– Слушаемся. – Князь Бай и князь Чи отступили.
Ведающий Судьбами напоследок взглянул на императора Бэй Мяня. Во взгляде его читалось беспокойство, однако он не стал идти наперекор брату и вышел вместе с двумя удельными князьями.
А Чжу Янь продолжала стоять на прежнем месте, не зная, как ей поступить. Неужели подобное эпохальное событие решается всего парой фраз? Почему в этот важный момент никто, включая императора Бэй Мяня, не вспомнил о втором его сыне, Ши Юе? Одной фразой он был лишен звания наследного принца – видимо, так же легко он был вычеркнут и из жизни.
Так безжалостно и так равнодушно.
Чжу Янь застыла в каком-то оцепенении, словно заснула тяжелым сном.
– А-Янь. – Князь Чи остановился и оглянулся на дочь, которая продолжала стоять у постели больного императора.
Ши Ин чуть изменился в лице, но так и не взглянул на княжну.
От окрика отца Чжу Янь пришла в себя. В последний раз посмотрев на Ши Ина в глубине комнаты, она вышла вслед за отцом.
Матушка, остававшаяся снаружи, не находила себе места от страха. Увидев, что муж и дочь вышли, она вдруг без сил осела на пол и потеряла сознание. Князь Чи поспешно подхватил жену на руки и позвал слугу. Бай Фэнлинь быстро подошел к отцу и тихо спросил князя Бай, что произошло.
Вокруг стояли шум и гомон голосов, множество людей стекались в зал.
Чжу Янь ни на что не обращала внимания, она, словно сквозь сон, смотрела на небо за окном.
Все в Облачной пустоши вот-вот перевернется вверх дном. А человек, которого она знала больше десяти лет, за краткий миг превратился в абсолютного незнакомца.
Глава 14. Так близко
Когда все разошлись, в Пурпурном зале остались лишь двое: отец и сын. Тяжелый полог неподвижно застыл, драгоценный треножник расточал в воздухе аромат благовоний, и казалось, сам воздух давит на плечи.
– Двадцать три года прошло, – пробормотал император Бэй Мянь. – Мы… мы наконец-то встретились.
В голосе верховного правителя всего Кунсана послышались стыд и горечь. Но Ши Ин, склонив голову, смотрел только на Божественное императорское кольцо в своей ладони. Созданное еще императором Син Цзунем древнее кольцо, символ монаршей власти Облачной пустоши, искрилось и переливалось в его руках. Ослепительно прекрасное.
Он подвел Божественное кольцо к безымянному пальцу левой руки, и, когда до пальца остался один цунь, оно вдруг засияло!
– Смотри, оно откликнулось тебе… – Больной император Бэй Мянь не сводил глаз со своего старшего сына. Его дыхание было хриплы и прерывистым. – Ты прямой потомок императора Син Цзуня и императрицы Бай Вэй, в твоих жилах течет чистая кровь правителей Кунсана… Кха-кха… Кольцо признало тебя хозяином.
Ши Ин убрал руку, не став надевать Божественное императорское кольцо. На его лбу залегла глубокая тень. Символ власти был в его руках, но он не испытывал от этого ни малейшего облегчения или радости, словно сжимал в кулаке всего лишь уголек.
– Ин, ты… – Император Бэй Мянь долго смотрел на старшего сына и наконец тяжело произнес, четко выделяя каждое слово: – Ты ведь покончил с братом, не так ли?
Ши Ин вздрогнул и поднял голову.
Взгляд умирающего старика был холодным и острым. Император прямо смотрел на единственного оставшегося в живых сына, не избегая его взгляда. Уголки рта Ши Ина дернулись. Он хотел возразить, что не убивал своего младшего брата, но ведь смерть Ши Юя так или иначе была связана с ним, и он несет за это ответственность.
– Ха-ха… – От императора не ускользнуло, что сын переменился в лице. Он горько усмехнулся и пробормотал: – Ну конечно… Ши Юй, этот бездельник… кха-кха… уже уничтожен вами?
Ши Ин онемел, его взгляд стал острым. Только ли об этом император хотел поговорить с ним наедине? Он намерен отомстить за Ши Юя?
– Не волнуйся, я не стану разбираться в этом деле… кха-кха… Думаешь, я собираюсь убить единственного оставшегося сына ради мести? – пробормотал император Бэй Мянь, и взгляд его стал холодным и пустым. – Ши Ин был хорошим ребенком… он виноват лишь в том, что родился в императорском дворце…
Услышав эти слова, Ши Ин сжал в кулаке Божественное кольцо, почувствовав, как кольнуло в сердце.
Подчиненные должны почитать правителя, сын – отца, младший брат – старшего. Это небесные основы, нормы отношений между людьми, они естественны и неоспоримы. Но в императорском дворце, в месте, откуда правят миром, все перевернулось с ног на голову: муж убил жену, старший брат – младшего … Жизнь простых смертных похожа на ад на земле. Неужели для этого он сбросил жреческие одежды, неужели всю оставшуюся жизнь проведет в подобном месте?
Словно во сне, Ши Ин услышал тихий шепот императора Бэй Мяня:
– Ты вернулся, чтобы стать наследным принцем… хорошо… Дальше выбери одну из дочерей князя Бай… и сделай ее своей императрицей. Тогда ситуация в Кунсане скоро придет в норму.
Что? Ши Ин вздрогнул и поднял взгляд.
– Ты удивлен? – Губы императора дрогнули в усмешке. – Все императрицы Кунсана происходят из клана Бай. Это непреложное правило, которому следуют поколение за поколением.
Ши Ин молчал, чувствуя, как Божественное кольцо прожигает ладонь.
– Позволь, о женитьбе я подумаю позже, – ровным голосом произнес он через какое-то время. – Я с малых лет ушел от мира и не испытываю интереса к любовным делам.
Император Бэй Мянь молчал.
Что такое? Ши Ин поднял голову и посмотрел на отца. Их взгляды встретились. Выражение лица императора было странным, словно он смотрел в его душу. Такой взгляд, проницательный и понимающий, может быть только у близкого человека.
– Хочешь сказать, твое сердце уже занято?
В этот момент Ши Ин не выдержал, и маска равнодушия упала с его лица. Неужели умирающий старик умеет читать мысли? Во всей Облачной пустоши лишь Ведающий Судьбами обладает столь высоким уровнем совершенствования, чтобы прочитать самое потаенное.
– Ха… ты действительно мой сын. – Император закашлялся и горько усмехнулся. – Ин… знаешь… Больше тридцати лет назад… когда мой отец приказал мне жениться на твоей матери, выражение моего лица было таким же… таким же, как у тебя сейчас!
Ши Ин вздрогнул, как от удара ножом, и замер, не в силах вымолвить ни слова. Умирающий старик заглянул ему прямо в сердце.
– Тогда мне пришлось жениться на А-Янь… – пробормотал император Бэй Мянь, будто вглядываясь в далекое прошлое. – В то время я уже встретил Цю Шуй… Оставалось только сожалеть, что она всего лишь русалка и никогда… кха-кха… никогда не сможет стать императрицей Кунсана.
Придворная певица Цю Шуй!
Когда отец упомянул русалку, которую Ши Ин прежде люто ненавидел, его сердце не дрогнуло: в нем уже не было того яростного огня, ненависть превратилась в холодную жалость. Он ведь и сам страдал оттого, что был вынужден отвернуться от своей любви, оттого, что не посмел бороться с обстоятельствами, оттого, что взвалил на плечи груз чрезмерной ответственности.
Теперь он все это понимал и постепенно учился прощать.
– Я очень любил Цю Шуй… кха-кха… но должен был жениться на княжне удельного княжества, чтобы укрепить трон… И как будто этого мало, нужно было взять в жены еще одну, чтобы уровнять власть шести удельных княжеств, – в голосе умирающего слышалась затаенная боль. – Увы… этот коварный гарем. Я… император Кунсана, не сумел ее защитить, а мог только бессильно наблюдать, как она умирает! Кха-кха… Мои муки невозможно описать словами.
Пальцы Ши Ина начали слегка дрожать. Он никак не ожидал, что услышит подобные речи из уст императора. Отец, который бросил его и мать, когда он был совсем ребенком, император, который с высоты своего положения смотрел на них как на изношенные сандалии, вдруг перед смертью говорит такие слова!
– Я лишь надеюсь… что тебе никогда не придется столкнуться с тем, что испытал я в своей жизни. Я горько страдал, но ты страдать не должен.
Ши Ин сжал кулаки. Он не мог больше молчать.
– Я был вынужден покинуть матушку больше чем на десять лет. Я был в долине, когда услышал о ее трагической смерти, я тоже чувствовал муки, которые нельзя передать словами.
Император Бэй Мянь долго смотрел на сына, задыхаясь от кашля.
– Я знаю, что ты никогда не простишь меня… – пробормотал император через какое-то время, горько усмехаясь. – Но, когда ты займешь мое место, возможно… возможно, в какой-то степени ты поймешь меня. Ин… в будущем ты поймешь, сколь многим приходится жертвовать ради престола. Жертвовать собой и жертвовать другими.
Ши Ин вздохнул и взял себя в руки. Он давно понял это. Его отец принес в жертву матушку и собственного сына! Скоро умирающий старик освободится от всего. А он? Какая дорога ждет его впереди? Будет ли этот путь сравним с Чистилищем десяти тысяч кар или станет еще тяжелее, еще мучительнее, еще беспощаднее? И кто пройдет его, если не он?
– У меня осталось мало времени, – прохрипел император Бэй Мянь. – Эти два человека, мастера меча, удерживают своими ци мой изначальный дух… кха-кха… Только благодаря им я еще жив на этой стороне. Не теряй ни минуты… Прежде… прежде позволь кланам Бай и Чи заключить брачный союз.
Ши Ин вздрогнул, и слова сами сорвались с языка:
– Брак между кланами Бай и Чи?
– Верно, – кивнул император. – Сегодня князь Бай и князь Чи приходили, чтобы просить о браке. Разве ты не видел?.. Кха-кха… Брачный союз между двумя этими кланами станет краеугольным камнем твоей власти… ты должен серьезно отнестись к этому. Я умираю… и этим делом… ты должен заняться сам.
Ши Ин молчал и даже перестал дышать. Он не слышал последних слов отца, только одна мысль крутилась у него в голове: брак? Брачный союз между двумя кланами? Значит, сегодня она пришла во внутренние покой дворца ради этого? Она согласилась выйти замуж за Бай Фэнлиня?
Ши Ин крепко сжимал Божественное кольцо, а выражение его лица бесконечно менялось. Он не сказал ни слова, всеми силами стараясь контролировать эмоции.
Император Бэй Мянь, как бы ни был слаб, заметил перемену в его взгляде.