– Ты… уже давно все обдумал. А что князь Бай? Он тоже согласен?
– Конечно, князь Бай согласен. Это его внук, и, как кровный родственник, он ближе ему, чем я. Я предложил ему это в обмен на то, чтобы он разорвал вашу с Бай Фэнлинем помолвку.
– А ты? – Чжу Янь широко распахнула глаза. – Что будешь делать ты?
– Я? – спокойно произнес Ши Ин. – Я буду управлять Кунсаном для Юн Луна до тех пор, пока он не достигнет совершеннолетия. У нас есть двадцать семь лет, этого достаточно, чтобы ребенок вырос и стал достойным императором Кунсана. А после мы отправимся в путешествие за море, чтобы свободно дожить свой век.
Он говорил спокойно, даже равнодушно, словно речь шла не о троне, а о чем-то не важном, от чего можно запросто отказаться, не беспокоясь о потерях.
Чжу Янь застыла, точно оглушенная. Наконец она сказала:
– Значит, ты не хочешь быть императором, потому что…
– Потому что не хочу обижать тебя, – коротко ответил Ши Ин.
Она никогда не слышала от него таких сладких слов. В голове зашумело, кровь прилила к лицу, сердце бешено забилось в груди, и она надолго потеряла дар речи. Ши Ин не мог прочитать, что написано у нее лице, и порывался что-то сказать, но Чжу Янь вдруг дернула его за рукав и громко закричала:
– Это все по моей вине! Если бы не я, ты бы стал императором Кунсана!
Она рыдала так скорбно, будто сделала что-то ужасное.
– Все хорошо, все хорошо, не плачь, – нежно уговаривал Ши Ин, вытирая слезы с ее лица. – Я не из тех, кому нравится быть императором. Ты так долго была вместе со мной… неужели ты не поняла?
Чжу Янь тронули его слова, но плакать она не перестала.
– Это моя вина… это все я…
– Ну же, довольно! – нахмурился Ши Ин, но Чжу Янь будто и не слышала.
Был только один способ остановить поток слез.
Ши Ин наклонился и поцеловал ее в губы. Чжу Янь вздрогнула, рыдания застряли в горле. Она смотрела на него яркими, широко раскрытыми глазами, в которых блестели хрустальные слезы, словно капельки росы на лепестках гардении летним утром.
Их поцелуй стал глубже. И два человека внезапно вспомнили об одном и том же.
Это было в подземелье, во Дворе Звездного моря. Наставник и ученица сошлись в смертельной схватке, в конце которой он позволил ей себя убить. В тот день она так же безудержно рыдала, а он так же горячо поцеловал ее, прежде чем умер. Тогда оба они думали, что это был их первый и последний поцелуй.
Эта едкая горечь выжгла клеймо в их памяти, ее не забыть никогда, до самой смерти. Теперь же в их жизни появилась новая сладость, способная перекрыть горький вкус.
Человеческая жизнь длинна и в целом однообразна, большие радости и великие печали составляют лишь малую ее часть. Тысячи лет проходят за одно мгновение. Но это не беда, если рядом любимый человек.
Ши Ин взял лицо Чжу Янь в свои ладони, взгляд его лучился нежностью. Чжу Янь наконец перестала плакать и, залившись румянцем, тоже не отводила от него глаз, чистых и ярких, как у льнущего к человеку олененка. Нефритовая Кость, уничтоженная в решающей битве, больше не сдерживала ее волосы, и они свободно струились по плечам, по спине, густые и гладкие, как шелк. Он гладил их, не в силах отнять руку.
– Глупая, тебе не за что себя винить. Я сделал так, как хотел сам, – тихо вздохнул Ши Ин. – Ты же знаешь, я никогда не приму незнакомку, которую мне навязали против воли. Вне зависимости от ее рода и чистоты крови. И я никогда не позволю тебе встать перед дилеммой, самому оставаясь безучастным зрителем. Это моя проблема и мой собственный выбор. – Голос Ши Ина был нежным, но невероятно сильным. – Я делаю все это не только для тебя, но и для себя. Для нас.
Она подняла на него искрящийся взгляд и вдруг рассмеялась.
– Ну что ж, значит, так тому и быть, – энергично кивнула головой Чжу Янь. – Я очень рада, что ребенок Сюэин займет трон. Она пережила столько горя и наконец сможет оставить все несчастья позади.
– Не тревожься о других. – Ши Ин нежно теребил волосы девушки, которая лежала в его объятиях. Взглянув на небо над Белой Пагодой Целань, он тихо произнес: – А-Янь, нет ничего важнее, чем провести нашу жизнь вместе.
– Есть! – вдруг ответила Чжу Янь, поднимая голову.
Ши Ин нахмурился, глядя на непослушную девчонку.
– Эта жизнь слишком коротка, – услышал он в ответ. – Мы будем вместе и в следующей жизни. Нет… все грядущие жизни!
– Все грядущие жизни? – прошептал Ши Ин.
– Да, – кивнула Чжу Янь, вдруг повторив его слова, сказанные перед смертью. – Мы в расчете за все доброе и злое, что было между нами в этой жизни. Нам остается только ждать следующей!
Сказав это, она фыркнула и рассмеялась. Эти задорные ямочки, эти живые непокорные глаза заставили Ши Ина почувствовать себя словно во сне.
Цикл реинкарнаций бесконечен, встречи и разлуки беспощадны, кто может поручиться за грядущие жизни?
Даже император Син Цзунь, создавший Кунсан семь тысяч лет назад, устроивший конец света, уничтоживший Морское царство, покоривший весь мир и прорвавший границу между жизнью и смертью, не смог удержать свою императрицу. Бай Вэй… Та, с которой плечом к плечу они создали империю, та, что стояла у истоков правящей династии Кунсан, где она теперь?
А ведь они тоже наверняка давали друг другу обещание вечно быть вместе.
Божественное императорское кольцо и кольцо богини Хоу-ту еще существуют в этом мире, но все остальное уже сгорело в огне истории. В древних записях для будущих поколений осталось лишь несколько строк, подлинность которых уже невозможно доказать.
Спустя сотни, тысячи лет колесо судьбы начнет свое вращение, и мир навсегда изменится. Когда красота увянет и превратится в пепел, когда засияют новые звезды и придут новые эпохи, сколько человек в этом мире будут помнить их двоих?
Хотя неважно, будут их помнить или нет.
Важно лишь то, что в этой жизни, здесь и сейчас, они жили, сражались, любили и умирали вместе. Одно сердце, одни мысли. Они плечом к плечу защищали то, что им дорого.
Ши Ин посмотрел в ее сияющие глаза и твердо ответил:
– Да, на все грядущие жизни!
ЭпилогСмерть ребенка – рождение Морского царя
На двадцать первом году правления династии Мэнхуа скончался император Бэй Мянь.
Почти в то же время с севера округа Цзюи пришли трагические вести о внезапной смерти князя Цин. В разгар внутренних и внешних конфликтов на трон взошел наследник князя Цин И. Чтобы заручиться поддержкой императорской семьи Кунсана, он первым делом отправил в столицу Целань депешу, где признавал себя верным вассалом и глубоко извинялся. Восстание клана Цин угасло, не успев вспыхнуть.
После смерти императора Бэй Мяня его старший сын, Ши Ин, не вступил в права наследования и не взошел на трон, как было бы логично предположить. Вместо этого он временно занял пост регента. Он усмирил мятежи на севере и выступил посредником в спорах между уездными князьями. Чтобы решить все вопросы, оставшиеся после смерти императора Бэй Мяня, потребовалось полгода.
Хотя Ши Ин официально не взошел на трон, в Кунсане он обладал высоким авторитетом. Все шесть кланов признавали его преосвященным правителем династии Мэнхуа. Но Ши Ин внезапно для всех издал указ, объявляющий, что Юн Лун, недавно родившийся ребенок прошлого наследного принца, Ши Юя, унаследует трон, а сам Ши Ин будет регентом при принце.
Вся страна была потрясена, мнения о причине этого поступка разошлись.
Кто-то говорил, что это князь Бай прибрал к рукам власть, воспользовавшись политической ситуацией, кто-то утверждал, что Ши Ин отказался от трона, потому что убил брата и не смог вынести чувства вины, а иные уверяли, что наследный принц не любил власть, но любил красавицу и ради княжны клана Чи легко отказался от трона…
Посовещавшись, шесть удельных князей приняли его неожиданное решение, признав себя подданными младенца. Тем младенцем был Юн Лун, шестой император династии, вошедший в историю под именем император Канпин[20].
Темные времена Кунсана наконец миновали, сменившись спокойным устойчивым развитием.
В ту ночь Сумо покинул Лиственный город и переплыл Зеркальное озеро. Он был ранен, измотан, но в голове у него билась единственная мысль: уйти подальше от всех, будь то кунсанцы или его собственные сородичи.
Хотя его глаза были слепы, в памяти, казалось, навечно запечатлелось лицо его сестрицы и воспоминания о последних нескольких месяцах его жизни. Вот только некогда ласковая теплая улыбка превратилась в пренебрежительную и равнодушную.
– Почему это снова ты? Зачем ты вернулся?
– Я единственная дочь в своей семье, откуда бы у меня взяться брату?
Воспоминания острым ножом пронзали сердце, и это было больнее, чем выколоть глаза.
Нет, не нужно думать об этом… В конце концов эта маленькая княжна клана Чи оказалась такой же, как все люди Кунсана! Все они презирают русалок, все смотрят на его народ свысока, как на низшую расу, из поколения в поколение воспринимая их только как рабов!
Смешно, что когда-то он называл ее сестрицей.
Он ошибся в ней. И ненависть, которая заставила его выколоть себе глаза, еще не рассеялась.
Слепой ребенок, в одиночестве плывущий по дну озера, стиснул зубы и молча поклялся: отныне он навсегда забудет свое прошлое и сотрет из памяти кунсанскую княжну!
Только полное забвение сможет излечить эту незаживающую рану.
Бледный худой ребенок доверился течению, крепко зажмурив глаза и держа перед собой маленькую куклу – своего брата-близнеца. Его тонкие губы были плотно сжаты, а на лице не отражалось никаких эмоций. Лишь одно выдавало его истинные чувства: русалочьи слезы бесшумно катились из уголков детских глаз и, превращаясь в жемчужины, падали на дно, указывая его путь. Тайный путь из Лиственного города, о котором никто не знал.
Прежние чувства уже никогда не вернутся, как и этот израненный ребенок.