Он покачал головой, прильнув к трону.
— Ничего. Наш мир вот-вот изменится, и не к лучшему.
— Ты можешь поговорить с матерью? Она точно не хочет биться против своего дитя. Она билась, чтобы забрать тебя, хоть и ясно дала понять, что ты у нее наименее любимый.
— Спасибо, что напомнила.
— Не вини меня в этом. Это правда, и ты это знаешь, — Айслинг прошла к нему и опустилась на колени у его ног. — Нужно что-то сделать, Бран. Это твоя семья.
— И они дураки.
— Но твоей крови.
Он прижал ладонь под ее подбородком и поднял ее лицо.
— У тебя большой сердце. Их не нужно жалеть. Они сами себя подставили.
В его глазах было то, чего она раньше не видела. Сожаления, но и жажда приключений.
— Ты уже что-то сделал, да?
Бран приподнял бровь.
— Похоже, ты знаешь меня лучше, чем я думал.
— Что ты сделал?
Он вздохнул и провел ладонью по своей голове.
— Я поговорил с советом Дикой Охоты. Только они могут снять мое проклятие, но не могут снять твое. Они согласились снять проклятие Короля-ворона на пару недель, чтобы я отправился к Неблагому двору и попытался уговорить семью поступить разумно. Совет проследит за этим. Это может привести новую эпоху дворов, которую мы не хотим.
— Разве лидеры Дикой Охоты в этом году не были из Благого двора?
Бран кивнул.
— Тогда зачем им позволять тебе помочь Неблагому двору? В этом нет смысла, Бран, — она переживала, что они играли им, как делали все.
Он выдохнул.
— В нашем мире всегда должны быть тьма и свет. Если убрать тьму, ничего не останется. Благой двор нуждается в нас, чтобы они помнили о своих ценностях. Иначе разобьется вся система.
— Почему Эмонн не говорит с тобой? Ему выгодно остановить это безумие.
— Да. Он, наверное, пытается понять, что будет делать, если начнется война. Он умен, но Эмонн не думает, что у меня есть шанс образумить семью, — Бран замолчал, мышца на челюсти подрагивала. — И он может быть прав.
Она сжала его колени, погладила его бедра, пытаясь успокоить.
— Я верю в тебя, любимый. Они тебя точно послушают. Ты — Король-ворон. Ты теперь не просто Неблагой принц.
— Зависит от того, кто начал войну. Я даже не знаю, какой брат борется за трон. Некоторые уже пробовали и провалились… Наверное, это старший. Тогда будет намного сложнее.
Айслинг пыталась вспомнить имя его старшего брата, но не вышло. Она не помнила, кем он был, и говорил ли о нем Бран.
— Твой старший брат? — спросила она. — Кто он?
— Дурак, — рявкнул Бран. — Его интересует власть, которую ему дадут, а не которую он заслужит. Его уже много раз искушали властью, но сам он слабый. Если он пытается захватить трон, то за ним кто-то стоит.
Айслинг догадывалась. Он уже достаточно напакостил, чтобы она его ненавидела.
— Думаешь, за этим может стоять Дарси?
— Не знаю. Я не удивился бы, увидев прошлого Короля-ворона с моим братом, — Бран вздохнул. — Я должен идти к ним. Этой ночью. Я не хочу оставлять тебя и королевство на тебя, но…
Она перебила его:
— Мы справимся. Хотя я предпочла бы пойти с тобой. Твоя семья не добра с тобой, и я хотела бы помочь.
— Кто еще будет управлять слуа? — спросил он. — Ты должна остаться тут. Я знаю, они уже привязались к тебе больше, чем ко мне.
— Это не совсем правда.
Он опустил ладонь на ее шею и притянул ее ближе.
— Я не ревную, ведьма. Я вижу, почему они предпочитают тебя.
Бран прижался губами к ее губам, долго пробуя ее, а потом застонал в ее губы. Она хотела бы больше времени вместе. Чтобы у них была еще ночь совместного сна. Даже если она станет лебедем с первым лучом солнца.
— Я обо всем позабочусь, — прошептала она в его губы. — Только вернись ко мне целым. Пожалуйста.
— Поможешь мне подготовиться?
Она знала, о чем он говорил. Броня Короля-ворона могла волшебно появиться на его теле в любой миг, но было что-то успокаивающее, когда она закрепляла ее на нем. Она знала, что он будет в безопасности, если она наденет на него броню, скрывая каждую его часть, что могла пострадать в бою.
А бой его ждал, и скоро.
Айслинг без слов встала и протянула руку. Он позволил ей поднять его с трона и повести по коридорам их дома. Слуа расступались волной перед ними.
Темные глаза следили за ними с интересом. Она гадала, знали ли они, что происходило. Существа были догадливыми, или у них был доступ к их с Браном разумам.
Они всегда знали, что думали правители. Если она была голодна, появлялся слуа с тарелкой. Если она хотела пить, ей приносили воду, порой она даже не видела, как кто-то входил. Она гадала, знали ли они ее лучше, чем она себя.
Тогда зачем они служили ей? Айслинг не считала себя хорошей или достойной слуг.
Она привела Брана к их комнате и открыла дверь ногой. Когда они только прибыли, Айслинг думала, что Бран захочет себе отдельную комнату, как в Сумрачном замке. Пары часто жили порознь. Многие так делали.
Но не Бран. Он хотел ее рядом, даже если он просто спал в той же кровати, что и она. Чем больше они были в комнате вместе, тем больше она понимала, почему он хотел, чтобы она так жила.
Айслинг посмотрела на черные шелковые простыни и улыбнулась. Как много раз она лежала там, вдыхая его запах и радостно вздыхая? Просто зная, что он был еще жив, она могла выдерживать ночи одиночества. Когда они могли побыть вместе, эта кровать была их убежищем от мира. Они любили и теряли в этой комнате. То вместе, то порознь.
Она притянула его в угол, где стояла пустая подставка для доспехов. Она указала туда и приподняла бровь.
— Ты сделаешь это, или лучше мне?
— Думаю, я справлюсь, — он драматично хрустнул шеей и сосредоточился на подставке. Через секунды там появилась броня Короля-ворона.
Айслинг строго посмотрела на нее, проверяя его магию. Он хорошо справился. На ней не осталось следов от перемещения.
Вся броня была грозной, черной. Острый шлем напоминал ворона, а нагрудная пластина была как черные крылья, изгибающиеся над плечами. Черная кожа была на ногах, а перчатки давали его пальцам когти.
Она ненавидела вид брони. Она оставалась в замке лишь несколько часов, когда они сюда прибыли. Бран убрал комнату от вещей прошлого хозяина, пока она смотрела на жуткую штуку.
Айслинг знала, что это значило. Дарси, прошлый Король-ворон, дал ясно понять, что ему нравился бой. Кровь была его пиром. Он хотел поглотить мир с остальными слуа, и власть, которую он получал с броней, была любимой для него.
Она попросила тут же убрать броню. Бран так и сделал, и хотя она не знала, куда он ее убрал, она знала, что броня была далеко от этого места.
А теперь вернулась, и Айслинг ненавидела ее еще больше.
Она без слов прошла к доспеху и сняла с подставки нагрудную пластину.
— Развернись, — пробормотала она.
Бран не спорил. Одежда пропала с его тела от шепота заклинания, осталась только тонкая туника и удобные штаны.
Ее сердце забилось быстрее. Любовь к нему цвела в ее душе, и это была не просто физическая реакция на него в таком виде. Куда больше. Такого она еще не ощущала.
Броня звякнула в ее ладонях, она повернулась к нему. Она прижала пластину к его груди, взяла его руку и заставила его удерживать часть брони, пока она завязывала шнурки сзади.
— Как думаешь, что ты найдешь? — спросила она.
— Кровопролитие. Моя семья, пытающаяся убить друг друга, кричащая. Если они еще не начали рвать друг друга, я буду удивлен.
— Они часто так делают?
— Почти каждый век, хотя до войны еще не доходило, — он поправил пластину выше, когда она закончила первую пару шнурков. — Мы не живем в любви.
— Это я поняла. Ты их не приглашал в замок и редко говоришь о них.
— А ты говоришь о своей семье?
Он был прав. Они не любили вспоминать прошлое, хотя ее интересовала его история. Бран никогда не говорил об этом.
— Нет, — ответила она, резко дернула шнурок, и Бран скривился. — Ты уже знаешь достаточно о моей семье. Зачем мне говорить о них, когда ты знаешь их лучше меня?
— Низкий удар, — прорычал он.
— Ты же пытался жениться на моей сестре.
— Я думал, тебя это не беспокоило? — Бран оглянулся. — Я дал ясно понять, что она меня больше не интересует. Меня ты интригуешь больше, ведьма.
— Я интригующая, не спорю, — но она не успокоилась.
Он хотел Благую невесту с золотыми волосами и милым голоском? Жизнь с Эльвой была бы другой. Вместо садов с золотой пшеницей, балов с платьями и прекрасными гостями он получил темный замок с обреченными душами.
Наверное, ему было сложно думать об этом и не сожалеть о своем решении.
— Айслинг, — он развернулся и убрал ее ладони с металлических перьев его брони. — Это в прошлом.
— Что в прошлом? — она искала в его глазах ответ, который он не даст. — Ты ничего не говорил мне обо всем, лишь то, что ты не близок с семьей. Я знаю это. Это не тайна. Я не знаю тебя.
Он убрал прядь волос за ее ухо.
— Ты знаешь меня лучше всех.
— И это лишь кусочек того, кто ты, Король-ворон. Ты можешь как-то попросить снять с тебя проклятие. Но не нашел того, кто может снять мое, или кто понимает, откуда оно.
— Я пытаюсь…
— Да? — выпалила она. Айслинг и не понимала, как ее мучила эта рана, пока не сказала это. Проклятие разлучало ее с подменышами, слуа, с ним каждое утро. И она все еще пыталась справляться с болью.
Он отпрянул от нее, хмурясь, что портило красивое лицо.
— Конечно, я пытаюсь снять проклятие, Айслинг. Я старался.
Глаз ворона крутился в глазнице, глядя всюду, но не на нее.
Воздух вылетел из ее легких.
— Ты врешь.
— Я — фейри, Айслинг. Я не могу врать.
— Тогда ты скрываешь правду. Я могу читать тебя как книгу, Бран. Ты не пытаешься так сильно, как можешь, чтобы снять это проклятие. Почему?
Он провел ладонью по своей голове.
— У меня есть теперь другая ответственность. Я — король. Я не просто Бран, не просто Неблагой принц. Тут много дел. Ты не можешь обвинять меня в том, что я пытаюсь понять, как заботиться об этом народе, а не только о себе. Я борюсь со всем, чему меня учили. Я Неблагой. Мы — эгоисты. Мы не должны заботиться о других.