Но как бы сильно он ни старался, он не мог сдвинуться с места.
– Докуда он доплыл?
– В мире иллюзий он сейчас примерно приблизился к южной пристани столицы империи Целань.
– Так скоро… Даже в мире иллюзий прошло всего четыре с половиной дня, верно?
– Да, этот ребенок не щадит своих сил…
– Бедный.
Голоса раздавались откуда-то сверху. В них слышались горечь и сострадание.
Трое старейшин морской страны окружили глубокий колодец и, опустив головы, смотрели на ребенка в темной воде. Магическая печать ярко переливалась, окутывая колодец нитями огромного волшебного кокона. А внутри этого кокона был заточен несчастный ребенок. Он не мог открыть глаза, не мог проснуться.
– Следует ли выпустить его на берег? – сочувственно произнес старейшина Цзянь. – Он уже сильно измотан.
– Почти пора, – поднял руку старейшина Цюань, не отрывая взгляда от лица ребенка.
Когда он пошевелил пальцами, вода в колодце пошла рябью. Свет холодной луны отражался от поверхности, превращая черную гладь в прекрасную картину. Теперь в колодце отражалось не ночное небо, а высокие ворота столицы Целань в самом центре Зеркального озера. У ворот выстроились всадники в оранжевых одеждах, торговцы и простой народ галдели и сновали туда-сюда. Все выглядело очень реалистично.
– Как иллюзия может быть такой реальной? – Впервые увидев силу запрещенного заклинания, даже старейшина Цин был удивлен. – Правда и ложь сливаются воедино, их сложно разделить.
– Техника «Забвения» основана не на пустом месте. Чтобы создать иллюзию, нужно заимствовать образ из реальности. Сейчас я использовал Зеркальное озеро как зеркало, чтобы перенести образы внешнего мира на дно колодца, – ответил старейшина Цюань двум другим старейшинам. – Только истинный мир может стать основой для идеальной иллюзии. Этот ребенок очень силен… если в своем сне он обнаружит хоть малейший изъян, боюсь, он перестанет в него верить.
– Хм… – кивнул старейшина Цзянь, с сомнением глядя на иллюзию, рожденную на дне колодца, и на ребенка, пойманного в ее сети. – Вы взяли настоящий дворец в столице Целань и перенесли его в магический контур иллюзии. Несомненно, это избавляет от многих хлопот. Но… что, если там отразится и тот человек, которого ищет ребенок?
– Не беспокойтесь. Все, что происходит внутри иллюзорного барьера, контролируется нами, – произнес старейшина Цюань. – Сердце этого ребенка наполнено ощущением постоянной опасности и страхом. Оно изранено и кровоточит. Нам нужно только углубить его раны. Темная сторона сомнет волю ребенка, и мы сможем контролировать его мысли через иллюзию.
– Что ж, хорошо. – Двое старейшин вздохнули с облегчением.
– Ступай, – обратился старейшина Цюань к спящему на дне колодца ребенку, пальцем указывая на иллюзию. – Иди и найди человека, который тебе так нужен… Ступай навстречу своей судьбе.
Иллюзия показала береговую линию столицы Целань и причал над водой. Ребенок в центре магического кокона задрожал, на его лице отразилась радость, будто он действительно наконец-то достиг цели, исчерпав все силы.
Старейшина Цюань оглянулся на собратьев, его глаза торжествующе блеснули.
– Морской царь вот-вот войдет в иллюзорный барьер. Вы готовы?
В этот же момент Чжу Янь тоже провалилась в мир сновидений.
Вопреки ее желанию она увидела во сне вовсе не Ши Ина, а берег Зеркального озера. Южные ворота столицы Целань. В лунном свете вода сверкала, как разлитое серебро. И это было прекрасно. Реальный мир, отражаясь в озере, превращался в нечто удивительное, в какой-то сказочный мир.
Она стояла на берегу, растерянно глядя перед собой. Она знала, что это сон, но ее не покидало зловещее чувство неправильности происходящего.
Прежде чем она успела понять, что ее настораживает, из глубины озера вдруг стало что-то подниматься. Проворная тень приближалась с невероятной быстротой. Что это? Рыба… или русалка? Это Юань?
Зловещее предчувствие становилось все сильнее.
Она спит? Разве этот сон не похож на тот, что снился ей совсем недавно?
Тень продолжала приближаться, и Чжу Янь инстинктивно сделала шаг назад.
Водная поверхность разбилась на осколки, рассыпавшись мириадами брызг, и кто-то выплыл на поверхность. Это был маленький, худенький ребенок семи-восьми лет. Выражение его лица было хмурым и сосредоточенным, но, как только он увидел ее на берегу, его глаза засияли, и он радостно воскликнул:
– Сестрица!
– Сумо? – ошеломленно произнесла Чжу Янь, узнав ребенка. – Как ты здесь оказался?
– Сестрица! – Ребенок подплыл к берегу. – Сестрица!
– Сумо! – Она торопливо наклонилась, протягивая руку. – Скорее вылезай!
Странно, но ее рука схватила пустоту.
Пальцы Чжу Янь прошли сквозь Сумо, будто он был призраком. Княжна не рассчитала силы и по инерции клюнула вперед, упав в озеро вниз головой.
– Сумо! – воскликнула она. – Сумо!
– Сестрица! – закричал ребенок, подплывая ближе и отчаянно пытаясь схватить ее за руку.
Происходило что-то странное: они были так близко друг к другу, их руки должны были вот-вот соприкоснуться, но то и дело наталкивались на пустоту.
Что такое? Почему же она не может дотронуться до него?
Беспокойство и ужас охватили Чжу Янь, она отчаянно тянулась к ребенку, напрягая все силы. Между ними словно была невидимая стена, которую нельзя преодолеть. Ледяная вода заливала нос, уши, рот, глаза, она ничего не видела и не слышала.
Сумо в отчаянии протягивал к ней руки, крича:
– Сестрица… сестрица!
– Сумо! Сумо! – громко кричала Чжу Янь, но ребенок, казалось, ее не слышит.
– Почему она здесь? Разделите их, быстро! – услышал Сумо чей-то голос. – Она и правда сюда вошла?.. Скверно… Нельзя допустить их встречи в зеркальной иллюзии.
Кто? Кто это говорит?
Странная сила контролировала ее движения, словно Чжу Янь попала в невидимую топь. Она потеряла контроль над своим телом, она отчаянно боролась, но лишь погружалась глубже и глубже, отдаляясь от Сумо. Еще немного, и вода хлынет в легкие. Смерть от удушья неумолимо приближалась.
Все ощущения стали далекими и неясными, кроме чувства скорой смерти.
Нет… нет! Они с наставником договорились встретиться… она не может умереть здесь!
В этот момент, повинуясь мощному голосу сердца, тело сбросило оковы неподвижности. Чжу Янь забила руками и ногами, взывая о помощи. Внезапно с неба ударила молния, расколов первозданный хаос!
Сила, что старалась ее утопить, ослабла, и Чжу Янь почувствовала, что снова может дышать.
– Сумо, – закричала она.
И в следующий миг проснулась в своей комнате, кашляя и дрожа всем телом. Вокруг все было по-старому, но за окном уже рассвело. Чжу Янь вдруг поняла, что взмокла с ног до головы, словно и впрямь только что вышла из воды. Поднеся руку к губам, она поняла, что кашляет кровью.
Что произошло? Что за кошмар ей приснился?
Чжу Янь села на кровати, растерянно озираясь и стараясь прийти в себя. Она увидела вспышку света над головой, а когда подняла взгляд, то поняла, что это была Нефритовая Кость, которую она перед сном положила на туалетный столик.
Древняя реликвия кружила в воздухе вокруг ее кровати, испуская мерцающий свет. Та молния из сна, это ведь была она? Это она выдернула Чжу Янь из когтей кошмара? Что же происходит? Точно ли это был сон?
Слишком необычно для простого кошмара.
Чжу Янь тяжело дышала, обливаясь холодным потом. Беспокойство не отпускало. Что случилось с Сумо? Прошло уже несколько месяцев, как Щеночек пропал. За эти несколько месяцев она и сама несколько раз оказывалась между жизнью и смертью, у нее не было времени позаботиться даже о себе, не то что организовать полноценные поиски ребенка.
Неужели этот сон – зловещее предзнаменование? Если со Щеночком случилась беда, то…
Нефритовая Кость продолжала пульсировать на ее ладони, обжигая сердце томительным беспокойством.
Глава 7Бесконечный ночной кошмар
Когда Нефритовая Кость неожиданно упала с небес, молнией пронзая иллюзию, трое старейшин, склонившиеся у древнего колодца, одновременно попятились назад, сплевывая алую кровь!
– Скверно. Неужели заклинание разрушено? – Старейшина Цюань сейчас меньше всего беспокоился о своих ранах. Он тотчас приблизился к колодцу, с трудом перегнулся через край и посмотрел вниз. Прозрачная вода помутнела и стала кроваво-красной!
К счастью, ребенок по-прежнему, свернувшись, словно зародыш, покачивался на волнах. Он яростно дергался, но не открывал глаза. Парчовый мешочек на его шее излучал свет, держа в плену его душу. Печать, выгравированная по кругу колодца, не давала ребенку покинуть мир грез.
– Еще не все потеряно… – с облегчением выдохнул старейшина Цюань. – Техника «Забвения» пока не разрушена.
Двое старейшин продолжали кашлять, пытаясь подняться.
– Что… что только что произошло? Неужели кто-то смог войти в иллюзию, сломав наше заклинание «Забвения»?
– Верно, это та девушка, – кивнул старейшина Цюань.
– Что? – одновременно воскликнули старейшины Цин и Цзянь. – Та кунсанская княжна?
Старейшина Цюань поспешно поднял указательный палец, бросив взгляд на Сумо. Двое других старейшин тут же замолчали, а затем продолжили, понизив голос:
– Она… как она могла там оказаться? Эта маленькая кунсанская княжна ведь не может знать, что ребенок в наших руках.
– Должно быть, ее земная душа слишком активна, поэтому, когда княжна уснула, душа носилась по ветру и попала в нашу иллюзию, преодолев незримые барьеры, – прошептал старейшина Цюань, вздыхая. – Это воля небес… Возможно, днем эта душа страстно желала отыскать ребенка, поэтому пришла сюда во сне.
Двое других старейшин замолчали. Прошло время, прежде чем старейшина Цзянь сказал:
– Хм, несомненно, она очень заботится об этом ребенке.
– Но, чтобы взломать технику «Забвения», требуется огромная духовная сила, – недоверчиво пробормотал старейшина Цин. – Она еще так молода и наверняка совершенствуется не больше десяти лет, как же она сумела…