленые воды протянулись до таинственного сумрачного леса, тенистого и непролазного. Даже светлым днем в лесу Кошмаров под горой Цзюи редко встретишь путника, он пуст и безмолвен, словно могила.
На лесной тропинке послышался тихий звук шагов.
Это были мужчина и женщина, идущие рука об руку. Молодые, красивые, с длинными аквамариновыми волосами, струящимися, словно шелк. Ни ветер, ни дорожная пыль не смогли скрыть прекрасный облик Жуи и Цзянь Линя из главного лагеря Армии Возрождения в Зеркальном озере.
Они прошли озеро под водой, затем преодолели Зеленые воды и к настоящему времени совершенно выбились из сил. Жуи несла ребенка на руках, ее шаги стали тяжелыми и медленными. Цзянь Линь закинул дорожный мешок за спину и протянул руки.
– Давай я понесу его немного! Твои раны еще не зажили.
– Не нужно, – прошептала Жуи. – Этот малыш с таким трудом уснул, не буди его.
Ребенку на руках русалки было лет шесть-семь на вид. Худенький и бледный, с маленьким, с ладонь, личиком. Он был словно котенок, свернувшийся калачиком и уснувший с нахмуренной мордашкой.
Ребенок был слаб, спасали лишь лекарства, которые дал лекарь Шэнь Ту. Когда они уже почти пересекли лес Кошмаров и достигли Бездны туманных глубин, у ребенка вдруг поднялась высокая температура, и он начал бредить.
– Сестрица… сестрица… – бормотал ребенок на руках у Жуи. В пустынном лесу звук казался особенно ясным и отчетливым.
Жуи склонила голову, тихо вздохнула и крепче обняла малыша. Всю дорогу он в забытьи повторял два слова: матушка и сестрица. Жуи прежде тоже была рабыней на Западном рынке Лиственного города, и она знала, что матерью ребенка была Юй Цзи. Но кто же сестрица? Вряд ли Жуи встречала ее раньше. Хотя, если подумать, лекарь Шэнь Ту говорил о маленькой княжне из клана Чи, верно?
Жуи с самого рождения видела, как жил Сумо, и она знала, каким нелюдимым он был. Что из себя представляет эта кунсанская княжна, которая заставила замкнутого ребенка так нуждаться в ней?
– Может быть, стоит дать ему еще немного пилюль? – обеспокоенно спросил Цзянь Линь. – Кажется, у него начинаются судороги.
– Хорошо, – кивнула головой Жуи, замедляя шаг и оглядываясь по сторонам.
Цзянь Линь поспешил вперед и расстелил ткань на камне в глубине леса, показывая своей спутнице, что она может сесть. Жуи взглянула на него и благодарно улыбнулась. Русалка опустилась на камень, вытащила лекарство, но не успела дать его ребенку, потому что взгляд Цзянь Линя изменился. Он резко вытащил меч, одновременно разворачиваясь и делая выпад куда-то за спину!
Послышался свист, и белоснежная лоза, похожая на живое существо, с невероятной быстротой отпрянула назад и, прошив почву, исчезла под землей.
– Что это? – испугалась Жуи, крепче сжимая ребенка. – Змея?
– Женщина-лоза, – тихо сказал Цзянь Линь. – Странно, почему она следит за нами.
– Женщина-лоза? – Жуи знала, что это за нечисть, поэтому не удержалась от тяжелого вздоха.
Повсюду в лесной чаще слышались шелест и шуршание, словно под слоем прошлогодней листвы копошилась и извивалась длинная змея, поднимая телом лесной перегной. Но то была не змея.
Именно из-за того, что здесь, под горой Цзюи, обосновались женщины-лозы, лес и был назван лесом Кошмаров.
Жуи снова взяла лекарство, положила его в рот ребенку, а затем заставила его сделать глоток воды. Но стоило русалке опустить флягу, как снова раздался неясный шелест, и что-то выскочило из-под ковра опавших листьев.
– Осторожно! – воскликнул Цзянь Линь, с быстротой молнии опуская меч.
Клинок сверкнул, пригвождая к земле серую руку, которая продолжала извиваться и дергаться. Это была женская рука: тонкая, изящная и совершенно бескровная. Если бы не длина в один чжан, она выглядела бы почти красивой. Длинная, похожая на змею конечность билась и извивалась, а из-под земли доносились странные, непохожие на человеческие крики.
– Выходи!
Цзянь Линь стремительно шагнул вперед, схватил длинную бледную руку и резко дернул. Раздался характерный звук, словно с корнем вырвали вьюнок, и по лесу разнесся визг боли и ужаса. Выбравшееся наружу существо бессильно рухнуло на землю. Это была обнаженная женщина, она тихо скулила и всхлипывала, извиваясь и дрожа на ковре опавшей листвы. Ее длинные аквамариновые волосы, словно водоросли, обвивали бледное серое тело. Женщина была поразительно похожа на русалку.
Но глаза были пусты, в них клубился серый мутный туман. Вторая невероятно длинная рука все еще наполовину скрывалась под землей. Рана от меча почернела, но, что странно, из нее не вытекло ни единой капли крови. На бледно-сером плече существа виднелось клеймо.
Сердце Жуи сжалось, когда она увидела отметину. Она знала, что это за клеймо. Метка раба. Точно такая же была и на ее плече!
Значит, при жизни женщины-лозы были русалками. Рабами, которых похоронили когда-то заживо вместе с их умершими хозяевами.
Люди Кунсана верили в карму и круговорот перерождений, поэтому придавали большое значение обряду захоронения и строительству усыпальниц. Правителей Кунсана прошлых эпох хоронили с большими почестями в огромных роскошных гробницах, заполненных бесчисленными сокровищами. А самым ценным из сокровищ были рабы-русалки из Морского царства. На дно ямы, вымощенной драгоценными жемчужинами, закачивали воду из загробного мира, а затем помещали туда русалок, которые при жизни правителя пользовались его особой благосклонностью. Несчастных заживо зашивали в специальные кожаные мешки, которые назывались «повозка пурпурной реки»[42]. Мешок опускали в воду, а погребальную яму засыпали землей и ставили магическую печать. Так завершался ритуал погребения.
Русалки рождались в море, поэтому под землей, где не было воздуха, а воды загробного мира были ужасно холодны, они могли много-много лет жить в погребальной яме, постепенно превращаясь в монстров. Обида и злость, накопленная за годы, проведенные между жизнью и смертью, однажды вырывалась наружу, ломая печать. Те, кто когда-то были русалками, выбирались из гробниц и бродили под горой Цзюи, постепенно собираясь вместе в Лесу Кошмаров. Они не были живыми, но не были и мертвыми, они превращались в нечисть, нападающую на путников и пожирающую их жизни.
Таких русалок и называли женщинами-лозами.
Глядя на извивающуюся и истошно вопящую женщину-лозу, Жуи вздохнула и сказала с жалостью: