– Речной барон… – прошептал Крис, но барон услышал.
– Да, иногда меня так величают. Я вижу, вы обо мне немного наслышаны. Что ж, не будем терять время, прошу вас следовать в мой замок. К сожалению, у вас нет выбора. Надеюсь, вы не будете бессмысленно сопротивляться? Я вовсе не желаю вам зла, просто ситуация обязывает… Вот и отлично! Сэт, Тайлер, Тим, помогите-ка нашим гостям. Они поедут с вами. А вашего жуткого коня ведите в поводу, я не хочу, чтобы он покусал моих людей.
Дарина тоже многое слышала о речном бароне и не могла сказать, что сведения эти были однозначны. Многие ругали его на чем свет стоит за разбойный образ жизни и довольно дикие нравы, другие, наоборот, расхваливали за храбрость и бесшабашность, но все сходились в одном – от лорда Оливье лучше держаться как можно дальше, а если судьба ненароком занесет в его земли, то нужно всеми силами выбираться оттуда при первом же удобном случае.
Барон Оливье Кэрсонский прославился, будучи еще совсем ребенком. Единственный сын своего отца, занимавшего видное место при дворе короля Нора, он должен был унаследовать все его немалое состояние, но предпочел пойти своим жизненным путем. В возрасте семи лет он и несколько его столь же малолетних друзей терроризировали королевский двор своими выходками. Удивительно, но факт, целых три года никто даже не догадывался, что за десятками славных проделок стоял молодой Оливье. Подвело его самолюбие. Задумав и выполнив дерзкий до безумия план – похищение государственной реликвии – короны династии Норов, украшенной пятью исключительными по чистоте и размеру рубинами, Оливье был крайне неосторожен и похвастался приобретением перед своей подружкой, которая в тот же день сдала его королевской службе дознавателей.
С тех пор, по слухам, барон перестал доверять женщинам, а за свое чудовищное преступление лишен наследного титула и заточен до конца дней в королевской тюрьме. Отец его, не выдержав такого удара, скончался в одночасье, а все имущество было передано в собственность казначейства и после пожаловано одному из любимчиков короля Нора – лорду Шеридану.
Но не таков был Оливье, чтобы оказаться подвластным чужой, пускай и королевской, воле. Просидев в заточении шесть лет, он, состоявший в далеком кровном родстве с королевской династией и обладающий всеми задатками потенциального мага, совершил единственный за всю историю королевства побег, прихватив с собой двадцать человек заключенных, ставших костяком его воинства, и казну тюрьмы. С тех пор он был удостоен чести считаться личным врагом короля. За его голову предлагали немыслимые деньги, но ни один из желавших подзаработать таким способом обратно не вернулся.
Следующие десять лет жизни барона были посвящены мести. Он и его люди делали все возможное, чтобы максимальным образом досадить королю. Количество ограбленных сборщиков налогов не поддавалось исчислению, а захваченные в плен вельможи, из разряда особо приближенных к королевской персоне, выкупали свою жизнь крайне дорогой и единственно возможной ценой – клятвенным обещанием покинуть королевство в самые короткие сроки. Тех же, кто слово свое нарушал, ждала неминуемая и неумолимая кара. Обмана Оливье не прощал никому.
Благодаря ли барону или в силу иных причин, но трон под Нором сильно пошатнулся, и очередная попытка сменить правителя увенчалась успехом. Двоюродный брат короля захватил власть в Ванадоле, а бывшего властителя заточил в ту же тюрьму, в которой когда-то сидел и Оливье.
Новый владыка объявил амнистию всем тем, кто готов был присягнуть ему на верность. Но барон этой возможностью не воспользовался. Он был совершеннейший анархист по своей природе – противник любой власти. Однако и вести полномасштабные боевые действия он не был готов. Поэтому, недолго думая, барон захватил свой старый фамильный замок, повесил лорда Шеридана и заявил, что отныне земли Кэрсона считаются независимыми.
Новый король Ванадола, Феролл, поразмыслив на досуге, решил не связываться с мятежным бароном. Официально не признав независимость Кэрсона, он вернул Оливье все права, данные ему по праву рождения, и постарался не вспоминать о нем более.
Это было удобно еще и тем, что в землях баронства находилось одно из самых узких мест печально-известной реки Уль, по которой последние двести лет радагарские пираты с удобством достигали богатых земель окрестных королевств. А лорд Оливье был не такой человек, чтобы позволить кому попало шастать по своей территории. Взяв под охрану часть реки, барон тем самым перекрыл пиратам доступ в глубь материка, чем не мог не вызвать их самое яростное негодование.
С тех пор он вел с пиратами непрестанные войны. Феролл войсками не помогал, четко дав понять, что раз уж Оливье хочется независимости, то пусть он справляется своими силами. Впрочем, барон солдат и не просил, полагаясь лишь на себя самого.
Одно было хорошо – на одном берегу реки, вплоть до самого моря тянулся Страшный Лес, в который боялись соваться даже пираты, а на втором берегу лишь в одном месте можно было вытащить из воды лодки перед порогами. А значит, все, что требовалось, – удержать в своих руках заводь, и путь в королевство для морских разбойников будет перекрыт.
Не то чтобы барон так уж ратовал за безопасность королевства Феролла и прочих земель, располагавшихся южнее, просто он считал ниже своего достоинства отойти в сторону, дав пиратам спокойно перемещаться по его землям и водам.
Таков был лорд Оливье, барон Кэрсонский. Его очень сложно было понять, еще сложнее – принять, но главным сейчас являлся вопрос – что он намерен делать с попавшими в его руки принцессой и ее верными друзьями. Предсказать поведение барона Дарина не могла, слишком уж многое в его действиях и решениях было спонтанным, подверженным внутренним порывам. Повлиять на него извне не мог никто, а значит, требовалось действовать крайне деликатно, не раскрывая свое инкогнито, но и не обманывая его при этом. Барон чувствовал ложь очень хорошо.
Джек с интересом оглядывался по сторонам. Ехали совсем недолго, буквально через пять минут пути река соединялась с притоком, а на высоком мысе, образованным естественным путем прямо посередине этого соединения, и стоял замок барона.
Замок состоял из двух корпусов, расположенных по отношению друг к другу в виде клина. Передний имел внушительные, локтей в тридцать высотой, стены, по их торцам располагались сторожевые башни. Между замком и левым берегом были натянуты канаты, у воды приткнулся паром.
Барон, его люди и пленники погрузились на него и буквально через десять минут оказались внутри укрепления.
Стены, выходящие во внутренний двор, были раза в два ниже внешних. Между замком и предзамком находился сухой ров. Оба корпуса имели лишь по два этажа. На нижнем была установлена мельница, приводимая в движение конной тягой, рядом располагались пивоварня, церковь и кухня. Между восточными башнями располагалась тюрьма. В предзамке были устроены помещения для слуг, клети, конюшни и прочие хозяйственные постройки. Сам предзамок также был окружен крепостной стеной.
Чуть дальше виднелись крыши домов прилегающих деревень, зеленели поля, шел дым из труб. Жизнь кипела.
– Добро пожаловать! – улыбнулся лорд Оливье. – Я выделю вам помещения неподалеку от моих апартаментов. Отдыхайте, набирайтесь сил, поговорим позже. Сейчас прошу меня извинить, очень много дел! Пит, проводи наших гостей в их комнаты.
Подбежавший слуга поклонился барону и жестом пригласил ребят следовать за ним.
Джеку и Крису досталась одно помещение на двоих. Небольшая, скромно обставленная комнатка обладала главным достоинством – двумя кроватями, столом и парой стульев, а больше ничего и не требовалось. Принцессу поселили в соседней комнате.
Вскоре принесли поесть, и друзья с аппетитом пообедали. Переправа через реку сильно их вымотала, поэтому, едва отодвинув от себя тарелку, Джек, сам того не замечая, прилег на кровать и через секунду уже спал крепким сном.
Проснулся он еще засветло, на соседней постели посвистывал во сне оруженосец. Джек ухмыльнулся и пихнул его в бок.
Крис резко сел в кровати и слепо зашарил рукой, пытаясь нащупать кинжал.
– Ты чего? – спросил он, немного придя в себя.
– Вечереет, думаю, нам стоит понять, как отсюда поскорее удрать.
– Ха, – помрачнел Крис. – От речного барона не удерешь. Если только сам не отпустит. Ты видел сколько у него солдат? А самое главное, служат не за страх, а за совесть, вон как на нас смотрели, примечали. Нет, сами мы не выберемся. Одна надежда – Ее Высочество сообразит, что нам делать…
В ногах постелей лежали свертки с одеждой. Очевидно, барон приказал выдать чистое. Джек с удовольствием облачился в почти новые вещи, накинув поверх толстую безрукавку. Крис последовал его примеру.
Дверь без стука открылась, и показалась Дарина, также успевшая сменить гардероб. Она не изменила сложившейся в последнее время традиции и оделась в мужское. Джек лишь покачал головой, представив, что сказал бы деревенский священник, увидав подобное.
– Встали уже? Молодцы. Я тоже вздремнула, это было просто необходимо. Значит, так, слушайте указания: имя мое не называть ни в коем случае, если только я сама не решу обратного. Говорите следующее: я знатная дама, вы мои друзья и сопровождающие, мы путешествовали на север по делам моего отца с отрядом солдат, на нас напали разбойники, все солдаты погибли, а нам удалось спастись. Обратно возвращаться показалось нам слишком опасным, поэтому мы решили попытаться добраться до ближайшего крупного города и там дать о себе знать моему отцу. Меня называйте леди Рина, а вообще старайтесь больше помалкивать. Я сама буду объясняться с бароном, он очень непростой и опасный человек…
– Ну-ну, моя дорогая, не такой уж я и опасный! – лорд Оливье появился за спиной принцессы внезапно, словно вынырнув из тени. – Я не хотел подслушивать, это вышло не нарочно. Что ж, леди Рина, я принимаю вашу легенду, хотя уверен, что истина гораздо занимательнее этой истории. Впрочем, меня интересовал лишь один вопрос: не радагарские ли вы шпионы? Очень уж они любят использовать для этих целей детей. Но вижу, что такое подозрение совершенно беспочвенно. Это радует! Дело в том, что у нас намечается жаркая битва, поэтому сожалею, но для вашей же безопасности я не могу позволить вам покинуть замок…