— Ну, вот и славно. Готовься!
Джек не видел, чтобы гончие каким-то образом общались между собой, но четко ощущал, что они действуют обдуманно. Они и прыгнули-то разом, не оставляя людям никакой надежды на спасение. Скорость их превосходила все, что видел Джек прежде. Сейчас он бы уже не успел увернуться, даже при помощь Перса. Но Яга оказалась еще быстрее.
— Назад! — услышал он ее приказ и повиновался без рассуждений. Он отскочил на несколько шагов и смог увидеть все.
Яга не напала на гончих, напротив, она, крутанувшись юлой, очертила на земле мечом Джека ровный круг, который тут же превратился в сферу, затянутую мрачным темным светом, с десятками крошечных разрядов-молний.
Ведьма же, вновь обернувшись лицом к летящим на нее гончим, встала спокойно и гордо, высоко подняв голову и не опуская взгляда перед приближающейся смертью. Все это она проделала с такой скоростью, что даже гончие выглядели медлительными рядом с седой дамой, которая уже не казалась злой старухой, а, напротив, поражала благородством облика.
Гончие попытались затормозить, но было уже поздно, им не хватило каких-то мгновений. Твари влетели в сферу, Ядвига шагнула им навстречу, подняв меч, и в тот же миг все пропало. Лишь на том месте, где только что стояла старая ведьма, в земле оказалась ровная полукруглая яма, глубиной в несколько локтей.
— Она увела их обратно, в тот мир, откуда они пришли, но для этого ей пришлось уйти с ними…
Голос Перстня звучал печально, Джек склонил голову, выражая глубочайшее почтение к той, что пожертвовала своей жизнью ради них всех. Леди Ядвига была истиной главой Серого Ордена, всю свою жизнь посвятила она сохранению спокойствия и равновесия в мире, и даже своей смертью послужила этой цели. Она уничтожила Пажа и увела гончих, отведя в очередной раз угрозу, нависшую над миром.
А рядом медленно и тяжело приходил в себя Кристиан. Его голова все так же покоилась на коленях у Дарины, а девушка нежно гладила его по волосам, ожидая полного пробуждения. Императрица даже не видела гибели Яги, так волновалась за Криса. И лишь когда Джек подошел к ним и скорбно опустил голову, Дарина поняла, что все уже кончено.
— Что с ним? — спросил Джек, кивнув на друга.
— С ним все будет хорошо, — пообещала Дарина и, не стесняясь присутствия Джека, продолжала ласкать волосы Криса.
Тот лежал, блаженствуя, и не делал попыток подняться на ноги. Ему было нестерпимо хорошо, несмотря на то, что он только что пережил смерть. Вспомнив об этом, он слегка нахмурился, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Дарина, послушай, мне кажется, что я изменился… Теперь все несколько иначе… Только вот не пойму, как именно?..
— Ты разберешься, обязательно разберешься. Я сделала то единственное, что могло спасти тебя. Помнишь рассказ Джека о том, как сэр Виктор спас ему жизнь, соединив с Перстнем?
— Конечно, помню.
— То было крайне верное и своевременное решение! — подтвердил Перс.
— И когда ты перешел грань, и я уже думала, что потеряла тебя навсегда, то вдруг вспомнила об этом. А рядом был сундук…
— Ты связала мою жизнь с сундуком? — в ужасе вскрикнул Крис и даже попытался приподняться со своего уютного ложа.
— Нет же, — улыбнулась Дарина. — Не волнуйся, тебе не придется таскать его за собой всю жизнь. Я всего лишь соединила нить его энергии с твоей нитью жизни. Теперь вы — единое целое! Я читала о такой возможности давным-давно, и читала о людях, обретших в свое время такую связь. Их называли Проводниками. Думаю, теперь и ты стал одним из них.
— Почему Проводниками? — не понял Крис.
— А ты вспомни главное свойство сундука! Он вел нас сквозь миры, сквозь расстояния — к нашим целям. Думаю, теперь ты сам на это способен. Ты стал Проводником, взяв это свойство от артефакта, как, может, и другие, неведомые мне. Ты разберешься во всем, дай срок…
Она вновь склонилась к его лицу и крепко поцеловала в губы. Джек отвернулся, чтобы не смущать друзей. Его взору открылось покрытое телами поле. Люди постепенно приходили в себя, черные не делали попыток напасть, напротив: они, лишь обретя сознание, бросались бежать, и никто их не преследовал. Обычные же горавийские воины выглядели потерянными. Их армии больше не существовало, их предводители были мертвы, и что теперь, делать бедняги не знали…
— Неужели все закончилось? — спросил Джек.
— Нам предстоит еще много работы. И, как я понимаю, каждому своей. Мне нужно понять, что делать с доставшейся мне империей. Крис должен разобраться со своими новыми возможностями, а ты, Джек, теперь паладин Серого Воинства. Тебе досталось самое трудное — хранить спокойствие нашего мира и не допустить воскрешения Мертвой Королевы.
— Да уж, задача не из легких! Но мы справимся, командир!
Джек улыбнулся, но следующие слова Дарины стерли эту улыбку напрочь с его лица.
— И я очень надеюсь, что никогда твой меч не обратится против меня. Но, если что, помни: твой долг — пресекать любое превышение Силы. Помни!
— Я буду помнить, — сказал Джек и впервые посмотрел на Дарину, как на равную себе.
Как только Хоб отполз на достаточное расстояние, он резво вскочил на ноги и бросился бежать. Его путь вел в сторону от поля, усеянного телами мертвых и спящих воинов, в сторону от империи и даже Горавии. Честно сказать, он бежал, сам не зная куда. Лишь бы подальше от тех, кто мог его уничтожить.
Да, он был демоном — порождением зла, но это не значит, что он не хотел жить. Раньше, когда он не сомневался в своем господине и, конечно, в верховной госпоже, он и подумать не мог о том, чтобы принимать собственные решения. Приказ и четкое исполнение — эти принципы его существования оставались главными всегда. Паж призвал его вторым в этот мир, сделал своим помощником, незаменимым в решении разного рода вопросов, и Хоб очень гордился своим статусом, который позволил бы ему по Воскрешении госпожи занять в ее свите подобающее место.
Теперь же партия проиграна, и оставаться более в том обществе сродни самоубийству.
Еще когда Хоб по воле Пажа очутился на острове драконов, он впервые испытал чувство обиды. Ведь это же так несправедливо — закинуть его на несколько лет туда, где он не мог пользоваться ни силой, ни своим положением.
А ведь в Горавии ему жилось очень сладко. Высокий статус, собственный замок с сотней обученных бойцов, десятки наложниц и просто красивых женщин, которым он нравился, изысканная кухня, выдержанные вина. Все это он ценил, несмотря на то, что родился не человеком. Но сейчас и в этом мире облик он имел человеческий, а значит, и желания его изменились.
Так всегда бывает. Оболочка зачастую определяет сознание, и тут ничего не поделаешь. Он сейчас смутно помнил свою жизнь в прошлом, в родном мире. Память о тех временах чудесным образом отошла на второй план, не стерлась, нет, но как бы сгладилась. Он редко размышлял о том времени. Зато новое существование занимало все его помыслы, и он надеялся, что и последующие годы протекут так же замечательно, как и предыдущие (не считая, конечно, вынужденного отшельничества на острове).
А теперь все пропало. Господин мертв, он почувствовал его смерть, тут сомневаться не приходилось. Значит, цель вновь так же далека, как и много лет назад, когда молодой еще Паж, только что обретший свой высокий статус, призвал его и Фолла в качестве своих помощников. Тогда все казалось близким и реальным, воплотимым.
Тому Пажу хотелось служить, верилось, что он может добиться цели. И это почти произошло, но Паж за прошедшее время изменился. Он стал не таким яростным. Ведь возможность у него была, и возможность прекрасная!
Что ему стоило сразу отдать приказ об уничтожении всей этой троицы? И все могло получиться, а тогда и других проблем не возникло бы… Просто ослаб Паж, захотел собственной Игры. А ведь все, что от него требовалось — это воскресить Мертвую Госпожу.
И лишь для этой цели он получил свои способности и силы. Но так всегда бывает: кто обретает малое, начинает мечтать о великом. На этом погорели многие, и Паж не стал исключением.
Хоб почти не нуждался в пище и воде, так же, как и в отдыхе. Он целенаправленно шел день за днем вперед, к только ему ведомой цели. Он миновал границы всех бывших королевств почти без остановок. Путь его лежал еще дальше.
Изредка он забредал в деревушки и небольшие города, чтобы послушать новости. Но с тех пор, как Всеобщая Битва завершилась полным разгромом Горавии, ничего нового не произошло. Жизнь потекла своим чередом.
Императрица вернулась в столицу и первым же указом не только не распустила молодую империю, но и еще усилила обязанности входящих в нее королевств. Она приняла личную присягу верности от каждого из наместников, сделав их своими фамильными вассалами. Теперь, если кто-то возжелал бы взбунтоваться, его не поняли бы и не поддержали бы даже свои. Слово чести в этом мире стоило многого.
Барон Оливье, ввиду гибели бывшего короля Феролла, был назначен наместником провинции Ванадол, чему обрадовались все, кроме, пожалуй, самого барона. Он по-прежнему желал всего лишь управлять своим замком и сохранять за собой свободу в решениях, но судьба не всегда предлагает легкий путь. Пришлось ему смириться и принять меч наместника.
Сэр Ульф возглавил отборный полк имперской лейб-гвардии, чем несказанно гордился. Ему предлагали и другие, более высокие посты, но старый рыцарь остался верен себе. Лучшая награда для него — служба госпоже, а придумать службу более почетную, чем охрана ее жизни, невозможно.
О двух же преданных императрице молодых рыцарях говорили разное. Сэр Крэсби первые несколько месяцев неотлучно находился при дворе, многие даже считали, что в недалеком будущем объявят помолвку — слишком уж явные знаки внимания оказывала рыцарю императрица Дарина. Тем более что ее муж — низложенный император Калеб — просто исчез, и никто не знал, что с ним случилось. Большинство сходилось на том, что Калеб погиб от руки либо Дарины, либо ее верных друзей.