Пятьсот голов в моих стадах,
Бог видит, я не лгу.
И если хочешь посмотреть,
Я показать могу.
Шериф уселся на коня,
Запасшись кошельком,
А Робин Гуд в тележку сел
Его проводником.
Вот едет по лесу шериф,
Монетами звеня,
И говорит: — Храни господь
От Робина меня!
Ещё проехали они,
И мимо, напролом,
Олени вихрем пронеслись,
Не меньше ста числом.
— Ну как, шериф, хорош ли скот,
Богаты ли стада?
— Молчи, мясник, я сам не рад,
Что выехал сюда.
Тут Робин трижды протрубил,
И на знакомый зов
Со всех сторон его стрелки
Сбежались из кустов.
К шерифу Робин подошёл,
Потряс его слегка
И вытряс груду золотых
На плащ из кошелька.
Из леса выбрался шериф,
Качаясь на коне.
— Прощай, шериф, и помни нас,
Да кланяйся жене!
Добрался до дому шериф,
Велел позвать жену
И ей, вздыхая, рассказал
О том, как был в плену.
— И поделом, — жена в ответ, —
Зачем поехал сам?
Тебе ли Робина ловить
Да рыскать по лесам?
— Разбойник смел, — вздохнул шериф, —
Ловить его не мне.
Куда спокойнее, жена,
Держаться в стороне!
РОБИН ГУД, СТАРУХА И ЕПИСКОП
Весенним утром Робин Гуд
Шёл по лесу, и вдруг
Епископ встретился ему
С большим отрядом слуг.
«Беда! — подумал Робин Гуд.—
Конец пришёл стрелку.
Меня повесит этот поп
На первом же суку».
Пустился Робин наутёк
И видит ветхий дом,
А в нём старуха у окна
Сидит с веретеном.
— Откуда взялся ты, стрелок,
И как тебя зовут?
— Моё жильё — Шервудский лес.
А имя — Робин Гуд.
Епископ гонится за мной,
Мы старые враги.
Помочь не можешь, так прощай,
А можешь — помоги.
Старуха Робину в ответ:
— Коль ты и вправду ты,
Прими подмогу, Робин Гуд,
От нашей нищеты.
Кто мне прислал в тяжёлый год
И плащ, и башмаки,
Того я как-нибудь спасу
От вражеской руки.
— Тогда снимай своё тряпьё,
Клади веретено,
Бери зелёный мой наряд
И стрелы заодно.
Переоделся Робин Гуд
И вышел за порог.
И, миновав кольцо врагов,
Исчез лесной стрелок.
Епископ к домику вдовы
Подъехал на коне.
— Эй, живо Робина схватить
И привести ко мне!
Епископ едет впереди
С улыбкой на лице,
А следом пленника везут
На белом жеребце.
Но вдруг из заросли лесной
Выходит Робин Гуд,
А следом вольные стрелки
Плечом к плечу идут.
— Кто ты? — епископ застонал. —
Кого с собой я вёз?
— Милорд, я старая вдова,
А ты — паршивый пёс!
Хотел епископ ускакать,
Собрав остаток сил,
Но Робин Гуд шагнул вперёд
И путь загородил.
Он взял за шиворот попа,
Стащил его с седла
И крепко к дубу привязал
На два тугих узла.
Потом нащупал кошелёк
И срезал с ремешка,
И вытряс груду золотых
На плащ из кошелька.
— Теперь отпустим мы попа,—
Сказал Малютка Джон,—
Но пусть он мессу пропоёт,
Такой у нас закон.
Тут загнусавил мессу поп,
Запел в лесной глуши.
О здравии лесных стрелков
Молился от души.
И, несмотря на важный сан
И свой высокий пост.
Уехал задом наперёд,
Держась за конский хвост.
РОБИН ГУД И КОВАРНЫЙ МОНАХ
Из леса вышел Робин Гуд
С дорожным посошком
И в шумный город Нотингем
Отправился пешком.
Свернул он к церкви городской,
Вошёл под гулкий свод,
И весь народ его узнал,
Но промолчал народ.
Стоял в толпе седой монах
(Да будет проклят он!).
Он тоже Робина узнал
И тихо вышел вон.
Бегом к воротам городским
Пустился он, как мог.
Велел ворота затворить,
Закрыть их на замок.
— Не спи, шериф, вставай, шериф,
Бери свой длинный меч!
Мне Робин Гуда самого
Случилось подстеречь.
Давно я Робина искал
И вот дождался дня.
Когда-то сотню золотых
Он отнял у меня.
Из дома выбежал шериф
Проходом потайным,
И сотня дюжих молодцов
Отправилась за ним.
Под гулкий свод вступил шериф,
Стрелки шагнули вслед.
«А жаль, — подумал Робин Гуд,—
Малютки Джона нет!»
И начал он двуручный меч
Крутить вокруг себя
И с ним по церкви заплясал,
Без промаха рубя.
Он трижды церковь очищал,
Рубил врагов сплеча,
Двенадцать воинов свалил
Ударами меча.
О шлем шерифа зазвенел
И обломился меч.
— Да будет проклят наш кузнец,
Ни встать ему, ни лечь!
На сотню луков и мечей
Не выйдешь с кулаком,
Хороший меч не отразишь
Обломанным клинком!
Всю церковь заняли стрелки,
Столпились во дворе
И Робин Гуда наконец
Связали в алтаре.
Малютка Джон стоял в лесу,
Густой листвой укрыт,
И услыхал сквозь птичий свист
Далёкий стук копыт.
Всё ближе, ближе слышен стук.
Глядит Малютка Джон —
Кривой монах трусит рысцой,
Откинув капюшон.
— Какие новости, отец?
Что так спешишь, пыля?
— Везу шерифу в Нотингем
Письмо от короля.
— Короткий путь на Нотингем
Мне хорошо знаком.
Позволь мне быть, святой отец,
Твоим проводником.
В чащобе бродит, говорят,
Разбойник Робин Гуд,
И если будешь ты один,
Тебя в лесу убьют!
Недолго шёл Малютка Джон.
У первого же пня
Он взял монаха за плечо
И под уздцы — коня.
Монах отходную прочёл,
Рыдая и моля,
И Джон поехал в Нотингем
С письмом от короля.
А в Нотингеме в этот день
Ворота на замке.
Привратник дремлет на стене
С большим ключом в руке.
— Никак в осаде Нотингем? —
Спросил Малютка Джон.
— Сегодня утром Робин Гуд
В темницу заточён.
Шериф приветствовал гонца.
Велел подать вина
И скоро громко захрапел,
Напившись допьяна.
Когда весь дом его уснул
И город спал во тьме,
Малютка Джон с мечом в руке
Отправился к тюрьме.
Тюремщик выбежал на стук
И стражей пригрозил,
Но Джон пронзил его мечом
И к стенке пригвоздил.
— Я сам тюремщик хоть куда! —
Малютка Джон сказал
И, Робин Гуда отыскав,
Верёвки развязал.
Они успели до зари
В тревожной тишине
Пониже место отыскать
На городской стене.
Но вот запели петухи
Один другому в лад,
Стрелки тюремщика нашли,
Ударили в набат,
Скакал по городу шериф
Под грохот, шум и звон,
А Робин был уже в лесу,
И с ним — Малютка Джон.
РОБИН ГУД И ОТЧАЯННЫЙ МОНАХ
Прекрасной летнею порой
Стрелки сошлись в бору
И, чтобы силу испытать,
Затеяли игру.
Кто на дубинках начал бой,
А кто скрестил мечи.
— Ого! — воскликнул Робин Гуд. —
Вот это силачи!
Вовсю смеётся храбрый Вилл,
Хохочет от души:
— Бывает сила посильней,
Мой Робин, не спеши.
Живёт отчаянный монах
В аббатстве за рекой.
Он может каждого из нас
Свалить одной рукой!
Тогда отважный Робин Гуд
Поклялся сгоряча
Не есть, не пить, но разыскать
Монаха-силача.
Собрал он стрелы, поднял лук
И тут же, налегке,
Вскочил на резвого коня
И поскакал к реке.
К воде спустился Робин Гуд,
Где был удобный брод.
Глядит — приземистый монах
По берегу идёт.
На голове железный шлем,
Издалека блестит.
У пояса короткий меч,
В руке тяжёлый щит.
На землю спрыгнул Робин Гуд
И привязал коня:
— А ну-ка, пастырь, через брод
Перенеси меня!
Монах под Робина подлез
(А Робин был тяжёл).
Монах молчал, покуда вброд
Реки не перешёл.
Он Робин Гуда перенес,
Но только спрыгнул тот,
Монах сказал: — Неси меня
Обратно через брод!
Понёс монаха Робин Гуд
(А был монах тяжёл),
И молча, с ношей на плечах,
Он реку перешёл.
Монаха Робин перенёс,
Но только спрыгнул тот,
Как Робин крикнул: — Эй, тащи
Обратно через брод!
Подлез под Робина монах,
Чтобы назад нести.
По пояс в воду он зашёл
И стал на полпути.
И тут он Робина свалил,
Швырнул его в поток:
— А ну, приятель, не ленись,
Барахтайся, стрелок!
На берег выплыл Робин Гуд
И вылез на траву,
И, осмотрев свой верный лук,
Проверил тетиву.
Он выбрал лучшую стрелу —
Она не пощадит.
Но отразил её монах,
Успел подставить щит.
— Стреляй, стреляй, лихой стрелок,
Ей-ей, прицел хорош.
Трудись хоть целый летний день,
В меня не попадёшь!
Но вот последнюю стрелу
Отбил щитом монах.
Они сошлись лицом к лицу
Поспорить на мечах.
И целых шесть часов подряд
Рубились что есть сил.
И на коленях Робин Гуд
Пощады запросил.
— Пощады, доблестный монах!
Вконец я изнемог.
Позволь мне только протрубить
Вот в этот старый рог.
— Труби, — сказал ему монах,—
Хоть сутки напролёт.
Труби, да только берегись,
Не лопнул бы живот!